Презумпция виновности - Виталий Тролефф

Презумпция виновности.

Глава 1, в которой становится ясно, что ничего не ясно.

Одинокий солнечный луч пробился свозь грязное окно кабинета и осветив засаленную макушку подозореваемого создал вокруг его головы некое подобие нимба. Видавший виды спортивный костюм демисезонного кроя, опухшее и покрытое щетиной лицо, не дополнив иконописной ноты, мгновенно поглотило секундное озарение. Владелец лица и костюма Федор Гуняков слегка прищурившись и с недовольством озернувшись на нахальное заоконное солнце продолжил давать показания.

– Прихожу я значит к нему и говорю: есть водка? А он мне нету, и харю такую скорчил, что я нутром чуствую-врет. А у меня с собой еще как раз топор был. Это я к теще нес, ибо хотел дров нарубить.

– Вот я и говорю, шел я значит к теще, а по дороге втретил Вовку-таксиста. Ну, мы с ним то-да-се. Вообщем вышел мужской разговор. Ну а тут как раз водка кончилась, и я подумал: зайду я к этому мудаку и водки попрошу в долг. Захожу и спрашиваю.

– Вы уже это говорили, вы на топоре остановились.

– Ну да топор хороший у меня, я, когда еще токарем на третьем участке работал, то вот этими руками его собственоручно сделал. Нормальный такой топор, а эта сволочь мне говорит – нету водки. В лицо прямо врет.

– Вы выхватили топор и ударили жертву по голове!

– Выхватить не выхватил, так как он у меня в трениках был упрятан. Он в штанину упал и больно так по ноге шибанул. Ну, я и заорал, а этот урод, двери начал закрывать. Я говорю: – стой, говорю, водки дай и вторую ногу, неушибленую в дырку сунул. А он мне ее дверью начал прищемлять. Я ему говорю: – что ж ты сволочь делаешь? Совсем меня искалечить решил? А он все закрывает и закрывает. Ну а тут я как раз топор из штанов изловчился достать и в руке держу. И взял чуть поднатужился и двери толкнул. А эта скотина как раз двери с той стороны отпустила. Я ж не ожидал такой подлости и повалился вперед и топором на лету его шибанул по маклобану. А убивать не убивал.

– Вы знали: что погибший работал на секретном химическом заводе и занимался ценными для страны разработками?

– Этот чтоли? Да какие там разработки! Он со спиртзавода спирт воровал. Да и то дрянь, а не спирт. Я вот поэтому и зашел к нему, знал: что у него завсегда горючее есть.

– То есть вы хотите сказать, что убийство вы совершили по неосторожности?

– Какое такое убийство, не убивал я никого, я ж говорил, упал я и ненароком топором его шибанул.

В кабинет вошел заспаный лысоватый милиционер с помятым лицом и рубашкой.

– Коля, я тебя умоляю, кончай ты с этим дятлом панькаться. Тут верняковая мокруха нарисовалась так, что и без его признаний все складывается. Угости сигаретой, у меня кончились. Лучше посмотри, какой у меня забавный покемон в кабинете, представляеш: влез голый на памятник Гагарину, пел песню "Юра прости, Юра прощай" и болтом размахивал. Что с людьми творится? Химию какую-то в атмосферу запускают. Сейчас буду психиатричесскую экспертизу заказывать.

Николай поднялся со стула, протянул сигарету сослуживцу и позвал дежурного:

– Забирайте этого, я его уже на КПЗ оформил, после обеда повезете.

– Повезем, если комплект экипажа будет. У нас сегодня двое после выходных не вышли.

Николай тяжело вздохнул, сербнул из чашки холодной чайной жидкости, на поверхности которой плавали радужные, похожие на нефтяные пятна. Дежурный надел на подозреваемого наручники и пинком вытолкнул в коридор.

– Полегче, начальник, невиновен я, а за такое обращение буду в защиту прав человека жаловаться.

– Ебало завали, гаркнул сержант и повел задержаного по коридору. Николай повернулся к сидящему на высоком подоконнике лысому сотруднику:

– Вот вы Сергей Васильевич говорите – не парится, а мне уже по этому поводу с утра из ФСБ звонили. Сотрудник секретного завода, дело государственного уровня. Первую неделю я на новой работе, первое дело и на тебе.

– Вот чего ты переживаешь? ФСБшники звонили, пусть и трахаются сами.

– Сами они не очень-то хотят, сказали, что дело у них на контроле, а найти убийцу должна милиция.

– Убийца найден, можешь в прокуратуру передавать, показание свидетелей есть? Если нету – иди по соседям убитого прогуляйся, наверняка кто-то видел. Его вообще как приняли?

