Ветер с севера - Вилар Симона

Симона Вилар

Ветер с севера

© Гавриленко Н., 2017

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», 2017

К читателю

«Ветер с севера» – не традиционный дамский роман, а увлекательный историко-любовный триллер с динамичным сюжетом, романтическая притча с яркими характерами, бурными страстями и добротной исторической основой.

«Темные века» – время колоритное, но мрачное и жестокое. Нашему читателю, наверное, о нем мало известно, но тем оно и притягательно. Действие происходит в IX веке. Главный герой книги, реальный прототип которого – Ролло Нормандский, герой саг и французских хроник, отплывает в свое большое путешествие, чтобы покорить мир. Он сражается, завоевывает земли и, конечно же, любит. В романе действуют отец и сын с одинаковым именем – Ролло. У каждого из них своя судьба, но в жизни каждого происходит роковая встреча с некой графиней из Байе, итог которой непредсказуем. Не оставит читателя равнодушным и другая героиня романа – Эмма по прозвищу Птичка, очаровательная и бесстрашная рыжая бестия.

«Ветер с севера» – полная приключений и интриг повесть о любви и власти, о коварстве и самоотречении, яркая история из тех, которые, будучи прочитанными однажды, останутся с вами навсегда.

Пролог

Король Харальд Косматый[1] пировал, отмечая победу над непокорными ярлами[2] в битве при Хаврсфьорде. Пиршество длилось уже более месяца, мокрую осень сменили зимние снегопады, а викинги Харальда все еще не считали, что достойно отметили великую победу.

В длинном помещении было жарко и душно от пылавшего в очаге огня и человеческого дыхания. В воздухе носились то брань, то хвалебные песни. Гости конунга веселились, повесив свое оружие на вбитые среди тканых ковров железные крюки, – в знак доброй воли и того, что обнажат его только в честном поединке, а не в пьяной драке. Гостей было столько, что хватило бы собрать войско для большого похода викингов. Но сейчас, с набитыми животами, у них не было желания хвататься за оружие, они охотнее вспоминали о былых сражениях.

Все новые и новые блюда водружали рабы на столы пирующих, но пресытившиеся гости больше пили, чем ели; многие, захмелев, падали под столы со скамей, и женщинам, разносившим рога с напитками, приходилось перешагивать через бесчувственные тела героев.

Сам король Харальд восседал на возвышении среди пирующих, раскрасневшийся от браги и вин, в съехавшей до кустистых бровей короне чеканного золота с пламенеющими грубоотшлифованными рубинами. Он улыбался и, щурясь от дыма, слушал, как знаменитый скальд[3], держа в руке огромный рог, громко декламировал хвалебную песнь о его победе:

Гости конунга, сидя на длинных скамьях вдоль стен, одобрительно галдели, поднимая во славу победителя рог с пивом, и пламя поленьев, горевших в длинных очагах в центре покоя, отбрасывало багровый отблеск на лица воинов.

Харальд улыбался. Теперь его больше не называли Косматым, а величали Харальдом Прекрасноволосым. Когда-то давно, еще честолюбивым юношей, он дал клятву, что не станет расчесываться и стричь волосы, пока не покорит всю Норвегию. И вот теперь наконец-то он достиг своей цели, и его ближайший сподвижник ярл Регнвальд из Мера отрубил длинную косу короля, а раб-цирюльник из далекой Византии по-ромейски гладко выбрил ему щеки, напомадил и завил концы волос. Время исполнить обет пришло. И хотя уцелевшие после поражения викинги и некоторые из ярлов не спешили явиться к нему на поклон, предпочитая отсиживаться в своих вотчинах, Харальд уже знал, что власть в его руках. А на недавнем тинге[4], когда он обрек на пожизненное изгнание молодого смутьяна Ролло, старшего сына самого Регнвальда из Мера, за то что тот осмелился вопреки приказу Харальда собирать страндхуг[5], никто в стране, даже отец Ролло, не посмел воспротивиться воле Харальда.

