Золотое дно. Книга 1 - Роман Солнцев

Роман Солнцев

ЗОЛОТОЕ ДНО

Книга первая

Встреча в старом бараке

В восьмидесятых годах минувшего века мне выпала радость дружить с молодыми строителями крупнейшего на свете сооружения в Саянах, которое нынче, может быть, пока вы читаете эту книгу, и перестанет существовать…

Потороплюсь рассказать.

Сам я тогда работал начинающим сотрудником в городском краеведческом музее, собирал экспозицию «Героическая современность». От нас до Саян часа три-четыре езды автобусом, при первой же возможности я наведывался в поселок строителей Вира, чтобы поглазеть на громоздящуюся до облаков, вогнутую, вроде стреляющего лука, стену и послушать рассказы бывалых людей, да и безусых хвастунов. Конечно же, привозил в музей фотографии знаменитых крановщиков, сварщиков, выклянчивал сувениры, подаренные стройке космонавтом Гагариным, генсеком КПСС Брежневым, заезжими иностранцами (у нас всё сохранится целее!), а также набирал пачками плакаты и листовки…

Но как-то незаметно строительство затянулось, да и когда пустили первый ток, особого шума не было, потому что ГЭС еще не была официально введена в эксплуатацию — так выгоднее для местных властей. А в более поздние годы я не имел уже возможности бывать в Саянах — переехал в другой город, куда меня переманил исторический музей Сибири, где я занялся экспозицией трагических времен гражданской войны и теперь все свое время проводил в архивах.

Конечно, я слышал, что гигантская стена в горах уже вовсю работает на энергосистему страны, что из-за нее судятся тамошние областные власти с Москвой, но в наши вольные и смутные дни везде судятся, везде кипят страсти… ничего особенного…

Но вот когда я узнал — да еще из набатного сообщения московского НТВ — что в Саянах, в поселке Вира третью неделю голодают бывшие строители эпохального сооружения во главе со свои лидером Л.Н.Хрустовым, во мне словно всё упало. Левка! Ты теперь лидер?! И что такое там происходит?! Милый, смешной, худенький, как девочка! Если ты не поешь пару дней, ты же свалишься без сознания! Я ли тебя не помню?! Что случилось-то???

Попросив на работе дать мне хотя бы три дня по личным делам, я, чтобы сэкономить время, вылетел самолетом на юго-восток. Затем меня ожидала привычная уже дорога: электричка, автобус. На этот раз автобус не маленький, не «пазик» с носиком, как в давние годы, а «Мерседес», черный, длинный, с зеркальными окнами, конечно, бэушный, купленный в Германии, но все еще крепкий, с кондиционером…

Погода напряглась знойная, в начале июля здесь, в выжженных степях перед Саянами, температура под 40. Да и когда уже въезжаешь в мраморные и гранитные горы, едва ли становится прохладней, разве что только дует по ногам да влажно, как в бане…

Ехать оставалось самое большое час, но вдруг автобус резко затормозил — дорога вдали была перегорожена двумя синими милицейскими машинами, а перед нами замерли легковые и грузовые машины. И по правую руку от нас вверх по склону горы карабкалась, осыпая камушки, толпа в сотню человек.

— Что такое?.. — заговорили пассажиры.

— Опять?!

— Что опять?!

К автобусу подбежал с рупором кривоногий мужичок в кепке, в черной майке с «золотым» вышитым орлом на груди и джинсах, с красной повязкой на руке, он что-то хрипло кричал.

— Что, денег за проезд требуют? — спросил ехавший рядом с мной человек, как ныне говорится, кавказской национальности.

— Да нет, эмчеэсовцы веселятся… — пояснил другой пассажир. — Требуют выйти.

— А что, теракт?! — закатила глаза полная женщина с рюкзаком.

— Да нет… учения.

Какие глупости! Нехотя мы вышли из автобуса, нас было человек сорок.

— Бегом в гору!.. — с надсадой, даже слегка приседая, орал человек с рупором. — До отметки! Видите флаг? Раз-два!..

Флаг мы видели, до него, до площадки, где уже скучилась и смотрела вниз толпа, метров двести. Зачем мы туда должны лезть?!

— Говорят вам, учения МЧС! На предмет волны… если плотину прорвет… — шепотом объяснил один из ехавших с нами, молодой парень с крохотными наушниками в ушах: он в дороге слушал музыку, жевал и при этом еще перелистывал книжонку в кровавой обложке.