– Да возле подъезда пил, орал до утра. Люди наряд вызвали, а у него с собой топор весь в крови, а в соседнем доме труп этого химика обнаружили. Сопоставили вообщем, он в принципе и признался. Но что-то мне подсказывает, что не он это убивал. Все слишком просто выходит.

– Ну и хорошо, что просто.

Сергей Иванович смачно затянулся и закашлялся.

– Ты что думаешь, его иностранные шпионы убили и этого бухаря подставили?

– Я не знаю, но капитан ФСБшный как раз на такую версию намекал.

– Херня на постном масле. Собирайся и вали свидетелей искать. Поменьше думай побольше делай, это только у Конан Дойля дедуктивные методы и анализ, а у нас полевая работа и физическое истощение. Два дня дома не ночевал, жена со мной уже на "немецком" разговаривает. А мне нужно напрячься Коля, через полгода на пенсию, а мне медаль нужна, да и подполковника хочу успеть получить. В нашей конторе не считая начальства, все на перспективу пенсии работают и мы с тобой не исключение. Так что вперед и с песней.

Следователь районного Управления милиции Николай Правда снял с вешалки балониевый плащ и черную драповую кепку, вышел из кабинета и попрощавшись со старшим товарищем поспешил к выходу. Заслуженый следователь Сергей Иванович Утюгов поотечески относившийся к своему подчиненному (Николай год проработал у него помошником), часто удивлялся патологичесской честности молодого сотрудника и романтичесской увлеченностью детективными романами. Коля то мнил себя помощником метра дедукции разсудительным доктором Ватсоном, то въедливым Пуаро, а иногда и неотразимым Эрастом Фандориным. Конечно же, Николаю было далеко до любимых литературных персонажей в плане логического мышления, ну а с харизмой вовсе не складывалось. Часто заигравшегося подчиненного необходимо было возвращать на землю не без использования ненормативного внушения. Хотя иногда, направив подчиненного в нужное русло, удавалось добиться довольно неплохих результатов. Получив назначение на должность следователя, Коля остался без тотального контроля со стороны Утюгова и мог запросто уйти в свое заоблачное. Поэтому Сергей Иванович старался надолго не выпускать его из поля зрения.

Николай с пятого раза завел оставшиеся в наследство от дедушки Жигули первой модели и поехал в направлении места жительства убитого. Для начала нужно было опросить соседей по лестничной площадке, потом людей из соседнего дома вызвавших наряд, ну а после действовать по усмотрению. Квартира убитого была опечатана. Молодой следователь поднялся на третий этаж и позвонил в двери справа. Спустя минутное молчание в коридоре послышились шаркающие шаги и зычный голос хозяйки:

– Ща открою, че звонишь, ключ тебе лень достать? Очевидно, не посмотрев в глазок и не глядя на посетителя, женщина открыла дверь и снова нырнула в глубину квартиры. Николай опешив, остановился на пороге.

– Извините, я из милиции.

Откуда-то из кухни сквось гудение стиральной машины донеслись вопросительные нотки:

– Че ты там говоришь? Не слышу ничего. Иди сюда, только тапки одень. Коля снял туфли и пошел по коридору. Упитаная пожилая женщина, согнувшись, стояла у стиральной машины и складывала туда ковровые дорожки вперемешку с нижним бельем, какими-то свитерами и рубашками.

– Здаствуйте, еще раз поздоровался милиционер.

– Ой, кто это?

Женщина тонко взвизгнула и выронила тряпки.

– Я из милиции, извините.

Женщина обернулась лицом перекошеным от ужаса. Скороговоркой она заговорила:

– Это я для себя, от простуды, натирки, у меня ноги не ходят, каштаны настаиваю, Надежда Петровна посоветовала, от артрита, а так не продаю, только для себя, клянусь.

– Успокойтесь, вы это о чем?

Только сейчас Коля обратил внимание на стоящую на плите выварку с бражкой и специфический дрожевой запах, который был слышен еще с порога.

– Стараясь успокоить женщину, он постарался перейти к цели своего визита.

– Я по поводу соседа вашего, которого вчера убили.

– Кого убили?

– Соседа из 48 квартиры, Арсения Витольдовича.

– А этого, вчера уже про него спрашивали. Дама немного успокоилась.

– А кто спрашивал?

– Ну, ваши, наверное. А я не слышала ничего, ни как в двери стучали, ни как ругались, никакого шума не было.

– То есть вообще ничего не слышали?

– Ты слышишь, как машинка гудит? Разве из-за нее, что нибудь слышно? Нужно мастера вызывать что-то гремит страшно, наверное, из-за жесткой воды. Вода у нас дрянь, и зубы от не портятся, смотри, не одного своего. Женьщина сверкнула золотым ртом. Дрянь – вода.