Абстрактные разъяснения как инструмент управления правосудием. На примере арбитражных судов - Михаил Поздняков

Абстрактные разъяснения как инструмент управления правосудием

На примере арбитражных судов

Михаил Поздняков

© Михаил Поздняков, 2017

ISBN 978-5-4483-3084-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

В публикации представлено описание процедуры подготовки абстрактных разъяснений в арбитраже. Исследование построено на анализе проведенных интервью с лицами, имевшими опыт работы в ВАС в самых разных должностях, в том числе в качестве судей, и с лицами, имевшими опыт взаимоотношений с ВАС (практикующие юристы, ученые, специалисты в узких областях хозяйственной деятельности и др.). Также использовалась информация, находящаяся в открытом доступе: статистика, научные и публицистические статьи, монографии, интервью и комментарии, публикации в блогах и т. д. Но интервью остается все-таки основным источником.

Работа состоит из четырех разделов. Первый раздел посвящен краткому историческому обзору и анализу общих положений о процедуре выработки абстрактных разъяснений. Для иллюстрации неоднозначности самого полномочия о выдаче разъяснений приведены некоторые оценки и высказывания, в том числе сотрудников аналитических управлений. Высокий статус сотрудника аналитического управления был одним из элементов внутреннего делопроизводства. При работе над проектами, а также при диалоге за пределами Суда, сотрудники управлений выступали как эксперты, которые с одной стороны разъясняли позицию Суда, а с другой стороны получали мнение самых разных представителей юридического сообщества.

Последующие три раздела последовательно раскрывают процедуру работы над абстрактными разъяснениями в Высшем арбитражном суде. Первый этап – это выбор темы разъяснения. Как правило, работа аналитических управлений Суда велась планово, но были ситуации, когда необходимо было вне общего плана принять разъяснение. В зависимости от регулируемого правоотношения выбиралась форма закрепления разъяснения.

При выборе темы для разъяснения большое значение имел диалог внутри судебной системы. Помимо процессуального обжалования большое значение имели официальные запросы из нижестоящих судов.

В третьем разделе описывается процедура работы в аналитическом управлении, которых в ВАС было два – Управление публичного права и процесса и Управление частного права. На этом этапе работа носила во многом авторский характер. В дальнейшем, когда был готов первоначальный черновой вариант, к работе подключались другие сотрудники. В ходе обсуждения вырабатывался текст, который можно было выносить за стены управления. На этом этапе большое значение имела научная доктрина.

Последний четвертый раздел описывает прохождение проекта разъяснения в Суде. Именно на этой стадии возникало активное привлечение внешних экспертов, в том числе представителей профильных ведомств и министерств. Особый интерес для читателя может представлять описание принципов взаимодействия с бизнесом. Для исключения подозрений в лоббировании чьих-то интересов весь диалог с бизнесом осуществлялся через зарекомендовавшие себя бизнес-объединения. Активную роль играло научное сообщество.

1. Абстрактные разъяснения в российской правовой системе

Становление и развитие института абстрактных разъяснений

Исторический опыт показывает, что руководящие разъяснения в форме абстрактных формулировок стабильно присутствуют в российской правовой системе вне зависимости от политического режима и особенностей эпохи. Можно считать это отличительной характеристикой национального права.

Могут меняться формы работы и способы закрепления разъяснений, но сама функция по выдаче абстрактных разъяснений остается неизменной. Увидеть эту непрерывную линию преемственности мешает политизация исторических периодов, когда на каждом последующем этапе отрицается предыдущий опыт. Попытка создания советского государства на принципиально иных началах завершилась прямым запретом на признание преемственности советской правой системы с дореволюционным периодом. Напротив, в современной России сильна мода на поиски преемственности с дореволюционным периодом с демонстративным игнорированием тесной связи с советской правовой системой. Хотя преемственность очевидна, особенно на стыке эпох наблюдается плавная трансформация правовых механизмов. Если абстрагироваться от этих крайностей, то можно увидеть единую и непротиворечивую логику развития основных начал российской правовой системы.