Насчет волны, помню, говорили и про Красноярскую ГЭС. Дескать, если грянет землетрясение и плотина повалится, то при разнице высот между верхним и нижним бьефом в 110 метров рванет гора воды — по одним расчетам 32 метра, по другим 60 — которая снесет Красноярск…

«Так что же, есть опасения?.. — думал я, ковыляя в гору мимо прутиков багульника с серыми листьями, ярко красных, уже высохших цветков саранки, перешагивая округлые курумы, скользя по галечнику и по прилипшей к земле поросли малинового чабреца. — Или учения проводят на всякий случай?».

Отдышавшись наверху, я разговорился с угрюмым хакасом, одетым жарко для такой погоды: в деловом костюме, с бордовым галстуком на груди (явно едет в командировку).

— Вы не видели, какие скреперы работают в Гадаевском районе… горы земли катят… А на другом берегу монолит из бетона лепят, чтобы Саракан защитить. — И шепотом добавил. — Трясется плотина, ползет…

— Да быть того не может! — воскликнул я. — Я там бывал с первых дней, с перекрытия Зинтата. Там такой «зуб» у плотины! Никуда не поползет! — И даже похвастал. — У меня альбом фотографий тех времен.

— А я там работаю… — процедил хакас. — Скоро от водобойного колодца воронка останется… как от атомной бомбы.

Перед собравшимися на площадке появился солидный лысоватый мужчина в зеленой рубахе и пятнистых штанах-афганках, в кирзовых сапогах.

— Граждане! — начал он зычным голосом. — Мы приносим извинения, но вы должны понять: в двадцать первом веке надо быть готовыми ко всему. Панические разговоры о том, что паводок может сдвинуть плотину, смешны. Да, тают «белки», да, второй паводок, так сказать, но это не представляет никакой опасности… Да, недавно было в Китае землетрясение, но до нас волна дошла ослабленной… Короче, мы уверены в себе, но береженого бог бережет. Главное, вы должны знать: в случае объявления тревоги по линии МЧС немедленно перебираетесь на возвышения… ну, на гору, на скалы. И чем выше, тем лучше… желательно не ниже двухсот метров.

Он что-то еще говорил, но мне снова зашептал в ухо мрачный хакас, освобождая узел галстука:

— Жалели деньги в свое время — теперь и триллионы не помогут…

— А в чем дело?

— Долго объяснять.

Я спросил, не знает ли он Льва Хрустова.

— Кто же не знает Хрустова?.. — усмехнулся мой собеседник. — Голодает. Как будто это поможет делу.

И в ответ на мои расспросы он нехотя поведал, что Лева с товарищами, бывшими строителями плотины, лежат в одном из последних бараков старой Виры, возле сгоревшей подстанции, любой покажет. Конечно, их требования никто никогда не выполнит.

— А какие требования?

— Правительство в отставку… директора ГЭС в тюрьму… — хакас махнул рукой и пошел вниз, поскольку разрешили спускаться к дороге, к автобусам.

Когда мы доехали до Виры, он, ничего мне более не говоря, показал рукой, куда идти. Да я уже и сам вспомнил, где раньше была подстанция. Там рядом сверкал окнами в ночи деревянный клуб, где мы танцевали с девчонками в кирзовых сапогах… Господи, сколько? Лет двадцать прошло…

Вот оно, это серое, вросшее боками в берега эпохальное сооружение высотою в четверть километра, это из него низвергается с грохотом водопад, рождая в нижнем бьефе гигантский водоворот и взлетающие к небу облака слепящих брызг. Земля дрожит. Поневоле вспомнишь любимую частушку Левки Хрустова:

Гром гремит, земля трясется,поп на курице несется…

На краю правого берега, на пятачке, остались три черных узких барака. Один уже разобран, без крыши, без окон. Над другим вьются дымки из печей, а над ближним к дороге трепещет полуистлевший красный флажок. Ирония и опыт мне подсказали: вечный бузотер Левка в этом бараке.

— Есть тут кто? — входная дверь на крылечке открыта нараспашку и придержана кирпичом, чтобы не захлопнуло сквозняком, в коридоре на гвоздях висят велосипеды с колесами и без колес, цинковый длинный таз, какие-то веревки и тряпки. На полу поблескивает рассыпанный уголь, валяются осиновые и сосновые полешки. Все двери в комнаты — их штук шесть или семь — также распахнуты, хотя здесь, возле работающей реки, я бы не сказал, что так уж жарко. И непонятно, зачем в соседях печки топят.

— Эй!.. — снова позвал я.

Из второй комнаты сутуло вышел нечесаный дядька, голый до пояса, в китайских шароварах и кедах без шнурков. Держась за косяк, уставился на меня тусклыми от сна или усталости глазами.

— Кого надо?..

— Мне бы Леву Хрустова… Льва Николаевича.