Засраночка моя - Людмил Федогранов

ЛЮДМИЛ ФЕДОГРАНОВ

ЗАСРАНОЧКА МОЯ

ИГОРЮ ЛЕОНИДОВИЧУ КРЕТОВУ

с искренним восхищением его интеллектом и огромной благодарностью за неизменное «Мне нравится!», которым он встречал каждую новую «дозу» этой книги, и это заставляло меня работать над ней дальше… Спасибо, Игорь!

ЧАСТЬ I

…«Стоять! Стоять!!! Стой, скотина! Руки! Ручки держи!!! Давай, давай, выше! Выше!!! А теперь улыбочку! Подбородочек!..»

Все эти мысли, обрывки мыслей, просто ругательства, как обычно, вихрем пронеслись в сознании (или подсознании?), захлёстывая собой все нормальные человеческие ощущения. В эти мгновения Лариса опять – в который уже раз за всю свою жизнь! – порадовалась тому, что телекамера не может проникнуть в то, что творится сейчас в душе победительницы этапа Кубка мира по прыжкам на батуте Ларисы Сизовой.

На экранах телевизоров зрители видят сейчас симпатичную девичью мордашку с навсегда приклеенной улыбкой: голова, как это и должно быть, высоко поднята, а косички «а-ля Корбут» задорно торчат вверх. И всё. Больше ничего им, зрителям, и не положено видеть сейчас, после того как Лариса закончила головоломную, суперсложную комбинацию, которую мало кто из мужчин-батутистов мог бы повторить так же чистенько и красиво…

Осторожно переведя дух, Лариса медленно и грациозно подошла к краю батута, привычно опёрлась на крепкую руку Валерича и легко спрыгнула, словно сошла, на маты.

Зал бесновался: Лариса Сизова, как и полагается лидеру соревнований, выступала последней, и сейчас, после безукоризненно выполненной русской спортсменкой комбинации, стало понятно, что она так и осталась лидером, никому не дала себя обойти. Она победила… Поэтому зрители приветствовали чемпионку, выражая, кто как умел, свои эмоции.

Лариса знала, что сейчас, когда она медленно идёт от батута к сектору для участников, камера берёт её крупно, и поэтому зрители в зале (на огромном табло под крышей) и телезрители могут увидеть малейшие изменения в выражении её лица. Когда-то давно, совсем ещё девчонкой, она, выиграв, летела к Валеричу, и на лице её было только счастье, больше ничего не выражали эти широко открытые глаза и растянутые в неудержимой улыбке – «Рот до ушей – хоть завязочки пришей!» – губы…

Сейчас всё было по-другому: спокойное, слегка утомлённое лицо человека, хорошо выполнившего свою работу. Несколько отрешённое выражение этого лица, отрешённое и даже загадочное.

Этот её нынешний облик безумно нравился зрителям и журналистам, уже давно окрестившим её «русской загадкой». Она не спорила: загадка так загадка…

Она не играла, не строила сама себя, свой имидж, просто с возрастом, с опытом к ней пришло понимание того, что человек, которого какое-то мгновение имеет возможность видеть на своих телеэкранах чуть ли не весь мир, просто не может себе позволить быть «открытым». Он уже не имеет права быть собой, впускать кого-то к себе в душу, поэтому лучше всего – уйти в себя, не выплёскивать свои эмоции… А остальные пусть понимают тебя так, как хотят и могут тебя понять, это их право…

Сейчас ей было до безумия жаль тщеславную дурочку Корбут, которая рыдала перед телекамерами, став в одно мгновение кумиром миллионов, и сгорела в огне испепеляющей жажды всеобщего поклонения.

И всё-таки сегодня Лариса позволила себе небольшую вольность: глядя немного вверх, она улыбнулась. Там, вверху, почти под самым потолком зала, сидел Жак, и Лариса улыбалась ему. Ему, мужчине, без которого, как оказалось, и её жизнь, и её многочисленные победы, которые слишком долго составляли суть этой жизни, не имели никакого смысла…

Она знала, что сейчас Жак смотрит именно туда – на экран под потолком зала, который был почти вровень с его лицом, и он, Жак, не может не понять, кому так радостно улыбается загадочная русская чемпионка…

…А фотографы, которые все дни соревнований неутомимо «обстреливали» участников, стараясь сделать как можно более удачный кадр и не ожидавшие такого подарка от чемпионки, обрадовано защёлкали своей дорогостоящей техникой: ещё бы, в кои-то веки «русская загадка» улыбнулась! Завтра эти фотографии станут украшением номера!

