Абстрактные разъяснения как инструмент управления правосудием. На примере арбитражных судов - Михаил Поздняков

С учетом современной правовой доктрины некорректно использовать термин «нормотворческая деятельность суда». Правильнее использовать термин «управление правосудием», либо можно использовать более общий термин «управление правоприменением». Никто не отрицает управляющее воздействие Суда на формирование правоотношений в хозяйственной сфере, но также сохраняется принцип независимости судьи. Также можно говорить об экспертном сопровождении нормотворческой деятельности со стороны Суда в рамках своей компетенции.

Если, все-таки, говорить о функциях Суда в части создания общеобязательных правил, то не стоит отдельно рассматривать нормотворчество и работу по выработке абстрактных правовых позиций. Различие находится скорее лишь в форме закрепления результатов, а не в содержании. Все формы работали на единую задачу повышения эффективности управления правосудием и достижения единообразия.

Неопределенность статуса руководящих разъяснений не создает каких-либо серьезных проблем на практике. Все судьи и практикующие юристы прекрасно осведомлены об обязательном характере руководящих разъяснений. Этот эффект объясняется статусом и авторитетом органа, издавшего эти разъяснения, и возможностью контроля исполнения через механизм отмен судебных актов. Сложный доктринальный вопрос о статусе руководящих разъяснений не решается десятилетиями, но при этом не является сколько-нибудь ощутимой проблемой для практической работы. Многие казалось бы сложнейшие вопросы доктрины легко обходятся (игнорируются?) на практике. Так, например, деление на правовые семьи, что является одной из проблем в определении правовой природы руководящих разъяснений, не оставляет каких-либо значимых следов в практике. В интервью отрыто указывалось на надуманность противоречия между разными моделями правовых семей.

Вопрос о сущности абстрактных разъяснений является скорее одним из ракурсов для описания различий между двумя близкими, но все-таки, видимо, различными пространствами в виде юридической науки и юридической практики. Это очень близкие поля, они используют один язык, но направлены на разные цели. Поле юридической науки сосредоточено на бесконечном строительстве доктрины и охране сложившихся концепций. Поддержание их в актуальном состоянии выступает самоцелью. Отличие практической деятельности в том, что она направлена на решение конкретных вопросов. Ради этого решения можно пожертвовать общей логикой и проигнорировать теоретические модели, даже если они являются общепринятыми. При этом найденное практическое решение не всегда может быть корректным. Ситуативность такого решения и даже возможное противоречие устоявшейся научной доктрине не рассматриваются на практике как серьезная проблема. Практическое решение не ограничено потребностью полноты и корректности научного описания. В то время как доктринальная юридическая наука создает стройную систему понятий и не может поступиться устоявшимися принципами.

Отдельный вопрос – это роль юридической науки для выработки абстрактных разъяснений. С одной стороны, в работе над разъяснениями активно использовался научный язык, а научная доктрина выступала источником вдохновения для работников ВАС. Но с другой стороны, вся деятельность оставалась практически ориентированной и было возможно отступление от положений доктрины. Поэтому правильнее говорить об активном использовании научного языка и даже о легитимации принятых решений через научную дискуссию. Но не стоит переоценивать роль научных исследований при подготовке абстрактных разъяснений. Принятие финального решения происходило на основе массы критериев рационального характера, в общем ряду которых научная аргументация была далеко не на первом месте. На первом месте был все-таки поиск практического решения. Надо признать, что далеко не все инициативы ВАС логично вырастали из развития научной доктрины. В основе все-таки лежали практически задачи. Обращение к науке скорее дополняло активность Суда, но не было содержанием этой активности.

В ходе интервью высказывался такой тезис в пользу создания абстрактных правовых позиций, поскольку попытка отказа от такой формы приведет к тому, что те же самые общие правила будут закладываться в решения по конкретным делам:

Отчасти верна критика, что разъяснения отбивают самостоятельность мышления. Но хорошо, давайте уберем абстрактные разъяснения, представим, что их нет. А, что будет? Высший суд то все равно есть. Будут конкретные решения, в которых он будет давать ту же абстракцию внутри конкретных решений и все будет то же самое. Какая разница?

Если принять эту логику, то следует признать, что абстрактные разъяснения это более определенная форма работы. Исключается конкуренция мнений и озвучивается уже согласованная позиция. Процедура согласования текста абстрактного разъяснения включает гораздо больше участников и более сложна по своей процедуре, нежели принятие решения по конкретному делу.