В Российской империи высшим судебным органом был Правительствующий Сенат, который был наделен функцией давать руководящие разъяснения. При этом правовая природа этих разъяснений не была до конца определена, в доктрине оставалось много нерешенных вопросов. Право Сената давать разъяснение было закреплено в законе, но не было определенности в вопросе обязательности этих разъяснений для всех судей по всем делам1.

После изменения политического устройства в 1917 году была изменена система судебных органов. Но все устоявшиеся модели работы сохранились. Из функции Сената по выдаче разъяснений «выросли» Постановления Пленума Верховного Суда СССР. Можно сказать, что произошло классическое принятие наследства целиком, без оговорок и исключений. Естественно принятие наследства не было однозначным. Советская правовая система вместе с политическими институтами кристаллизуется только в 30-годы. Тотальное обновление кадрового состава и смена правовых принципов повысили потребность в разъяснениях и точных формулировках. Механизм обобщения законодательства Сената пришелся как нельзя кстати. Развитие системы абстрактных разъяснений шло параллельно со становлением механизма надзора. Это позволяло снижать вероятность судебной ошибки. Обобщение судебной практики стало важной задачей верховных судов союзных республик. В 30-е годы только происходило становление системы государственного арбитража, который не относился к судебной системе. Это облегчало развитие в системе госарбитража механизмов контроля над деятельностью нижестоящих инстанций. Вместе с тем, не совсем корректно уравнивать механизмы, которые были в судебной системе и в арбитраже. Все-таки правосудие имеет больше ограничений для выстраивания механизмов контроля. Но также не следует переоценивать эти ограничения. Научная доктрина эффективно решала задачу обоснования целесообразности повышения контроля над деятельностью судей, и надо отметить, что к этому были вполне объективные предпосылки. Только с середины 50-х наблюдается перелом в подходе к формированию кадрового состава судей. Ранее нормой было отсутствие высшего юридического образования. Институт абстрактных разъяснений был значим, но отнюдь не был главным инструментом в достижении единообразия правоприменения. Основное внимание уделялось институту надзора. Функция по выдаче высшим судебным органом абстрактных разъяснений продолжила соседствовать с неопределенностью статуса этих разъяснений. Абстрактные разъяснения оставались де-факто обязательными и представляли очень удобный инструмент для направления работы судей. Эффективность этого инструмента особенно была заметна в условиях коренной ломки кадров и отказа от обязательности наличия у судей юридического образования. Но статус абстрактных разъяснений так и оставался неопределённым. Ситуация осложнялась в связи с разделением законодательства на общесоюзное и республиканское. Только в 1979 году появилась норма об обязательном характере разъяснений Верховного Суда СССР2. В юридической науке вопрос о сущности абстрактных разъяснений так и остался нерешенным.

В 1990-е с переходом к политико-правовой модели основанной на принципе разделения властей возникли дополнительные сложности научного описания сущности абстрактных разъяснений судебного органа. При создании системы арбитражных судов в 1991 году, еще до распада СССР, высший орган арбитража вместе со статусом судебной власти получил полномочие выдавать руководящие разъяснения3. При разработке Конституции 1993 года за высшими судами было сохранено право выдавать разъяснения по вопросам судебной практики.

Из краткого исторического обзора видно, что при смене политических режимов, смене экономического уклада функция по выдаче руководящих разъяснений высших судебных органов оставалась неизменной. Менялась риторика: это могли быть руководящие разъяснения обязательные для исполнения всем судами и органами власти, либо компетенция по выдаче разъяснений без акцента на их обязательность, но сама функция присутствовала всегда. Эти разъяснения хотя и возникают в связи с конкретными делами, но они не преподносятся в форме решения по конкретному делу и не являются судебными актами в полном смысле этого слова, а гораздо ближе к законодательной деятельности. Можно сделать вывод, что российская правовая система имеет длительную традицию выработки абстрактных разъяснений, которые с точки зрения практики, безусловно, являются разновидностью источника права.