Любовь дракона (СИ) - Леденцовская Анна

Любовь дракона

Глава 1

— Еще не прилетели? — Недовольный мужской голос звучал будто сквозь вату.

Голова у Любы гудела, словно по ней долго били чем-то тяжелым. Сознание как в тумане отметило, что ее куда-то ведут под руки.

«Что прилетело? Странно… почему не на каталке? От наркоза в этот раз ощущения не такие».

— Эти чудовища заставляют себя ждать! Возмутительно, — прозвучал чуть позади стервозный по интонации, но очень мелодичный женский голос. — Как будто это нужно только нам! Делают из нас жалких просителей, мерзкие твари.

— Помолчи, Заендэль! — Ледяной голос, которым можно было заморозить небольшую речушку, раздался над самым ухом едва переставляющей ноги женщины. Идти что-то мешало, сковывая движения. — Возможно, они где-то рядом. Главное — сделать все быстро. Надеюсь, этой шиниари им хватит надолго. Подходящих дев становится все меньше. Скоро некого будет отдавать на обмен.

«Да что, в конце концов, происходит?»

Открыв глаза, Люба пыталась проморгаться и понять хоть что-нибудь. Зрение, как и слух, выдавало непонятную картину, совершенно не соответствующую последним воспоминаниям женщины. Какая-то зеленоватая полупрозрачная ткань в несколько слоев закрывала лицо и обзор. Сквозь нее пробивались солнечные лучи и угадывались предметы, крайне далекие от ставшей уже привычной обстановки больничного стационара. Скалы, кусты, широкая река с заросшим берегом вдалеке. Любу вели на каменистую площадку с кривой статуей сбоку. А может, и не статуей. Просто необычным большим камнем, источенным ветром.

При попытке Любы дернуться и остановиться что-то зазвенело, а предплечье больно сдавили сильные и жесткие, как клещи, пальцы.

— Не вовремя она очнулась. Заендэль, повесь где-нибудь под волосами артефакт оцепенения. Магию применить нельзя, почуют. Эти твари очень подозрительные. Разбираться не будут, что за чары. Спалят все, и снова война. Давай быстрее! Почти пришли, дотащим волоком, — приказал мужчина с холодным голосом.

Кто-то ловко подхватил сзади накрывавшие Любу тряпки, и к шее прикоснулись тонкие женские пальчики, прикрепляя на затылке к волосам непонятную легкую штучку.

«Волосы? У меня есть волосы? Откуда?» — почему-то именно за эту мысль зацепилась женщина.

Артефакты, магия, война. Все это прошло мимо чем-то задурманенного вялого сознания. Как-то наличие волос больше всего шокировало Любу. После стольких операций и химиотерапий у нее не должно было быть даже ресниц!

А потом раздался громовой рык и хоровой выдох ее сопровождающих:

— Прилетел… один!

И покрывало, взметнувшееся на короткий миг от мощного потока воздуха, показало Любе такую картинку, что все предыдущее отошло на второй план.

Из эмоций остались только ужас, восхищение и осознание футуристической нереальности происходящего.

В паре десятков метров перед ней приземлился гигантский темно-красный, почти черный, дракон.

— Один… один… один, — раздалось опять едва слышно, словно от ветерка зашелестела листва в округе.

Конечно, один. Старший сын повелителя драконов не нуждался в сопровождении. Эндерк сам взвалил на себя это бремя, когда жребий выпал не ему. И никому не позволил с ним лететь. Ему надо было все обдумать. Он давно привык к одиночеству, ставшему его проклятием практически с рождения.

Мощные крылья со свистом вспарывали воздух, а потом замирали, когда огромный дракон с чешуей цвета запекшейся крови планировал в воздушных потоках.

Зоркие глаза могучего зверя, вынырнувшего из облаков, сразу разглядели внизу на обрывистом скалистом уступе, нависавшем над горной речкой, несколько крошечных фигурок, которые вышли из густого зеленого леса.

Сложив крылья, дракон спикировал к каменистой площадке, громко рявкнув, чтобы ушастые недомерки, суетившиеся внизу, сообразили, что уже не одни.

