Гражданско-правовое регулирование личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными - Марина Нохрина

Запрет нанесения побоев в связи с тем, что побои ухудшают здоровье человека, не может охватываться содержанием права на физическую неприкосновенность. Смысл выделения последнего в том и состоит, чтобы обеспечить интересы управомоченного в тех случаях, когда не нарушается его здоровье. То же самое можно сказать и о внедрении в организм зонда для принудительного кормления. О требовании лица не осуществлять медицинское вмешательство без его согласия уже говорилось при рассмотрении прав на жизнь и здоровье.

Несоблюдение установленных правил производства личного обыска, освидетельствования, судебно-медицинской и судебно-психиатрической экспертиз, получения образцов для сравнительного исследования нарушает не субъективные гражданские права, а соответствующие права, существующие в рамках уголовно-процессуальных отношений.

Таким образом, нельзя признать достаточно обоснованной позицию М. Н. Малеиной о необходимости закрепления в гражданском законодательстве личного неимущественного права на физическую и психическую неприкосновенность. Единственное, что можно было бы сформулировать в данной сфере, так это юридически обеспеченную возможность лица требовать от всех окружающих воздержания от насильственных действий сексуального и гипнотического характера, а также от высказывания каких-либо угроз. Однако такая «негативная» возможность не может быть охарактеризована как субъективное право. В данном случае ни управомоченное, ни обязанные лица не совершают каких-либо действий, что свидетельствует об отсутствии общественных отношений, лежащих в основе такой возможности.

Одним из личных неимущественных прав, прямо закрепленных в действующем гражданском законодательстве, является право на честь, достоинство и деловую репутацию. Несмотря на это, право на честь, достоинство и деловую репутацию формулируется в литературе по-разному.

Так, А. В. Белявский и Н. А. Придворов утверждают, что право на честь и достоинство, защищаемое ст. 7 Основ гражданского законодательства, включает как право на истинность поступающей в общество от других лиц информации о фактах поведения лица, так и право на адекватность нравственной оценки на основе требований морали. Это право означает возможность требовать, чтобы все третьи лица воздерживались от сообщений порочащих фактов и оценок, не соответствующих действительности. Оно включает еще одну возможность – пользоваться социальным благом, т. е. сознавать и чувствовать свою положительную моральную оценку[125].

Наиболее широко понимает право на честь, достоинство и деловую репутацию М. Н. Малеина. По ее мнению, в содержание права на честь, достоинство и деловую репутацию входят положительные правомочия по владению, пользованию и изменению чести, достоинства и деловой репутации. Правомочие по владению заключается в возможности обладать честью, достоинством и деловой репутацией без обращения за содействием третьих лиц и требовать от любого и каждого не нарушать эти блага. Правомочие пользования дает возможность использовать сложившиеся в обществе представления о себе в личной, трудовой, общественной и иных сферах деятельности. Правомочие по изменению содержания чести и деловой репутации может быть реализовано, в частности, путем заключения сделок, направленных на формирование определенного имиджа[126].

Между тем позиция, акцентирующая внимание на положительных правомочиях, уже давно подвергалась обоснованной критике. Честь, достоинство и деловая репутация – это такие блага, в отношении которых лицо не может совершать каких-либо положительных действий. В силу этого не существует каких-либо самостоятельных общественных отношений чести, достоинства и деловой репутации. В принципе, возможна ситуация, когда лицо совершает какие-либо действия с единственной целью сформировать у окружающих хорошее мнение о себе, например совершает пожертвование. Однако в этом случае возникает не самостоятельное отношение чести, а отношения дарения, регулируемые специальным законодательством. В этом случае цель, которую преследует лицо, выходит за рамки общественных отношений дарения.

Невозможно себе представить ситуацию, когда человек вступает в особое общественное отношение только для того, чтобы пользоваться своей честью, достоинством или деловой репутацией. Так, хорошая деловая репутация – это лишь предпосылка для вступления в те или иные общественные отношения, например договорные, поскольку у лица, зарекомендовавшего себя в бизнесе, больше шансов на заключение выгодных контрактов. Как правильно указывал О. С. Иоффе, честь и достоинство невозможно урегулировать юридически или, если возможно, то лишь как обобщенное выражение деятельности субъекта, опосредуемой всеми отраслями советского права[127]. По его мнению, право на честь и достоинство, несомненно, обладает и положительным содержанием, заключающимся в признании за гражданами и их коллективами возможности самого широкого, не противоречащего закону, правилам социалистического общежития и принципам коммунистической морали проявления своей индивидуальности. Очевидно, однако, продолжает О. С. Иоффе, что границы таких возможностей и условия их осуществления устанавливаются всей системой советского права, а также системой других действующих в нашем обществе социальных норм. Вот почему нельзя говорить о праве на честь и достоинство как о субъективном гражданском праве[128].

Об этом же пишет А. Л. Анисимов. По его мнению, право на честь, достоинство и деловую репутацию предполагает и позитивную сторону, которая заключается в поведении, дозволенном управомоченному в пределах всего правового спектра[129].

Поэтому в гражданско-правовой литературе преобладает точка зрения, согласно которой рассматриваемое абсолютное право определяется только с негативной стороны как возможность требовать от всех окружающих лиц воздержания от сообщения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию[130]. Содержание права на честь, достоинство и деловую репутацию не предусматривает возможности совершения управомоченным лицом каких-либо активных действий в отношении своей чести, достоинства и деловой репутации. Не случайно поэтому законодатель воспринял лишь конструкцию правового регулирования относительных общественных отношений, возникающих в результате умаления чести, достоинства и деловой репутации. Эти отношения устанавливаются между лицом, чья честь, достоинство или деловая репутация опорочены, и тем, кто распространил сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию.

Содержание же предлагаемого в литературе абсолютного субъективного права на честь, достоинство и деловую репутацию показывает, что соответствующая юридически обеспеченная возможность сводится лишь к требованию соблюдения установленного законом запрета не распространять не соответствующие действительности сведения, порочащие честь, достоинство и деловую репутацию. Искусственность такого «негативного» субъективного права подтверждается тем, что на самом деле не существует самостоятельных абсолютных общественных отношений чести, достоинства и деловой репутации, на базе которых можно было бы сформулировать соответствующее субъективное гражданское право абсолютного типа.

Честь, достоинство и деловая репутация страдают не только в результате распространения порочащих сведений, но и при оскорблении лица и других подобных посягательствах. Еще Г. Гроций предлагал производить компенсацию морального вреда за правонарушения в отношении неимущественных прав и благ граждан, в частности, при «причинении ущерба чести и доброму имени, например, нанесением ударов, оскорблением, злословием, проклятием, насмешкой и другими подобными способами»[131]. Таким образом, можно говорить о требовании управомоченного ко всем окружающим лицам не совершать оскорбительных и иных подобных действий в отношении него. Однако такое требование также имеет лишь «негативный» характер, что не позволяет говорить о наличии соответствующего общественного отношения и субъективного права.

Личным неимущественным правом, с которого и началось формирование учения о личных неимущественных правах и которое традиционно считается субъективным гражданским правом, является право на имя. «Право на имя – одно из важнейших личных неимущественных прав, направленных на индивидуализацию личности, с именем связывается вся совокупность представлений о внешних и внутренних качествах его носителя»[132]. Это право связано с существованием особого нематериального объекта – имени, которое появляется с момента его регистрации в органах записи актов гражданского состояния. Оно отражает важнейший интерес, состоящий в индивидуализации человека в обществе и объективном отражении его индивидуальности, потребности быть самим собой в представлении сограждан[133].