Не говори любви «прощай» - Маслюкова Ольга

Татьяна Потапова

Не говори любви «прощай»

Глава первая

Варя выбрала шикарный букет из белых лилий и темно-бордовых роз. Цена оказалась сумасшедшей, но не экономить же на свадьбе дочери лучшей подруги! Она полюбовалась на цветы — капельки воды на лепестках напоминали маленькие жемчужины. Варя подумала, что если они исчезнут по пути к Любиному дому, то пропадет вся свежесть, делающая букет таким красивым. Ее взгляд упал на стоящий рядом киоск, где торговали сигаретами и напитками. Да ведь проблема с капельками разрешается элементарно! Варя купила бутылку негазированной воды и посмотрела на часы. Надо спешить! Она обещала Любе приехать пораньше, чтобы поучаствовать в выкупе невесты.

— Там, конечно, будут подружки Инны, — волновалась Люба накануне. — Но они какие-то бестолковые! Верхом их фантазии стала идея заставить жениха сплясать!

Люба выдавала замуж свою единственную дочь Инну, и ей хотелось, чтобы свадьба прошла по высшему разряду. Неделю назад она жаловалась Варе, что приготовления уже высосали из семейного бюджета две тысячи долларов, а конца и края расходам не видно! Конечно, лучше было бы потратить деньги на свадебное путешествие, но дочка хочет, чтобы и лимузин, и платье, и все эти церемонии…

Варя открыла сумку и проверила, на месте ли подарок. Он не занимал много места. Выбирая между постельным бельем и деньгами, Варя остановилась на последних. Правда, Люба сама подсказала такой вариант.

— Боюсь, — обреченно вздыхала она, — что натащат всякого ненужного барахла. Почему у нас не принято сообщать каждому гостю, какой подарок требуется? На Западе новобрачные открывают свой сайт и помещают там список того, что им нужно в хозяйстве. А гости изучают и шлют подтверждения: мол, наша семья подарит то-то. Как все удобно! Главное, любые повторения исключены…

Люба еще долго восхищалась западным опытом, а потом добавила:

— Но я все-таки думаю, что лучше всего — деньги.

Варе Прямота подруги понравилась: она любила, когда люди выражают свои желания открыто…

Поднимаясь по лестнице, она лихорадочно придумывала тост в честь жениха и невесты. Варя мучилась над этим уже дня три, но никак не находила нужных слов, способных выразить все ее чувства.

Инна выросла у нее на глазах — длинный, неимоверно худенький ребенок, вызывающий жалость у взрослых. Идя к ним в гости, Варя всегда прихватывала еду — что-нибудь вкусненькое, от чего ни одно нормальное дите не в состоянии отказаться. Кроме… тщедушной Иннули. Она своими ручками-ножками, напоминающими тоненькие тросточки и готовыми, казалось, сломаться при малейшем прикосновении, отпихивала все эти дары, которые родители пытались засунуть ей в рот.

Впрочем, ей было в кого такой уродиться. Сколько Варя помнит, Люба всю жизнь мечтала обрести какие-нибудь формы. В то время как все вокруг выискивали диеты для похудания, она была озабочена прямо противоположной проблемой.

Варя не могла забыть, как лет в восемнадцать они вдвоем отправились «дикарями» отдыхать в Сочи. Танцам и развлечениям Люба предпочла малоподвижный образ жизни и набор калорий. Она оставляла Варю в обычной столовой, а сама отправлялась обедать в блинную, где заказывала сразу несколько порций мучных блюд. По вечерам Люба ела пирожные, по утрам непременно требовала плотный завтрак. Каждый раз после еды она долго лежала, чтобы не «растрясти» с трудом добытые граммы. Отдых превратился в настоящий кошмар. Варя еще никогда так скучно не проводила летние каникулы.

Но оказалось, что все Любины мучения были тщетными. В Москву она вернулась ровно с тем же весом, с каким уезжала. Куратор их курса в пединституте — крупная седая женщина — отвела ее в сторону и спросила, нет ли у Любы хронических заболеваний, которые приводят к такой худобе, и настойчиво рекомендовала пройти обследование. Напуганная Люба к врачам сходила, долго пила витамины и питалась в специальной диетической столовой, куда, между прочим, старались попасть обманным путем многие студенты — из-за низких цен, но не каждому институтский врач давал направление… А однажды в череде дистрофиков, направленных на усиленное питание, появился румяный здоровяк с только что проклюнувшимся, как потом выяснилось, гастритом. Он сразу подсел со своим подносом к Любиному столу и завязал с девушкой знакомство, которое через полгода благополучно разрешилось законным браком.

