Двадцать три раны Цезаря - Тиана Веснина

Роман молчал, потрясенный размахом плана друга. Тот истолковал молчание, как страх.

— Но можно и другим способом. Можно долететь до Луанды на самолете. Сюда прилетают самолеты, привозят оборудование, продукты, топливо и забирают образцы алмазов, породы. Надо будет изловчиться и уговорить летчиков взять нас с собой. Пара-тройка камешков опустят перед нами трап. В Луанде запросто наймем судно до португальского острова Сан-Томе, а уже там сядем на лайнер и прямиком в Лиссабон.

Первыми на лице Романа ожили ресницы, потом он спросил:

— А что мы будем делать в Лиссабоне?

— Просить политическое убежище.

Уманцев ладонью погладил себя по голове.

— Ну ты понятно. Женишься на Эстелле. А я? У меня же Ирка, дети.

— Неужели в Португалии ты себе не найдешь женщину по душе и не сделаешь пару ребятишек.

— Нет, ну а они, как же?

— Да так же, как если бы Ирка твоя влюбилась в кого-нибудь другого, развелась с тобой и отсудила бы детей. Вот как.

Роман не находил, что ответить.

— Ну а иначе? Иначе, что? — с напором продолжал Андрей. — Опять жизнь в пределах, очерченных товарищами. Книги, фильмы, спектакли, газеты, информация, одобренная товарищами. Ты понимаешь, что здесь, в этой допотопной Африке, я впервые почувствовал себя свободным человеком. Я впервые смог наплевать на этого гада Торопкова, на Мальцева с его длинными руками, на КГБ.

— А если ты не успеешь найти достаточное количество алмазов, которое обеспечит тебе безбедное существование, а уже придется возвращаться в Москву?

— А мне не надо на безбедное существование. Я и там хочу работать. Выучу язык. Я — классный специалист. Мне только на первое время и потом, иногда достаточно найти всего один алмаз…

Роману стало грустно:

— Что ж, ты это уже твердо решил?

Уманцеву показалось, что Андрей вздрогнул.

— Что решил?

— Ну, уехать туда, — ответил Роман и чтобы успокоить друга добавил: — Андрюша, ты же меня знаешь, я никому ни слова. Как решил, так поступай. Признаюсь, заманчиво мир увидеть, зажить другой, почему-то кажется, полной и какой-то разноцветной жизнью. Я тоже не отказываюсь работать, но хочу получать за свой труд столько, чтобы жить, а не ютиться.

— Так давай, рискнем! — полушутя-полусерьезно предложил Варичев.

— Сначала нам надо найти, как ты сказал, хотя бы один камушек. А времени у нас на это не так много. Вот если повезет!.. Ведь нам и одного на двоих, прости, на троих бы на первое время хватило, а там бы устроились.

— Устроились бы, — похлопал его по плечу Андрей и стал убирать со стола.

Легли спать. Роману показалось, что Андрей тут же заснул, но он ошибся. Не спалось Андрею. Все размышлял, не зря ли он сказал другу о своем желании бежать в Португалию? Хоть и говорил он все это полусерьезно… «Но ведь не выдаст же меня Ромка. Нет, он не такой! А сказал я ему все это потому, что иногда человек не замечает открывающихся перед ним возможностей. Мне-то, правда, случай помог…»

ГЛАВА 5

Но сначала, конечно, была Эстелла. Она затмила все: Союз, Москву. Вся жизнь там стала казаться каким-то наказанием, которое он наконец-то отбыл.

Он приходил к ней каждую ночь. Сначала они набрасывались друг на друга, стремясь насытиться любовью, а потом Эстелла начинала мечтать о Лиссабоне.

— Ах, как я хочу отсюда уехать, — говорила она, сидя на циновке и поджав ноги к самому подбородку. — Знаешь, у меня есть немного алмазов. Я несколько раз ходила потихоньку на «Катоку», нашла мелочь. Андре, а нельзя ли там найти такой алмаз, чтобы нам хватило уехать в Португалию?

— Можно, если случай поможет. А вообще, чтобы найти один стоящий алмаз, столько руды нужно перебрать.

— Мне иногда кажется, что я умру здесь. Не выдержу больше. Кажется, сердце разорвется на мелкие, мелкие острые кусочки, как алмазная пыль…

— Ну что ты, Эстелла. Ты не умрешь здесь. Я хочу взять тебя с собой в Москву. Поедешь?

Неожиданно для себя сказал Андрей и задумался, а действительно, как быть с Эстеллой? В Москве она может потеряться на фоне белолицых девушек, и он может разлюбить ее. Но оставить, развестись с ней, как со своей, будет невозможно. Это будет предательством.

Но может случиться и наоборот, он уедет и затоскует в Москве по Эстелле так, что жизнь станет не мила.

