Aeternum bellum (бесконечная война). Инквиетум. Артефакт. Апокалипсис - Александра Треффер

Aeternum bellum (бесконечная война)

Инквиетум. Артефакт. Апокалипсис

Александра Треффер

© Александра Треффер, 2016

© Александра Треффер, дизайн обложки, 2016

© Александра Треффер, иллюстрации, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I

Инквиетум1

Все персонажи – плод фантазии автора.

Любые совпадения случайны.

Первая часть романа – «Инквиетум» выстроена на воспоминаниях главного героя Конрада фон Виттельсбаха, рисующих картину становления, развития, разрушения и возрождения личности под влиянием обстоятельств, ненависти и любви, а также борьбы добра и зла, разворачивающейся между двумя политическими организациями волшебников.

Глава I

Между богатыми историей и достопримечательностями городами Майнцем2 и Кобленцем3 на берегу Рейна возвышаются потемневшие от времени стены некогда неприступного и грозного замка Фюрстенберг, бросающие, как может показаться в наступающих сумерках, мрачную тень на раскинувшуюся ниже живописного укрепления современную деревушку Рейндибах.

Последний год, с того дня, как угрюмые развалины перешли в собственность нелюдимого местного жителя, непреложно хранящего какую-то тайну, чёрный замок стал пользоваться дурной славой. Самые восприимчивые сначала шепотом, а потом в голос уверяли, что древнее сооружение захвачено силой, которая заставляет полутёмные коридоры вновь звучать шагами невидимых глазу людей, а по ночам даёт команду выщербленным окнам вспыхивать огнями факелов.

Поскольку очевидцев нашлось немало, а сердца простодушных немецких крестьян даже в век высоких технологий остались склонными к мистике, напуганные жители деревни теперь решались приближаться к стенам крепости только при свете дня, чтобы обрабатывать поля, охватившие замок плотным полукольцом.

Если бы кто-нибудь из них сумел заглянуть за сверхъестественную завесу, застилающую взгляд, он увидел бы Фюрстенберг во всей его первозданной красе. Ему сразу бросилось бы в глаза, что чёрные камни заблистали свежестью окраски, окна уже не зияют пустотой, колодец полон свежей воды, а полуразрушенные башни и стены стоят незыблемо, как и много веков назад. И ещё более удивился бы наблюдатель, если бы узнал, что всё это средневековое великолепие ежедневно поддерживается словом «фортис»4, звучащим из уст человека, немного напоминающего колдуна из старой сказки.

Вот он наш герой – мужчина тридцати пяти-сорока лет, высокий, атлетически сложённый. Чёрные волосы его заплетены в косу и спускаются почти до пояса, в глазах глубокого синего цвета светятся ум и решительность, твёрдо сжатый, но не жёсткий рот и выдающийся вперёд подбородок говорят об упрямстве и недюжинной силе воли. Из-под обрамлённых густыми усами губ, изредка растягивающихся в невесёлой улыбке, блестят ровные зубы, орлиный нос придаёт своему владельцу некоторое сходство с этой гордой птицей, а тело обвивает чёрный шёлковый плащ, скрывающий вполне современную, того же немаркого цвета одежду.

Обладателя столь нестандартной внешности можно было бы назвать красивым, если бы не глубокие, старческие морщины, прорезающие лицо, да не ощущение обречённости, которым веяло от сутулившего плечи человека. Казалось, что какое-то горе минуту за минутой высасывает из него жизнь.

Конрад фон Виттельсбах5 – прямой потомок некогда властительной Пфальцско-Баварской династии и сильнейший маг современности, стоя на стене замка, бездумно вглядывался в темноту ночи, сверкающую в отдалении электрическими огнями и кипящую оживлением. Но близ его владений ничто не нарушало гнетущую тишину, не раздражающую, впрочем, окутанного мраком мужчину. Конрад не жаждал суеты, а стремился к уединению и безмолвию.

Около двух лет назад он покинул светлый Гейдельбергский6 замок, в котором родился и прожил многие годы, и вместе со своим воспитанником перебрался в мрачный Фюрстенберг. Причиной поспешного бегства стало засилье туристов, создававших шум и суматоху и порой ухитрявшихся взломать магическую защиту укрепления. Сумрачную цитадель, где поселились опекун и ребёнок, тоже навещали любопытные, но, после приобретения её в личную собственность поверенным Виттельсбаха, оставили крепость в покое.

