Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens (сборник) - Сергей Минаев

Сергей Минаев

Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens

Книга первая

Повесть о третьем сроке

Начало

Нам стоит бояться лишь того, что мы можем не услышать самих себя.

Чем чудовищнее солжёшь, тем скорее тебе поверят. Обычные люди скорее верят большой лжи, чем маленькой. Это соответствует их примитивной душе. Они знают, что в малом они и сами способны солгать, ну а уж очень сильно солгать они постесняются. Большая ложь просто не придёт им в голову. Вот почему масса не может себе представить, чтобы и другие были способны на слишком уж чудовищную ложь. И даже когда им разъяснят, что дело идёт о лжи чудовищных размеров, они все ещё будут продолжать сомневаться и склонны будут считать, что, вероятно, всё-таки здесь есть доля истины…

Информация – это данные, которые меняют нас.

Неужели были времена, когда не существовало ни тебя, ни меня, ни даже телевизора?

Медиаструктуры гораздо умнее людей, иначе как вы объясните тот факт, что аудитория все еще позволяет манипулировать собой и слепо верит во все глупости и надувательства, которые ей каждый день сообщают с экранов телевизора, на интернет-страницах и радиоволнах?

Медиа разумна. Просто примите это на веру. В очередной раз. Ведь так гораздо проще. Для всех.

Для всех?

Копирайтер

Мы помогли сами себе, занимаясь реальными вещами, а не иллюзиями.

Ноябрь 2004 года, Москва

За три года четыре месяца до выборов Президента РФ

«…It’s a CNN international. People, countries, opinions. Our view on the most principle events in the world. You’ll see all of them – first…»

Я слышу бодрый голос телеведущего программы новостей на СNN. Чёртов таймер! Ведь ставил же! На самом деле электроника достала. Вероятно, стоит заставлять себя вставать с кровати, вырубать телевизор, а уж потом спокойно засыпать. И главное, телевидение вдребезги разносит мой сон только тогда, когда снится что-то реально хорошее. Так. А что мне снилось-то? Куда-то летел «Сингапурскими авиалиниями», азиатские стюардессы, рядом телочка, кажется русская. Или не «Сингапурскими»? Как же обидно!

Я лежу с закрытыми глазами и пытаюсь упорядочить обрывки сна, чтобы получить более-менее чёткую картину, но куда там! Что характерно, все гадости, кошмары и страшные сны я помню до мелочей, а хорошие грёзы пролетают, как мухи. До последней секунды ты находился в ярких декорациях, был участником какого-то действия и врубался в сценарий, и – бах! Будто ничего не было. Глаза открывать не хочется. Приснятся мне ещё луноликие азиатки или нет? Интересно, который час? Сколько до утра?

Стоп! Нет, не может быть! Я махом открываю глаза и утыкаюсь в мерцающий экран телевизора, на котором девушка в деловом костюме озвучивает биржевые котировки. Я медленно поворачиваю голову и вижу электронные цифры: 08.15. Утро уже наступило…

Если бы на потолке моей комнаты вдруг оказалась телекамера, глазам любопытных зрителей открылась бы следующая картина. В постели, на смятых простынях, наполовину укрытый одеялом, лежит человек. Тело его неестественно изогнуто, будто он вовсе и не спал, а упал с Останкинской башни, расплющился о землю, вроде кота из мультфильма «Том и Джерри», а потом кто-то взял его, как лист фанеры, и перенёс в кровать. Человек выжил благодаря сверхъестественным обстоятельствам. Как, он и сам не понял. Оттого и лежит сейчас, с всклокоченными волосами и тупым удивлением на лице. Лежит и подозрительно смотрит на мир широко раскрытыми красными глазами, ожидая то ли прихода врачей «скорой помощи», то ли появления чертей, которые потащат его прямо в ад для самоубийц, а на самом деле дилеров. Реально именно так это и выглядит.

Так вот, этот плоский чувак – я. Зовут меня Антон Дроздиков. Я не падал с Останкинской башни (хотя и был вчера в Останкино), я действительно похож на лист фанеры (такой же тупой по утрам) и я не жду никаких чертей или санитаров (хотя последние, весьма вероятно, мне скоро понадобятся), a ещё я пассивный педераст, и мне это нравится. Я просто лежу в своей постели в это ужасное, холодное, мерзкое и депрессивное московское утро. С добрым утром, страна! Хочешь ты этого или нет, но я проснулся.

