Божья коровка-2 - Анатолий Федорович Дроздов
- Категория: Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Название: Божья коровка-2
- Автор: Анатолий Федорович Дроздов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Анатолий Дроздов
Божья коровка-2
Глава 1
1.
Летним днем 1969 года в сквере, что напротив Белорусской консерватории, было необычно многолюдно. Девушки в нарядных платьях, юноши в костюмах группами стояли у скамеек и деревьев, перекрыв проходы по дорожкам. Студенты, а они все являлись ими, гомонили, шутили и смеялись. Учебный год закончился. Сессия с ее экзаменами и волнениями осталась позади, впереди каникулы. Руководство вуза проведет собрание, огласит итоги, пожурит, похвалит и распустит по домам. До начала сбора осталось полчаса. Отчего не провести их не в стенах здания, а в сквере, на чистом воздухе? День-то выдался хороший…
К группке щебетавших у скамейки девушек подошла приехавшая на автобусе студентка – стройная, красивая, с длинными ногами. Ее милое лицо с острым подбородком светилось торжеством. Подойдя к подругам, она вступила в круг и обвела всех многообещающим взглядом.
– Зинка прибыла! – воскликнула кругленькая конопатая студентка, сидевшая на скамейке. – Ну, разведала?
– Разумеется, – хмыкнула прибывшая. – Или ты меня плохо знаешь, Галя?
– Не томи! – взмолилась конопатая.
– Значит так, – начала Зина. – Борис Михайлович Коровка. 1949 года рождения…
– Всего двадцать лет? – удивилась Галя.
– Девятнадцать, – уточнила Зина. – Двадцать будет первого июля.
– Мне он показался старше…
– И мне тоже, – подключилась симпатичная студентка в платье в голубой горошек. – Взрослый и солидный парень, а не то, что наши.
– Ну, так сколько пережил, – развела руками Зина. – Воевал, был ранен.
– И поет-то так! – вздохнула Галя. – Прямо в душу западает.
– Точно! Правда! – зашумели остальные.
– Мне продолжить или вам достаточно? – спросила Зина, недовольная тем, что ее перебили.
– Говори, конечно! – поспешила Галя. – Что еще узнала?
– Он минчанин, сирота, проживает в однокомнатной квартире на улице Седых. Не женат. Адрес, телефон имеются, – Зина помахала извлеченной из сумочки бумажкой.
– Как смогла? – изумилась Галя.
– Что тут трудного? – усмехнулась Зина. – Для начала в справочном бюро узнала адрес. Имя, отчество, фамилию Бориса нам сказали перед выступлением его в консерватории. Год рождения, понятно, не назвали, но прикинуть можно было. Только не понадобилось – у него фамилия довольно редкая. С таким именем и отчеством в Минске он единственный. Зная адрес, по «09» раздобыла телефон в квартире, но звонить ему не стала. Неизвестно, что ответил бы. Позвонила в ЖЭК и представилась сотрудницей паспортного стола.[1]
– Ну, даешь! – покрутила головой девушка в платье в голубой горошек. – Вдруг узнают?
– Каким образом? – ответила ей Зина. – Не думаю, что в жэке номер телефона паспортного стола есть.[2] Я им сказала, что сверяю данные в учетной карточке. Вот они и сообщили: месяц, день и год рождения, а еще – семейное положение, кто прописан на его жилплощади. Рассказали, что он признан инвалидом и пока что не работает. А квартира, кстати, ничего. Я сказала: однокомнатная, но на деле-то – полуторка. Зал и спальня без окна. Нет балкона, к сожалению. Но жених завидный, в Минске поискать такого, чтобы без родителей в квартире. Да еще Герой Советского Союза!
– А тебе бы только выгода, – укорила Галя и вздохнула. – Он красивый и талантливый.
– А глазищи-то какие! – поддержала девушка в платье в голубой горошек. – Васильковые, ресницы словно крылья. Глянет – сердце замирает.
– По чужим квартирам поскитаешься – красоту забудешь, – усмехнулась Зина. – Нет, девчонки, у мужчины должно быть жилье. А еще – зарплата, должность, положение. Вот тогда – жених. А иначе…
– Для тебя тогда он не подходит, – усмехнулась Галя. – Есть квартира, зато нет зарплаты с должностью.
– Это ненадолго, – покрутила Зина головой. – Для него найдут и должность, и зарплату. В Минске все Герои старые – на войне награды получили, а молодой всего один. В сентябре сами все увидите – он учиться будет с нами.
– Правда? – ахнула студентка в платье в голубой горошек.
– Информация из первых уст, – покровительственно усмехнулась Зина. – Ректор лично предложил Коровке поступить в консерваторию. Как Героя его примут без экзаменов, не считая творческого испытания. Ну, так с ним проблем не будет: сами слышали, как играет и поет. Еще песни сочиняет… Я вам более скажу: быть Борису нашим комсомольским вожаком. Ему это тоже предложили. А теперь представьте перспективы. К окончанию консерватории он вступит в партию. Не задастся с музыкой – по партийной линии пойдет. Для начала в комсомоле поработает, а потом – в райкоме партии или министерстве. Для Героя двери распахнут везде. Все понятно? Замечательный жених!
– Меркантильная ты, Зинка, – укорила ее Галя. – Наверное, уже планы строишь, как Бориса охмурить.
– Я не строю, – улыбнулась Зина. – Я добьюсь! Или кто-то в этом сомневается?
Она снисходительно взглянула на подруг.
– Это еще как сказать! – возразила собеседница в платье в голубой горошек. – Выбирать-то будет он.
– Думаешь, тобой заинтересуется, Оля? – спросила Зина. – Ну, давай, попробуй. Потом все вместе посмеемся.
– Ты красивая, конечно, – согласилась Ольга. – Парни с тебя глаз не сводят, но не все, заметь. Помнишь, как поэт сказал? И она продекламировала:
А если это так, то что есть красота,
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?[3]
– Считаешь, я пустышка? – хмыкнула Зина. – Ну, ну. Кто лучшая скрипачка курса? Кто член комитета комсомола консерватории? Кто отличница и любимица преподавателей? У кого конспекты просите посмотреть перед экзаменами? Дальше продолжать?
– Не злись, Зинка! – поспешила Галя. – Ольга не со зла. Ты – все про квартиру с должностью, ну а мы хотим любви. Чтоб большая, настоящая, как о ней в романах пишут. Ты ж в нее не веришь.
– Почему? – не согласилась Зина. – Думаешь, Борис мне не запал? Еще как, подруги! Я с ним рядышком стояла, когда он петь закончил и сошел со сцены. Глянул он, – и я как будто воспарила. У него глаза, как луч гиперболоида,[4] прожигают до души. Сам красивый, даже шрам на лбу его не портит! В девятнадцать не пацан –