Стартап (курс CS183) - Стэнфорд, весна 2012 г. - Питер Тиль

Глобализация предоставляет весьма плодотворную почву для развития конкуренции. Это как в легкоатлетическом спринте, когда выигрывает один бегун, а остальные отстают на сотые секунды, наступая победителю на пятки. С точки зрения зрителя, это здорово и захватывающе. Но для реального процесса, это неестественная метафора.

Если для феномена глобализации нужно бы было придумать заголовок, то им был бы «Мир является плоским». Мы слышим это время от времени, и, действительно, глобализация начинается с этой идеи. Технологии же, наоборот, исходят из идеи, что мир — это гора Эверест. Если мир действительно плоский, то это превращается в безумное соревнование. Для определения подходят коннотации с отрицательным смыслом, например “гонки на выживание”. Вы должны принять уменьшение зарплаты, потому как люди в Китае готовы работать за меньшие деньги. Но что, если мир -это не просто безумное соревнование? Что, если большинство всех объектов в мире являются уникальными? В средней школе мы, как правило, имеем большие надежды и амбиции. И слишком часто колледж выбивает эти надежды из нас. Люди говорят, что они лишь маленькие рыбки в большом океане. Отказ признавать это является признаком незрелости. Принятие правды — о том что наш мир велик, и ты лишь песчинка в нём — считается очень мудрым.

Однако, это нельзя признать психологически здоровым. И это, конечно, совсем не мотивирует. Может быть, то, что вы действительно хотите сделать, это уменьшить мир. Может быть, вы не хотите работать на крупных рынках. Может быть, гораздо лучше найти небольшой рынок, преуспеть на нем и завладеть им. И при этом единственная бизнес-идея, которую вы слышите так часто: чем больше рынок, тем лучше. Это абсолютно, совершенно неправильно. Ресторанный бизнес — это, например, огромный рынок. И это не очень хороший способ заработать деньги.

Проблема в том, что океан — это очень много воды, и трудно точно узнать что там внутри. Быть может, там чудовища и хищники, с которыми вы не хотите встречаться. Вы хотите держаться подальше от опасных участков. Но вы не можете этого сделать, если океан слишком велик, чтобы контролировать его. Конечно можно быть лучшим в своём классе, даже если этот класс очень большой. В конце концов кто-то и должен быть лучшим. Но, тем не менее, чем больше класс, тем сложнее стать первым номером. Поэтому чётко определённые, понятные рынки сложнее в освоении. Поэтому возвращаемся к важности вопроса, который мы сформулировали ещё во втором абзаце: какие компании, ценность существования которых очевидна, ещё никто не основал?

Е. Венчурные инвесторы, Сети и заключительные мысли

Где же проходят потоки венчурного инвестирования? Как правило, это не очень большая сфера бизнеса. Скорее, инвесторы опираются на очень ограниченное число людей, которые уже являются их представителями. То есть они имеют доступ к уникальной сети предпринимателей, эта сеть и есть основная ценность, она поддерживается отношениями. Венчурные капиталы — это не массовое, а личное и часто специфичное. Это напрямую относится к большому бизнесу. Сеть PayPal, как её называют, построена на дружеских отношениях, сформировавшихся на протяжении десятка лет. Это своего рода франшиза. Но это не уникальное явление, такая динамика характеризует, пожалуй, все крупные технологические компании, те, что представляют монополии на рынках. Все они занимаются не массовым бизнесом. Ядром их являются взаимоотношения. Они создают ценности. Они долговечны. И они делают деньги.

Занятие 4: Преимущество последнего хода

I. Отказ от конкуренции

Обычно считается, что капитализм и совершенная конкуренция — синонимы. Монополий нет. Фирмы конкурируют, и конкуренция съедает прибыль. Любопытно, но лучше рассматривать капитализм и совершенную конкуренцию как две противоположности. Капитализм – это, прежде всего, накопление капитала, в то время как в мире с совершенной конкуренцией заработать денег абсолютно невозможно. Зачем люди стремятся представить капитализм и совершенную конкуренцию как вещи взаимозаменяемые — интересный вопрос, требующий всестороннего рассмотрения.

Первое, что стоит признать, это то, что наше положительное отношение к конкуренции имеет глубокие корни. Конкуренция — это что-то типично американское. Она закаляет характер. Она многому нас учит. Конкуренцией пропитана вся сфера образования. Иногда экстремально высокая конкуренция закладывает основы будущего успеха, уже лишенного конкуренции. Например, чтобы поступить на медицинский факультет нужно выдержать очень высокую конкуренцию, но в результате вы становитесь высокооплачиваемым специалистом.