С того момента, как тёмный маг и опекаемый им Теодорих фон Рейнштайн вступили на почву Фюрстенбергского замка, оба добровольно похоронили себя в каменной гробнице посреди бушующего событиями мира. И теперь Конрад мог спокойно дожидаться смерти, которая через год-другой окончательно разрушила бы его тело, подстёгиваемая носимым мужчиной проклятием.

Утомившись созерцанием ночи, маг спустился вниз, направив шаги в сторону жилого дома, где в окнах скромно мерцал огонёк. Тяжело поднявшись по лестнице, чародей вошёл в скупо освещённую факелами комнату, стены которой терялись во тьме.

На освещённом пламенем камина пятачке ковра сидел мальчик лет тринадцати, листая старинный толстый фолиант. Ребёнок выглядел достаточно крепким для своего возраста, но бросалась в глаза болезненная бледность лица – результат постоянного недостатка света. Черты его: прямой нос, красивого рисунка губы, голубые яркие глаза, абсолютно белые от природы волосы вкупе с ровной осанкой и сдержанными манерами создавали впечатление аристократичности, что соответствовало действительности: Теодорих являлся потомком двух благородных семей: аристократической – фон Рейнштайн7 и дворянской – Рогге.

Когда Конрад появился в дверях, мальчик встрепенулся, и посмотрел на него с вопросом. Но маг, окинув воспитанника равнодушным взглядом, подошёл не к нему, а к стоящему близ очага старинному удобному креслу, в котором и расположился, протянув ноги к огню и закрыв глаза. На бесстрастном лице его мелькали тени: чародей тщился отогнать не один год преследовавшие его тяжкие думы.

Мальчик с сочувствием следил за этой игрой мысли, однако, зная по опыту, как резко и оскорбительно может отреагировать опекун на звук его голоса, молчал. Через четверть часа он всё же набрался смелости и решился задать вопрос:

– Герр Виттельсбах, простите, что беспокою вас, но не позволите ли вы мне завтра побывать в Майнце? Эмма отмечает день рождения, и у неё соберутся наши друзья.

Конрад открыл глаза и медленно перевёл взгляд на Теодориха.

– Разве я когда-нибудь запрещал тебе встречаться с товарищами? – холодно спросил он.

У мужчины был глубокий мягкий баритон, в котором последнее время часто звучали резкие нотки.

– Нет, но… вы же должны знать, где и с кем я нахожусь.

– Ты волен делать всё, что заблагорассудится, – отстранённо сказал маг, – я не имею ни права, ни желания тебе мешать.

Его тон задел мальчика, и он позволил себе продолжить:

– Но на завтра запланирована тренировка по боевым заклинаниям. Я могу пропустить этот урок?

Виттельсбах резко выпрямился в кресле.

– Думаешь, меня беспокоит, сможешь ли ты себя защитить, выйдя из-под моей опеки? – сдавив подлокотники, прошипел он. – Вовсе нет. Я делаю всё, чтобы подготовить тебя к жестокостям нашего мира, но если ты предпочитаешь учению глупые забавы, пожалуйста, право твоё. Как только ты достигнешь совершеннолетия, наши пути разойдутся, и жизнь покажет, правильные ли тобой принимались решения.

Утомлённый непривычно длинной гневной тирадой чародей откинулся на спинку кресла и снова закрыл глаза.

– Если я доживу до этого момента, – прошептал он.

Напуганный не столько взрывом, сколько последней едва слышной фразой опекуна, подросток затих, и весь вечер молчал, дрожа и смахивая одинокие слезинки. А маг погрузился в воспоминания.

Если бы в этот момент мы могли заглянуть в его мозг, то увидели бы резиденцию дукса8 «Серви ноктис»9 – замок Эренфельз.10 Как и Фюрстенберг, он поддерживался магическими заклинаниями хозяина, но, помимо этого, барон Вольф фон Майдель11, самовольно присвоивший себе не только эту крепость, но и титул, не гнушался ни одним из современных немагических средств, чтобы придать месту своего обитания блеск, соответствующий статусу владельца. Замок освещался электричеством, у ворот стояло несколько дорогих автомобилей, всё вокруг сверкало роскошью, а сам Морсатр12, как называл себя колдун, выглядел просто потрясающе в своей небрежной элегантности.

Стоящие баснословных денег костюмы ловко сидели на гибкой, мускулистой фигуре, подчёркивая достоинства внешности мужчины, который, если не всмотреться пристально, мог бы показаться безупречно красивым. По моде остриженные чёрные волосы, умный взгляд, тонкие чёткого рисунка губы, смуглая кожа, слегка крючковатый нос делали его лицо притягательным для непосвящённого.