Ее тайный возлюбленый - Сара Беннет

У Гейбриела разыгралось воображение. Он с наслаждением представлял себе те любовные уловки, которые наверняка знала Антуанетта. Ему хотелось сорвать с нее притворную маску приличия, под которой пряталась страстная от природы натура. Женщина, которая носила такое тонкое и изящное нижнее белье, не могла быть обычной женщиной, в этом он не сомневался.

Вдруг открылась дверь и на пороге возникла та самая женщина, о которой он только что грезил, а затем она вошла на кухню, как будто к себе домой.

От неожиданности Гейбриел съежился на стуле, прикрыв на всякий случай лицо. Уоникот сделал несколько поспешных шагов вперед, чтобы закрыть хозяина от взглядов гостьи, в то время как Салли, упершись руками в бока, окинула ее вызывающим взглядом.

– Дверь в комнату для завтраков напротив лестницы, – холодно сказала она.

– Да? А я решила, не лучше ли будет, если я позавтракаю вместе с вами, и хлопот вам меньше, – вежливо улыбнулась Антуанетта.

Она прошлась по кухне, шелестя подолом платья. Из высоко расположенных окон падал солнечный свет, другая дверь, ведущая в огород, была распахнута, поэтому вся кухня была залита светом и полна свежего воздуха, смешанного с пряным ароматом душистых трав. Антуанетта оглянулась вокруг и одобрительно кивнула, как будто кухня не вызывала у нее никаких нареканий.

Гейбриел краем глаза наблюдал за ее прогулкой по кухне. Ему все нравилось в ней – плавная походка, блеск аккуратно причесанных волос, изящный изгиб шеи, чудесные две округлости на фоне облегающего фигуру темно-зеленого платья. Он стиснул зубы, вспомнив, как выглядит ее обнаженное тело, не прикрытое никаким нарядом.

Уоникот беспокойно ходил по кухне, шаркая ногами, время от времени выразительно поглядывая на Гейбриела. Но тревога старика была напрасной. Одежда конюха, кепка, из-под которой торчали лохмы черных конских волос, подсунутых под кепку для лучшей маскировки, намеренно сгорбленные плечи – узнать Гейбриела в таком виде было невозможно. Конечно, Антуанетта видела в нем только конюха и никого больше. Он даже облачился в настоящую рабочую куртку, от которой шел такой запах, что миссис Уоникот настояла на том, чтобы он оставил ее за пределами кухни.

Присмотревшись, он увидел то, чего не замечал раньше. Она носила очки: небольшие, круглые, в металлической оправе, – но в них ее глаза казались еще больше. Когда он напал на карету, очков на ней не было, и это обстоятельство совсем успокоило Гейбриела – теперь он не сомневался, что останется неузнанным.

– А я и не знала, что вы некогда работали прислугой в Лондоне, – сказала Антуанетта, без страха глядя на недовольное лицо домоправительницы. – Сразу видно, что Уэксмур-Мэнор управляется опытной рукой.

В воздухе воцарилась тишина. Гейбриел с любопытством взглянул на Салли, которая изо всех сил боролась с собой: эта леди вопреки всему начинала ей нравиться.

– Стараюсь по мере сил, – неохотно проговорила она.

– Надеюсь, лорд Эпплби ценит вас по достоинству.

«Какая оплошность», – подумал Гейбриел, прикрывая ладонью свою ухмылку.

Лицо у Салли сразу покраснело и надулось:

– Мисс, я бы предпочла не обсуждать с вами действия лорда Эпплби. Что скажете, мистер Уоникот?

Однако по виду Уоникота сразу было заметно, что ему не нравится, когда его втягивают в разговор, который ему неприятен. Тем не менее, с тяжелым вздохом он поспешил на помощь жене.

– Да, лорд Эпплби очень занятой человек, – пробормотал он, – очень занятой.

Салли осуждающе посмотрела на мужа: разве такой помощи она ожидала от него?

– О, я нисколько не сомневаюсь в этом! – воскликнула Антуанетта. – Точно так же как и вы, миссис Уоникот. Мне бы не хотелось обременять вас своим присутствием, ведь у вас и без того слишком много работы.

– Вы гостья в этом доме, – возразила миссис Уоникот. – И вы останетесь здесь столько, сколько будет угодно лорду.

– Думаю, я могла бы проехать до ближайшего города, – как бы невзначай обронила Антуанетта. – Мне нужно купить разной всячины для моего туалета.

Салли с едкой улыбкой тут же отмела прочь подобные намерения:

– Зато я так не думаю, мисс. У нас нет времени, чтобы развлекать вас. Кроме того, я уверена, лорду Эпплби не понравится, чтобы его гостья шаталась по окрестностям.

Антуанетта промолчала в ответ. Она и раньше догадывалась, но сейчас ей дали твердо понять: здесь у нее нет друзей.

Ее считали любовницей лорда Эпплби, которую выслали в провинцию из-за скандала, угрожавшего расстроить дела лорда и вызвать недовольство королевы. Но у нее было письмо, и, судя по всему, ее собирались ни на минуту не выпускать из виду до тех пор, пока не увезут отсюда.

– У себя дома я привыкла ездить верхом в любое время, когда мне того хочется.

Ее голос звучал холодно и надменно, но впечатление испортили очки, соскользнувшие с ее короткого прямого носа. Гейбриел никак не ожидал, что даже эти круглые очки подействуют на него так возбуждающе.

– Но ведь вы не у себя дома, мисс Дюпре.

– А как насчет прогулок по саду?

Миссис Уоникот была готова к этому вопросу:

– Конечно, если вам так хочется, только я советую вам не заходить в лабиринт.

– Лабиринт?

– Да, – влез в разговор Уоникот, – это самый древний лабиринт во всем графстве.

Миссис Уоникот опять бросила на мужа недовольный взгляд:

– Мистер Уоникот хочет сказать, что лабиринт сильно обветшал и посещать его небезопасно. Если вы зайдете внутрь, то, вполне вероятно, не сумеете выбраться обратно.

Все замерли, словно ожидая очередных пожеланий гостьи и как бы готовясь сразу отвергнуть все ее притязания на независимость. Вместо этого Антуанетта небрежно пожала плечами и огляделась по сторонам. Ее взгляд случайно упал на Гейбриела. Сгорбившись над своей тарелкой, он взял рукой сосиску и начал ее жевать, запихнув целиком в рот. От такого зрелища Антуанетта поморщилась, скривив губы, сочные и чувственные, цветом напоминавшие персик.

– Этого парня зовут Кумб, – пояснила Салли. – Он конюх и немного садовник; кроме того, ему поручается любая работа на дворе. Обычно он питается здесь, на кухне, подальше от чужих глаз. Он не очень любит бывать среди людей. Не так ли, Кумб?

Гейбриел одобрительно что-то буркнул и сунул в рот еще одну сосиску, вытерев запачканную жиром руку о рубашку.

На лице Антуанетты выступило явное отвращение. Гейбриел глупо ухмыльнулся, глядя ей в глаза.

– Вероятно, вы правы, миссис Уоникот, – сказала Антуанетта, поспешно направляясь к выходу, – будет лучше, если я поем в комнате для завтраков. Я понимаю, что мне здесь не место.

Как только за ней закрылась дверь, все на кухне весело перемигнулись и тихо рассмеялись.