Есть, конечно, случаи, когда совершенная конкуренция — это действительно хорошо. Не все бизнесы создаются ради денег, есть люди, которые могут работать не получая особой прибыли, зарабатывая ровно столько, сколько нужно на жизнь. Но как только человек озаботится заработком денег, он начинает скептически относиться к совершенной конкуренции. Таким областям как спорт и политика высокая конкуренция присуща изначально. Легче создать успешный бизнес, чем пробежать 100-метровку быстрее всех или быть избранным в президенты.

Людей может расстроить то, что конкуренция — не всегда хорошо. Необходимо объяснить, что я имею в виду. В некотором смысле конкуренция действительно полезна. Она позволяет сделать обучение и образование лучше. Иногда грамоты и рекомендации действительно отражают высокую степень достижений, но беспокойство вызывает то, что погоня за ними часто превращается в привычку. Слишком часто мы забываем о цели конкуренции, в итоге люди просто учатся конкурировать всегда и во всем. Это медвежья услуга, так как лучшее, что можно сделать — это прекратить конкурировать, стать монополией и наслаждаться успехом.

Проиллюстрирую это одной историей из жизни юридической школы. К выпуску студенты юридического факультета Стэнфорда (SLS — Standford Law School) и других элитных вузов зарабатывают наград и рекомендаций достаточно на ближайшие лет десять. Престижней всего считается устроиться на должность секретаря Верховного Суда. После выпуска из SLS в 92-ом, проработав год в 11-ом округе, я был в числе небольшой горстки секретарей, добравшихся до собеседования с двумя Судьями из Верховного Суда. Желанная должность была на расстоянии вытянутой руки. Я был в одном шаге от победы в этом последнем соревновании. Оставалось лишь услышать «да» и жизнь была бы устроена. Но мечта не осуществилась.

Несколько лет спустя, уже после того как я создал и продал PayPal, я встретился с одним своим старым другом по SLS. Первое, что спросил друг, было: «Ну ты же рад, что не получил тогда работу в Верховном Суде?». Забавно, ведь когда-то казалось, что получить эту работу очень важно, но существует множество причин по которым победа в этом последнем соревновании в конце концов того не стоит. Вероятно, в дальнейшем это грозило бы еще более безумной конкуренцией. И не было бы никакого PayPal. Емко это выражается во фразе о стипендиатах Роудса (Rhodes Scholars): " в прошлом у всех у них было великое будущее ".

Это не означает, что должности, стипендии и премии зачастую не являются признаком высоких достижений. Надо отдать им должное. Просто очень часто в конкурентной гонке мы путаем то, что ценно, с тем, что труднодостижимо. Жесткая конкуренция сталкивает нас лбами, делая победу трудной. Интенсивность конкуренции подменяет собой ценность, но ценность — это совершенно иное понятие. В крайней форме, мы часто конкурируем ради самой конкуренции. Антиакадемическое высказывание Генри Киссинджера довольно точно иллюстрирует взаимосвязь между трудностью достижения и ценностью: в научном мире сражения тем свирепее, чем ниже ставки.

Это похоже на правду, но кажется немного странным. Если ставки столь низки, почему люди продолжают упорно бороться, вместо того, чтобы заняться чем-нибудь другим? Вопрос к размышлению. Может, эти люди не смогли разобраться с тем, что ценно, и знают только один путь — путь борьбы. Или же они поддались романтическим чарам конкуренции. В любом случае, важно понять в какой момент имеет смысл сойти с дистанции и повернуть жизнь в сторону монополии.

Давайте посмотрим на старшие классы школ, которые для студентов Стэнфорда и им подобных не являлись образцом совершенной конкуренции. Это было неадекватное по используемым средствам сражение: пулеметы против луков и стрел. Без сомнений, просто забава для лучших учеников. Дальше вуз и конкуренция усиливается. В аспирантуре еще жестче. Хуже всего обстоят дела в профессиональном мире: на каждой ступеньке люди конкурируют друг с другом для продвижения вперед. В общем и целом, это довольно коварный вопрос. С молоком матери мы впитали, что сильная совершенная конкуренция меняет мир к лучшему. Но во многих отношениях в конкуренции скрыты глубокие проблемы.