Люба не поправилась даже после родов. И только пару лет назад, когда ей перевалило за сорок, она наконец стала похожа на человека. Оказалось, что Люба просто принадлежит к той редкой породе женщин, которые с возрастом только расцветают. Теперь она жила в свое удовольствие и больше в рот не брала ненавистные ей блины и пирожные.

Зато метаморфозы с Инной произошли значительно быстрее. Из гадкого утенка она неожиданно превратилась в прекрасного лебедя, причем без помощи врачей. Когда это случилось — Варя не заметила…

Войдя в подъезд, она открыла бутылку с водой, сбрызнула цветы и в душе посмеялась за это над собой: иногда ею овладевали совершенно идиотские идеи, от которых она не могла отвязаться.

…Дверь была открыта настежь, и в квартире царила праздничная суета. Девчонки — подружки Инны носились из комнаты в комнату с только им известными целями. А в центре этой кутерьмы восседал в кресле перед телевизором глава семейства Геннадий — при полном параде, в новом костюме, со слегка расслабленным галстуком — и спокойно щелкал кнопками пульта дистанционного управления. На Варю он отвлекся со словами:

— Почему Серегу не взяла?

— Он сразу в кафе приедет, — ответила Варя. — А где невеста?

— Последние штрихи наносит, — сказал Геннадий и снова переключил канал.

— Ой, Варька, наконец-то! — появившаяся из недр квартиры Люба бросилась подруге на шею.

— Ну ты красавица! — Варя отстранилась, чтобы рассмотреть будущую тещу. — Бесподобное платье! На заказ шила?

— Не поверишь, — покрутилась Люба вокруг собственной оси, — купила на ВДНХ. Как увидела — сразу поняла: мое! Этот цвет слоновой кости… Обожаю! А тут, смотри, бледно-сиреневые вставочки…

— Да просто «Дольче и Габбана»… — Платье было действительно выше всяких похвал и смотрелось на Любе как вторая кожа.

— Лучше! И главное — дешевле!

— Кто о чем, — пробурчал Геннадий.

— Не понимаю, — недовольно покосилась на мужа Люба. — Как можно в такой день спокойно смотреть телевизор… Пойдем, Варюш, выпьем что-нибудь. А то я с ума сойду. Такой мандраж, как будто сама под венец отправляюсь…

На кухне она налила в бокалы сухого вина и сказала:

— Ну давай за мою девочку. — Подруги чокнулись. — Мы почти не спали сегодня. — Даже голос у Любы слегка дрожал. — Рано утром помчались с Инкой в парикмахерскую. И ей не понравилась прическа! Пришлось все переделывать! Девочка так нервничает. Просто оголенный провод! Без конца звонит своему Вове. А у него, можешь себе представить, мобильник выключен! Разве нормальный человек станет отключать телефон в день свадьбы?!

— Может, тоже в парикмахерской сидит? — предположила Варя.

— Какая парикмахерская?! Ему пора уже здесь быть!

— Ну ты же знаешь, какие у нас пробки, — успокаивающе заметила Варя. — Сейчас прибудет как миленький… А что, родители Вовы так и не придут на свадьбу?

— Нет! — Люба так взмахнула бокалом, что остатки вина выплеснулись на стол. — И вот объясни, почему?! Чем их Инка не устраивает?! Красивая, молодая, с высшим образованием! Мы не олигархи, конечно, но и не нищие какие-нибудь! Кичатся своим домом загородным, автомобилями… Мамаша не работает, но и водитель у нее имеется, и домработница… Мы себе такого позволить не можем, конечно. Ну и что?! А на свадьбу они ни копейки не дали! Кто это, если не жмоты?! Как вспомню нашу встречу с ними — до сих пор тошно! Они на нас смотрели как на бедных родственников, приехавших к ним жить из провинции. А мы всего лишь хотели обсудить предстоящую свадьбу… Ну и без них обойдемся… Пойдем с балкона посмотрим: вдруг уже Вова приехал?