Когти со скрипом вонзились в скальную породу, кроша камни, а расправленные крылья, захлопавшие при приземлении для погашения скорости и выхода из виража, создали такой воздушный поток, что чуть не сдули многослойное светло-зеленое ритуальное покрывало с той, за которой он прилетел.

Подхваченная ветром ткань на миг взметнулась в воздух. Этого было достаточно, чтобы Эндерк заметил тонкие, как нити, серебристые цепочки, сковывающие руки и ноги стройной миниатюрной девушки с золотистыми волосами и огромными, полными ужаса глазами.

Впрочем, там был не только страх, но и еще что-то непонятное. Что-то такое, чего не могло быть во взгляде юной эльфийской девы из высшего рода, которую с детства готовили к священному ритуалу сохранения рас. Ритуалу обмена эльфийки на живое пламя дракона, дабы не иссякло тепло в лесах длинноухих и природа по-прежнему откликалась на их магию, щедро даря свои плоды.

— Приветствую тебя, крылатый! — От группки эльфов выступил вперед высокий сухощавый мужчина с бледными, словно выцветшими, зелеными глазами и надменным выражением лица. — Я главный советник повелителя нашего народа Финдуильнаэля Цветущий Лисохвост и уполномочен им совершить ритуальный обмен. Юная дева-шиниари, кровная родня владыки эльфийских лесов, предлагается в дар в знак мирных отношений между нашими расами.

Мозг Любы, пытаясь осознать, что перед ней настоящий живой дракон, как-то пропустил мимо эту тираду. Дурацкое имя главного товарища эльфа вызвало внутри ненормальную волну веселости. Вероятно, оцепенение от артефакта было неполным, а адреналин от странностей, происходящих вокруг, выплеснулся в виде легкого потряхивания и хихиканья про себя.

— Я, представитель своего клана, — воздух завибрировал от мощного голоса с рыкающими нотами, который шел от крылатого зверя, — в знак мирных намерений в качестве ответного дара зажигаю живой огонь на алтаре создательниц. Пусть будет вечный мир и процветание на всех благословенных ими землях.

А потом ящер дыхнул пламенем, и замеченная ранее Любой скала осветилась. Сплетенные то ли в борьбе, то ли в объятиях две тонкие женские каменные фигуры вспыхнули, словно хворост. Багровое пламя побежало, обрисовывая каждый изгиб, выточенный искусным резчиком, а потом, ярко вспыхнув, собралось в ослепительную точку и замерло. На сомкнутых ковшиком руках двух дев лежал, пульсируя, будто живое сердце, алый кристалл размером с куриное яйцо.

Главный советник, имя которого так и осталось для Любы тайной, словно коршун кинулся к вожделенному предмету, а за ним порысила вся его ушастая делегация.

Женщина с удивлением поняла, что осталась стоять на площадке совершенно одна. Больше эльфов она не интересовала, и никто ее не держал.

Зато огромного дракона, видимо, наоборот. Чешуйчатый зверь шагнул вперед и наклонил к ней голову, принюхиваясь, словно раздумывая, сожрать сейчас или как-нибудь потом.

Пасть чудовища с огромными зубами была настолько близко, что Люба ощутила запах его дыхания.

«Гвоздика с корицей?» — мелькнула сквозь панику удивленная мысль. Ноги держать хозяйку отказались. Коленки согнулись, словно ватные, и женщина осела в траву, под своими тряпками маскируясь под холмик из эльфийского текстиля.

Говорящая зверюга с крыльями фыркнула что-то вроде «не обманули, кровное родство, хоть и дальнее, есть» и сгребла Любу лапой вместе с камнями, землей и клочками росшей на ней травы.

А потом, словно паруса, захлопали крылья. Дракон взлетел. Его не интересовали оставшиеся у алтарной статуи эльфы. Свою миссию он выполнил.

То, что пережила Любовь в лапе летящего монстра, сложно передать словами.

Паника накатывала волнами, заставляя сердце колотиться вспугнутой птицей. Вниз постоянно сыпались кусочки земли, мелкие камешки и травинки. Страшно было, что когти разожмутся, еще страшнее думать, куда и зачем этот дракон ее тащит.

В кружащейся от высоты голове внезапно откуда-то появился веселенький и противно гнусавенький голосок, авторитетно заявивший, что не иначе как в гнездо волокут ее бренное тельце.