Примерно в то же самое время, когда в Париже один из руководителей международной федерации по прыжкам на батуте награждал победителей и призёров этапа Кубка мира, проходившего в этой столице мира, среди которых была и заслуженный мастер спорта Лариса Сизова, за тысячи километров от этого залитого светом зала, на родине чемпионки, в небольшом, но очень богато отделанном рабочем кабинете, собрались несколько мужчин, одетых, впрочем, как и престарелый вице-президент, проводивший награждение, в строгие деловые костюмы.

Правда, вице-президент, носивший одну из самых почтенных и древних в своей стране – оплоте демократии к Европе – фамилий, не мог себе позволить эксклюзивные костюмы от Армани и Версаче, тогда как собравшиеся в кабинете Валерия Игоревича Маслова (носившего, по вполне очевидной даже для непосвящённых, причине кличку «Масёл») мужчины средних лет на такие мелочи, как цена костюма, давно уже перестали обращать внимание.

Они были «упакованы» так, как полагалось одеваться людям их ранга.

Ранг же собравшихся в кабинете господ был чрезвычайно высоким; при этом можно было смело утверждать, что это были люди, добившиеся, если можно так выразиться, официально-неофициального признания.

В мире легального бизнеса собравшиеся числились преуспевающими бизнесменами, финансовая деятельность которых осуществлялась строго в рамках современного российского законодательства, ни на йоту не нарушая его – за этим бдительно следили квалифицированные и высокооплачиваемые юристы.

Бизнесмены исправно платили налоги, а один из них даже был удостоен «сертификата честности», которые выдавала местная налоговая власть наиболее образцовым из налогоплательщиков.

В мире же, так сказать, противоправном каждый из собравшихся господ давно и благополучно занимал почётное место, заслуженное многими подвигами, совершёнными как самолично, так и в качестве руководителя более или менее крупных групп преступных элементов.

Никто бы не ошибся, если бы назвал данных господ подлинными хозяевами города, в руках которых была сосредоточена как официальная, так и неофициальная власть. Хотя, собственно, именно в отношениях с официальной властью сейчас как раз и возникли проблемы, над разрешением которых трудились светлые умы процветающих бизнесменов.

Если конкретизировать ситуацию, то проблема была всего одна: мэр города.

Сначала он, избранный на деньги бизнесменов, вёл себя «правильно», и все были довольны. Но мэр был умным и хитрым деятелем, прошедшим школу советской и партийной работы. Он презирал полуграмотных уголовников, но отлично понимал, что, не предприняв определённых профилактических мер, открыто выступать против них было невозможно – уж лучше сразу же заказать себе «гроб с музыкой» за счёт налогоплательщиков. Поэтому экс-уголовники и экс-партбосс заключили «джентльменское соглашение», и финансовые возможности первых вкупе с личным обаянием и блестяще развитыми демагогическими способностями последнего привели его к власти.

Достигнув власти, мэр не стал ставить телегу впереди лошади, он не форсировал события, а терпеливо ждал. Он накапливал силы, приобретал нужные связи в городе, области и столице – и ждал.

Своего часа он дождался тогда, когда правительство России выставило на приватизацию гордость области: крупнейший в Европе комбинат по производству алюминия. Это был лакомый кусок, это были огромные деньги, и вот тут-то мэр и сыграл в свою игру.

Когда те, кто сделал мэра – мэром, обоснованно рассудили, что именно они имеют все основания для того, чтобы стать первыми и единственными при делёжке пирога, и предъявили свои претензии, выяснилось, что их, мягко говоря, обошли – в народе об этом говорят короче и злее: «кинули». Мэр и его новые друзья, «выполняя решение правительства», заботливо разыскали так называемого «стратегического инвестора», готового вложить солидные суммы в производство, и отыскали его… во Франции. Местными средствами массовой информации это подавалось как выдающееся достижение лично руководителя города и отечественной власти в целом, поскольку в России инвесторы из «дальнего зарубежья» считались чем-то вроде панацеи для больной пережитками социализма экономики.

Конечно, в действительности всё обстояло не так, как об этом писали в газетах и орали по телевидению: французские деньги оказались… советского происхождения, они были своевременно украдены и переведены за границу бывшими ответственными работниками партии и органов. Теперь люди, считавшие себя их законными хозяевами, на белом коне возвращались в покинутую когда-то страну: они рассчитывали, живя во Франции, получать сверхприбыли на полуисторической родине…