Утро – самое отвратительное время суток. Я его ненавижу. Особенно зимой. Я не знаю, где старик Пушкин брал эти лучи солнца, освежающий морозец и пение зимних птах. Не исключено, что он уже с утра начинал бухать, а через бокал шампанского любое время суток очаровательно. Я встаю, подхожу к окну. «Вечор, ты помнишь? Вьюга злилась… А нынче погляди в окно». Поглядел. Вечор был всяко лучше. Точнее, никакой разницы. На улице темно, понурые люди чистят машины, ведут детей в детские сады и школы и спешат на работу. Никто этому утру не рад. По мне, так я бы вообще начинал рабочий день в России часов с двенадцати. Все равно утром никто ничего не соображает. Реальные дела начинаются в обед, потому что наши люди до этого времени не могут втянуться в рабочий ритм. Клерки – пока не налакаются трёх чашек кофе, рабочие – пока не ёбнут два стакана. А людям креативных специальностей я вообще бы законом ввёл начало работы в час дня. Какой прок от нас, когда мозги ещё окутаны сонной дымкой? Особенно зимой. А ведь нам надобно творить…

Я принимаю душ, неровно бреюсь, иду на кухню, достаю из холодильника сок и жадно пью прямо из пакета. Потом закуриваю и смотрю в окно. По улице быстрым шагом идёт парень в модном чёрном пальто и лакированных офисных ботинках. На ходу он разговаривает по мобильному и жестикулирует. Тоже мне, реалити-шоу «Офис» с сурдопереводом. Его жестикуляция становится все активнее, он рубит левой рукой воздух, видимо, кого-то распекая, ускоряет шаг, огибает припаркованную машину, поскальзывается и бахается навзничь. Да так, что мобильник отлетает метра на два. Bay! Хоть чей-то начальник наконец сел на жопу. Жаль, что не мой, но тем не менее настроение немного улучшилось.

Я наливаю кофе и иду в комнату. В отличие от меня, ведущий утреннего блока СNN бодр и свеж. Он активно балаболит с гостем программы – биржевым брокером. Телевизор демонстрирует их улыбающиеся рожи, вперемежку с графиками котировок, сценами из офисов и маленькими репортажами из жизни ударников капиталистического труда. Да, сотрудники офисов тоже улыбаются. У всех по-настоящему доброе утро. До отвращения.

Появляется реклама «Тайских авиалиний». Улыбчивые стюардессы, хорошие обеды на борту, довольные пассажиры первого класса, вытянувшиеся в удобных креслах. Так значит, вот что это за сон. Вот она – истинная сущность рекламы. Ты думаешь, что попал в волшебный сон с мулатками, тайками и морем выпивки, – а в конце всё оборачивается коммерческим наебаловом. Я переключаю канал и вижу муллу, читающего проповедь. Щёлкаю обратно на CNN, потому что боюсь исламских людей. В реальности пропаганда современных ценностей многое взяла из ислама. Бейся насмерть с врагами, и ты попадёшь на небо, в райские кущи, где прислуживать тебе будут сотни гурий. В сущности, утренние каналы дают схожий messаge. Иди, победи всех конкурентов, посыпь их земли солью, отбери у них работу, заставь голодать их детей – и тебе гарантировано место в раю. Да! В отличие от любых религий мы не говорим о рае в конце жизни! Два раза в год ты имеешь право попасть на небеса! Стань лучшим воином – и самолёт, наполненный гуриями-стюардессами, вознесёт тебя на небо, где приветливый архангел-стюард предложит тебе бесплатное шампанское (если ты, конечно, заслужил первый класс). Чем не рай? Это даже лучше, чем в Священных книгах. Зачем ждать всю жизнь, если можно получить быстрорастворимые небеса здесь и сейчас? Правда, всего на четыре недели в году, но в условиях нынешней мировой экономики это уже много, ты же понимаешь. Итак, зачем ждать всю жизнь? Рай right now!

Принимая во внимание всеобщую глобализацию, смешение культур, исторических наследий и религий, у кого-то реально получится поиметь все в одном флаконе. То есть в салоне. Пара-тройка арабских террористов на борту и – добро пожаловать на небо. Настоящее небо. При таком раскладе одни и вправду попадут к гуриям, а другие так и останутся с тайскими стюардессами. Но тут уж, как говорится, кто во что верил. Вот такие недобрые мысли лезут мне в голову при просмотре этой утренней бизнес-проповеди.

Я смотрю на ведущего. Мы как будто ровесники, хотя он точно старше, просто выглядит хорошо. Интересно, как подбирают людей на утренние эфиры? Может, такие спят днём? Или это просто специально клонированные «жаворонки»? Не понимаю, как можно связно излагать что-то по утрам? Надо будет спросить на работе, по каким принципам проводят кастинг для утренних блоков.

Я смотрю в зеркало на себя, потом на ведущего на экране. Мы очень разные, да что там, мы – полные антиподы и представляем разные сферы. Только особый прищур и огонёк в глазах делают нас похожими. Я знаю, этот огонёк – отличительная черта работников медиа. Он возникает то ли от софитов, то ли от того, что все информационщики знают больше, чем простые смертные. Интересно, замечают ли это другие? Или только я? Или, может, мне просто очень хотелось бы, чтобы этот огонёк был только в глазах коллег? Я не знаю.