Невозможно отрицать наличие потребности в таких разъяснениях. Кодифицированное законодательство, не позволяет закрепить в законе ответы на все возможные ситуации, которые могут возникать на практике. Также невозможно наделить судей на местах всей полнотой толкования закона. Это никоим образом не содержит отрицания самостоятельного принятия судьей решения по делу. Но такое решение автоматически не превращается в общеобязательное правило. Решение суда по конкретному делу – это лишь один из ориентиров и один из возможных вариантов будущего разъяснения. Для баланса необходим механизм разъяснения сложных коллизий. Особенностью этой работы является то, что она возможна только при наличии инфраструктуры, которая направлена не на осуществление текущей работы, а фактически будет наблюдать за текущей работой и при необходимости будет позволять обобщать практику и вырабатывать решения по возможным спорным ситуациям. Вместе с этим абстрактное разъяснение не было полностью новой правовой нормой. Исходной точкой всегда остается толкование закона. Существовала граница отделяющая толкование и создание абсолютно новой нормы, что всегда осознавалось сотрудниками Суда:

Безусловно, просто нужно найти определенный баланс. Все-таки мы применяем закон и должны найти верное толкование именно закона. Некоторые ведомства представляли свои предложения по теме планируемого абстрактного разъяснения как совершенно новый текст. Но когда нам представлялся альтернативный проект разъяснения не основанный на законе, это было абсолютно бесполезно, потому что под каждым проектом должно лежать конкретное обоснование с конкретными правовыми нормами. Поэтому если нам представлялся текст, который абсолютно не вытекал из закона, то он, конечно, просто не рассматривался и никак не учитывался.

Абстрактное разъяснение – это своеобразная функция внутреннего ревизора, который работает непрерывно, с той лишь особенностью, что результатом его работы являются не оценки качества конкретных подразделений и должностных лиц, а предложения по изменению общего стиля работы всех подразделений в одном узком аспекте. Это важное отличие аналитической работы от общей текущей работы по осуществлению правосудия. Невозможно провести четкую границу между сотрудниками суда, вовлеченными в аналитическую работу, и сотрудниками, выполняющими работу по конкретным делам (осуществление правосудия). На уровне высшего звена каждое дело предполагает формирование судебной практики, выработку правовой позиции и направление судебной практики всех правоприменителей. Кроме того, сама процедура утверждения проектов абстрактных разъяснений находится в компетенции судей в лице президиума или пленума. Поэтому любая попытка провести границу между сотрудниками аналитических подразделений и иными работниками будет некорректна. Естественно, есть титульные функции у каждого отдела, у каждого работника, у каждого судьи есть специализация, но не существует запретов на проявление интереса к процедуре выработки абстрактных разъяснений. Ограничением является только личное желание и готовность формулировать предложения в предложенном стиле. Обобщение и выработка общих правил – это титульная функция ВАС, где каждое подразделение и каждая должность были направлены на выполнение какой-то части этой общей работы. Наверное, если и следует говорить о каком-то объединяющем начале всех тех, кто был готов в ВАС принимать участие в обсуждениях проектов абстрактных разъяснений, то это будет наличие опыта научной работы. Подготовка научных публикаций наиболее близка выработке общих правил.

Спецификой аналитических подразделений было осуществление основной части текущей работы связанной с выработкой абстрактных правовой позиций. Вполне логичным решением является создание специальной структуры в вышестоящей инстанции, куда стекаются все наиболее спорные вопросы. Теоретически на каждом уровне судебной системы есть потребность в своей аналитической структуре. Однако наличие полноценной аналитической структуры – это скорее привилегия или даже роскошь. Как правило, наибольшим ресурсом обладает высшее звено. В условиях единой правовой системы концентрация функции аналитического обобщения в высшем звене наиболее целесообразна. Поэтому вполне логично, что высший уровень обладает наилучшими условиями для ведения аналитической деятельности. В ВАС функцию разработки проектов абстрактных разъяснений выполняли Управления публичного права и процесса и Управление частного права. Эти управления действовали с 2010 года. В результате аппаратной реформы было устранено прежнее разделение компетенций по функциям. Первоначально действовали Управление совершенствования законодательства и Управление анализа и обобщения судебно-арбитражной практики. В ходе этой реформы произошло слияние функции по разработке законодательства и функции по обобщению судебной практики. Были созданы два отраслевых управления: Управление частного права и Управление публичного права и процесса, которые сочетали в себе и работу по обобщению судебной практики, работу по выработке законодательных инициатив и написание заключений на законопроекты. Тем самым было признано, что это единая задача, а разделение приводит к снижению эффективности. Невозможно отделить анализ судебной практики и поиск оптимального решения в виде универсального правила. Если один человек владеет массивом судебной практики по конкретному вопросу, то он и является лучшим экспертом при обсуждении законодательных инициатив. Учитывая условность разделения участия в нормотворческой деятельности и работу над проектом абстрактного разъяснения, самым разумным было слияние всех этих функций. Начальник Управления частного права Р. Бевзенко называет ранее сложившееся разделение компетенций между управлениями странным, поскольку, по его мнению, каждое управление занималось и нормотворчеством и обобщением судебной практики8.