Та, единственная ведьма - Светлана Овчинникова

— Я нашла её, — прошептала старуха, растягивая бледные губы в неверной улыбке. Её глаза, давно истратившие цвет, вдруг засияли, подарив мгновения минувшей молодости. Исхудавшие руки задрожали, указывая ни на года, но на радость, что охватила её. Из горла невольно вырвался вздох, и она опустила веки, расслабляясь.

Её миссия подходила к концу. Нескончаемые века ожиданий вот-вот должны были прекратиться. Столько лет поисков, столько молитв! И вот, наконец...

— Где она, пророк? — прервал мужчина позади, смягчая голос. Но ведьма распахнула блеклые глаза и обернулась, в миг истратив хрупкий образ.

— Я покажу, но бойся не сдержать слово, демон. Мы слишком долго ждали, чтобы прощать.

— Конечно, — покорно отозвался мужчина, склоняя голову и пряча холодный блеск тёмных глаз.

У него имелись собственные планы.

***

В день моего восемнадцатилетия привычной жизни пришёл конец.

С раннего утра за окном разбушевалась метель, холодный ветер выл за стенами, а непроглядный снегопад не позволял радоваться ярким лучам солнца. Впрочем, разве можно обращать внимания на такие несущественные мелочи, когда за праздничным столом ожидают дорогие друзья?

Меня не беспокоило нисколько. До того момента, пока между большим и указательным пальцами на левой руке не проявилась звезда.

Это произошло внезапно. Я стояла на кухне и подпевала под нос слова из звучащей в доме песни, поднимая тарелку с фирменными закусками. Их стоило отнести в зал. И когда повернулась, взгляд упал на руку.

С громким треском фарфор разлетелся по полу. Кожа покрылась мурашками, а позвоночник точно пронзили ледяные иглы. Мама и подруга, суетящиеся рядом, замерли и оглянулись. Инстинктивно скрыв обозрение на проявившуюся метку, выдавила улыбку.

Только не сейчас!

Дверной звонок, словно ожидая лучшее мгновение, пронзительной мелодией разлетелся по квартире. От неожиданности вздрогнула, а на обеспокоенные взгляды родных хохотнула и неопределенно пожала плечами. Всем существом я желала показаться непринуждённой и ни в коем разе не выдать липкого страха.

Треклятая звезда!

— Наташа, наверное, — улыбнулась неуверенно. — Ну и напугала... — пробормотала, поглядев на взволнованных родных и почти тут же опуская глаза на разлетевшиеся по полу угощения. Руки подрагивали, и я не решалась начать уборку, боясь раскрыть позорную метку. — Ничего, если открою?

Подруга поглядела странно, но промолчала, мама запричитала, и с поджатыми губами я выбежала из кухни.

Бывшая одноклассница в самом деле должна была прийти с минуту на минуту, только мне нужна была совсем не встреча. Мне необходимо было время, чтобы прийти в себя.

Господи Боже, я проклята?!

От накатившей паники ногтями впилась в татуировку, намереваясь выцарапать её любым способом. Краснота не беспокоила, боль мерцала на границе сознания, когда проявились первые капельки крови. Но раздался очередной звонок, и я вздрогнула, поглядев на дверь, перед которой замерла, даже не обратив внимания.

Сердце стучало в груди как безумное, и с каждым его ударом становилось страшнее. В дверь постучали. На какую-то долю секунды показалось, что по ту сторону вестники самого ада. Но быстро откинула эту мысль и твёрдо решила выкинуть всякие мысли о чёртовой, нереально живой и объёмной звезде, нацепив на лицо приветливую и лёгкую улыбку. Широким жестом распахнула двери.

И обмерла. Весь задор растворился в мгновение ока.

Вместо беспечной подружки перед дверью замерли три фигуры в чёрном. Ещё прежде, чем осмыслила, рванула дверь на себя. И она почти стала безупречной защитой, как в последнюю секунду в крошечном проёме между дверью и стеной возник носок ботинка. С накатившим отчаянием пнула по нему, спеша укрыться за дверной преградой. Но едва расправилась с ним, как в щель сверху уверенно просунулись пальцы.

— Ни за что! — негодующе прошипела, и с ещё большим остервенением одной рукой потянула дверь на себя, другой же всеми способами стала отцеплять стальные стержни-пальцы от края.

Нога, усиливая сопротивление, крепко уперлась в стену. От натуги тихо зарычала.

— Никакого гостеприимства! — прошипела сквозь сжатые зубы, но тут в коридор проскользнул самый любопытный член семьи и заговорщицким шепотом над ухом поинтересовался, от кого же его сестрёнка так активно скрывается.

Неожиданное вмешательство застало врасплох всех, особенно отлетевшего вглубь лестничной площадки человека в чёрном балахоне. Дверь, оставленная без поддержки, с гулким эхом отскочила от стены. Брат в полной мере оценил развернувшееся зрелище и потрясённо присвистнул. Две оставшиеся на ногах фигуры наступательно подались вперёд.

— Мы пришли сообщить важную весть, избранная, — суровым голосом изрекла одна из закутанных персон, и я не сумела подавить нервный смешок.

— Избранная? Что за дурацкие шутки на ночь глядя? — с кривой улыбкой перебила пришедшего, ощущая, как от дурного предчувствия холод ползёт по позвоночнику. — Возвращайтесь откуда пришли, — произнесла сухо. — На вас приглашений нет.

— Мы посланники, — заявил мужчина из-под другого капюшона, и от тона его голоса судорожно сглотнула, — и пришли известить вас о заключении Совета.

Он, решив самым уместным именно момент перед вынесением уже ожидаемого приговора, стянул с лица полую ткань плаща. От почти идеальных черт его лица бросило в дрожь.

Я слышала о них не раз, но никогда не желала встретиться лично.

— По уставу Совета мы обязаны оповестить об открывшемся в вас даре, избранная, — молвил он, и в моих глазах с каждым его словом мельтешило всё больше сверкающих точек. — Даре, проявляющегося лишь по крови женской линии в день совершеннолетия потомственных ведьм...

— Ведьм? — переспросила на грани слышимости, нервозно хохотнув.

И в момент, когда любезный посланник поспешил растолковать суть, грань самообладания впервые скрылась в наступающей тьме, а сознание тактично предоставило необходимый покой.