Да, Харальд знал, что может считать свою власть неоспоримой. И сейчас, вгрызаясь зубами в бараний бок, вытирая руками, унизанными перстнями, текущий по подбородку жир, он чувствовал себя истинным правителем. Посмеиваясь, наблюдал за царящим вокруг весельем. В центре, между пылающими очагами, двое его соратников затеяли веселую возню: забравшись на плечи двум другим своим товарищам, били друг друга мешками с опилками, стараясь свалить противника на землю. Остальные подзадоривали их, крича и стуча кубками о стол. Женщины на дальних скамьях, расположенных перпендикулярно к мужским, визгливо смеялись, тыча в сражающихся пальцами. Неистово лаяли возбужденные суматохой псы. Стоял страшный шум, который, однако, не в силах был разбудить тех, кто уснул во хмелю.

Харальд даже поморщился, когда на него сонно навалился, храпя открытым ртом, Регнвальд из Мера. Отпихнул. Регнвальд лишь рыкнул что-то и свалился под стол, растянувшись между грызущими кости псами. Великий ярл Регнвальд. Соратник и друг, не перечивший своему конунгу, даже когда тот изгонял из страны его сына. Правда, многие поговаривали, что между отцом и сыном никогда не было родственных чувств. А некоторые замечали, что у них-то и общей крови – не более чем снега в пламени очага, даже намекали на то, кто был истинным отцом смутьяна Ролло. Но так или иначе, а на тинге Регнвальд смолчал. И лишь его жена Хильдис – женщина-скальд из знаменитого рода Рольва Носатого – осмелилась просить за сына.

Хильдис всегда была красавицей. Этому медведю из Мера посчастливилось взять в жены женщину прекрасную, как светлый эльф, которая даже с годами не перестала пленять мужской род своей хрупкой красотой. Харальд не раз замечал другу, как тому повезло с женой, но Регнвальд обычно угрюмо отмалчивался и лишь один раз, хватив лишку заморского вина, проболтался, что взял в жены женщину холодную, как одна из дочерей ледяного великана. И тем не менее, кроме Ролло, она родила Регнвальду еще двух сыновей – такого же грубого, неуклюжего, всегда себе на уме, как и отец, Торира Молчуна и хрупкого, болезненного малыша Атли. И все же любимцем Хильдис всегда оставался именно ее первенец – Ролло.

Тогда, после тинга, она явилась к Харальду. Но, как ни умоляла его, как ни плакала, Харальд, которому давно надоели дерзкие выходки и непочтение Ролло, ответил ей отказом. Тогда женщина-скальд сложила такую вису[6], которая стала известна всей Норвегии:

Хильдис оказалась права. Ролло, объявленный вне закона, ушел в горные леса, собрал шайку таких же, как и сам, отчаянных головорезов-изгнанников, и они стали грабить людей Харальда, жечь его усадьбы, разбойничать на дорогах. Давно уже в Норвегии не творилось таких бесчинств, и люди говорили, что рановато Харальд поспешил отрезать свою знаменитую косу, если ему не по силам навести порядок в королевстве, совладать с мальчишкой, которому не исполнилось и двадцати зим. И тогда настоящий отец молодого смутьяна, Регнвальд из Мера, пообещал конунгу изловить непокорного сына и на аркане доставить его к Харальду Прекрасноволосому. Однако его вылазка в горы окончилась бесславно. Ролло первым выследил отца, сжег усадьбу, где тот остановился, вместе со всеми воинами, выпустив лишь женщин и детей. Отпустил он и отца своего, хотя Регнвальд клялся, что предпочел бы погибнуть. Когда местные пастухи увидели, как по каменистой горной тропе спускается жалкая кляча, на которой лицом к хвосту восседает связанный голый человек, на обеих ягодицах которого вырезана перевернутая руна «альгис» – знак поражения, они долго хохотали, но потом, сжалившись, дали несчастному несколько обрывков шкур, дабы он мог прикрыть свой обесчещенный зад. Они и вообразить не могли, что перед ними сам могущественный ярл Регнвальд. Но потом, когда весть об этом разлетелась по Норвегии, многие догадались, кто был тем человеком с исполосованной задницей, ибо все видели, что ярл Регнвальд долгое время предпочитал есть лежа на боку и наотрез отказывался совершать верховые поездки. Но если раны на ягодицах, пусть медленно, но все же зарубцовывались, то уязвленная гордость ярла не заживала. Он был так подавлен, что сам Харальд, желая хоть чем-то утешить друга, отдал ему Оркнейские острова, где тот мог бы править как король. Но Регнвальд отправил туда своего брата Сигурда, ибо сам дал обет не покидать Норвегии и поклялся, что либо изгонит сына за пределы страны, либо собственноручно пронзит его осиновым колом, как оборотня.