Возвращаясь под утро из деревни в городок, Андрей впервые грустно опустил голову, отягощенную тяжелыми мыслями. Задумавшись, заплутал и оказался неподалеку от трубки. Плюнул и повернул к городку. Светало быстро. Андрей ускорил шаг. Скоро на работу, надо бы хоть часик поспать. Он спустился с пригорка, ухватившись рукой за ветвь пышного куста, и ему показалось, что там, под кустом, лежит человек. Холод пробежал по спине Андрея, и он застыл на месте.

«Что это значит? Ловушка? Бандиты из УНИТА готовятся напасть на городок?»

Варичев, с трудом ворочая сведенной от страха шеей, огляделся по сторонам. Никого не было. Он наклонился к человеку. Тот лежал на животе.

— Э!.. — толкнул его в спину Андрей. — Э!..

Человек не подавал признаков жизни.

Варичев осторожно перевернул его и отшатнулся. Грудь незнакомца была изрешечена пулями.

«Вероятно, это один из диких старателей. Наверное, когда охрана стала их прогонять, он затаился за кустом, а охранник на всякий случай дал несколько очередей по этому кусту и парня наповал. Да!..»

Андрей хотел уже было уйти, как вспомнил, что старатели носят в мешочках найденные алмазы. Было стыдно перед самим собой, противно и страшно, но он дернул за ворот рубашки убитого, надеясь обнаружить мешочек на груди. Но нет.

«Может, в ботинках? Неужели я буду разувать мертвеца? А может…»

Варичев расстегнул на трупе пояс и обнаружил пришитый с внутренней стороны брюк мешочек. Оторвал его. Зажал в покрывшейся липким потом ладони. Огляделся вокруг. Застегнул на трупе пояс и поспешил в городок.

На проходной улыбнулся знакомым охранникам:

— Как дела, ребята?

— Слышал, стреляли?!

— Да ну?! — удивился Андрей.

— Счастливый! С такой девушкой можно ничего не слышать, — масляно улыбаясь, сказал дежуривший в эту ночь Жоа.

Варичев махнул им рукой и поспешил в свой домик, на ходу снимая рубашку. Свет включил в ванной. Раскрыл мешочек, подставил ладонь, и на нее выпал красный алмаз овальной формы…

Андрей только издал:

— О…

И только смотрел, не веря в реальность камня.

— Не может быть… Да в нем карат 300–350 будет. Это по официальному курсу — сорок-сорок пять тысяч долларов. А если его обработать или разделить на части с девятью десятками граней, как был разделен знаменитый желтый алмаз, тогда он потянет на миллионы долларов. Невероятно… Это же камень, достойный Цезаря. Это же настоящий «фантазийный» алмаз редчайшего красного цвета.

Андрей вертел в руках камень, будучи по-прежнему не в состоянии поверить в его реальность.

— Это «Двадцать три раны Цезаря», — непроизвольно произнес он вслух, вспомнив изрешеченную грудь его бывшего хозяина.

Тут Варичев прикусил язык, подумал и сказал, обращаясь к алмазу:

— Но ты у меня долго не задержишься, так что не надо приносить мне несчастье. Я тебя отдам в другие руки, профессиональные, которые придадут тебе еще больший блеск, и ты засверкаешь в мире людей, тобой будут любоваться и восхищаться. Так что потерпи, я недолго буду прятать тебя.

Андрей посмотрел на часы и присвистнул, пора было собираться на работу. Но куда спрятать камень? Нет, он с ним теперь не расстанется ни на минуту. Только когда получит за него достойную такого красавца сумму.

Андрей выдвинул ящик тумбочки, отыскал толстую иголку и суровые нитки. Ножницами подрезал верхнюю строчку на своем ковбойском поясе, вложил в образовавшийся «карман» алмаз и аккуратно зашил по старой строчке. Получилось отлично.

Затем Андрей принял душ, побрился, переоделся и бодро направился в столовую.

Весь день его точно током пробивало. Забудется: работает, спорит, рассчитывает, смотрит образцы руды и вдруг до боли пронзает мысль: «А в поясе у меня целое состояние. А в поясе у меня свобода. А в поясе у меня Лиссабон для Эстеллы».

Вечером, когда собрался в деревню к Эстелле, незнакомое чувство опасности едва не заставило его повернуть обратно. «Глупо будет погибнуть, имея такое состояние! Впрочем, удача смелых любит!»

Эстелле сказал, что решил в Москву не возвращаться, а, договорившись с летчиками, на самолете долететь до Луанды, там нанять небольшое судно и на нем доплыть до Сан-Томе…

Эстелла не дала ему договорить, она обвила его руками за шею и, поджав ноги, повисла на нем.

— Андре! Андре!.. Мы уедем с тобой. Мы уедем и будем счастливы. А деньги? — погрустнела она. — У тебя тоже нет денег, ты ведь советский… Ну да ладно, у меня есть несколько мелких алмазов, доберемся до Сан-Томе, там посмотрим.