Недетский дом - Андрей Петрушин

Андрей Петрушин

Недетский дом

Предисловие

Более шестидесяти лет назад закончилась Великая Отечественна война, почти сто лет назад – Первая мировая. Нет уже ни разрухи, ни голода. Дети не страдают тотальным отсутствием родителей. Но почему тогда не исчезли детские дома? Почему они не исчезли до полета человека в космос, до изобретения интернета? Почему это явление существует параллельно с 3G, преодолением финансовых кризисов, празднованием Дня Победы, и сопровождает наше современное, постсоветское и в капитализме с демократией? Почему при живых родителях, дядях и тетях, бабушках и дедушках государство тратит огромные деньги на воспитание уголовников, алкоголиков и наркоманов? Конечно, есть выпускники детских домов, которым, несмотря на весь, поставленный на конвейер воспитательный процесс, удается выйти из детского дома и адаптироваться в той, зазаборной жизни. Но их настолько мало, что можно выставлять в шапито на показ. Почему так происходит? Ведь в детских домах работают воспитатели с высшим образованием и многолетним опытом, состояние психики контролируется профессиональными психологами, летний отдых организуется настолько тщательно и разнообразно, что после него можно в забой идти, медицинское обследование проводят два раза в год. Права обездоленных защищают множество департаментов, детских омбудсменов, материальную помощь оказывают и простые сердобольные, и организации с миллиардными бюджетами. И, несмотря на все заботы и старания, в большинстве случаев из этих маленьких, брошенных человечков выходят отъявленные уголовники, тунеядцы, презирающие любой догмат морали и нравственности. Люди, на воспитание и содержание которых государство тратит миллиарды, не получаются полноценными членами общества. Они навсегда остаются изгоями, «детдомовцами». ПОЧЕМУ???

Эта книга не о детях и не для детей. Дети, подростки, несмотря на постоянные упреки предыдущего поколения к последующему, всегда одинаковые как в поведении, так и в воспитании. Можете сравнить нынешнее поколение с поколением, показательно описанным воспитанниками детского дома в известной книге, по которой снят даже вдохновляющий на педагогические подвиги художественный фильм.

Эта книга о тех взрослых, которые, получая зарплату за видимость проводимой ими работы по реабилитации, адаптации и воспитанию детей, проживающих в детском доме, презирают эту работу. А что из этого выходит, вы можете узнать из сводок происшествий и преступлений на ТВ.

«Благоустройство»

В небольшом, очень провинциальном городе за Уралом, расположившись, как и большинство государственных учреждений этого муниципалитета, в здании бывшего детского садика, существовал детский дом. Он гордо носил популярное зоологическое название, не сильно подходящее для учреждений такого типа. И именно благодаря фантазии основателей, давших столь незамысловатое название ДД, воспитанников называли не иначе как «оленята». Хотя среди горожан и ходило более точное определение обитателей детского дома – «кукушата», сотрудники казенного учреждения всегда поправляли в приватных беседах своих забывшихся собеседников. Располагался детский дом в одном из немногочисленных микрорайонов, и граничил забором с детским садиком. Проживающие в домах по соседству старались обходить стороной заведение, а в соседствующий садик водили детей только мамы и папы, которые не смогли найти более рейтинговое расположение временного обитания своих чад. Располагающаяся неподалеку школа также не пользовалась авторитетом у жителей, так как в виду близости от ДД большинство воспитанников были принуждены посещать именно её. Магазины, наоборот, были рады такому соседству, и делали обороты своих денежных средств на продаже обитателям детского дома алкоголя, сигарет и сладостей.

Само здание было коричневого цвета с налепленными, непонятно что символизирующими, геометрическими фигурами бледных оттенков коричневого и желтого цветов. Учреждение имело три этажа. По расположению жилых комнат и кабинетов администрации и сотрудников, здание детского дома не было приспособлено ни для проживания, ни для воспитательной работы.

На первом этаже располагались приемное отделение с медицинским и процедурным кабинетами, столовая, и, согласно пожарным инструкциям, отделения для маленьких воспитанников. Также здесь находился «аквариум», в котором регулярно обитали дежурный по режиму и чоповец. Выходили они за пределы своих стен редко, и не крайне охотно. Для многих сотрудников по сей день остается загадкой предназначение этих должностей, ибо решать многие вопросы нарушений режима, или же избавления от непрошенных гостей приходилось самим воспитателям, даже после нижайших просьб о помощи. Столовая имела обычный вид школьной столовки, только со скатертями и салфетками. Стены были выкрашены однообразной желтой краской и украшены на входе копиями приказов и инструкций, помещенными в файлы, и прикреплены намертво криво и неаккуратно оторванным скотчем. Большинство воспитанников были регулярно недовольны предлагаемым меню, и частенько, то есть ежедневно, выказывали свое недовольство в разной форме качеством приготовления тушеной капусты или «кошачьей» рыбы, требуя заменить всё мясом.

Второй этаж был более разношерстным. Угол левого крыла занимали директор с замами, отдел кадров, складские сотрудники и методисты. Вдоль коридора располагались отделения старших по возрасту воспитанников, носившие названия первого и второго отделения, состоящие из трех блоков по две комнаты, и воспитательской с мягким диваном и давно отслужившими свое столами. Убранство воспитательской дополнял шкаф с ненужной воспитанникам художественной литературой, стоявшей для заполнения интерьера. На этом мягком продавленном диване пролито немало слез, поведана не одна сотня тайн и получены многие тысячи житейских советов, которые, в большинстве своем, никогда не использовались по назначению. Напротив комнат воспитанников находилась душевая. И чтобы принять душ, необходимо было пронырнуть между бегающими и шаркающими из бухгалтерии в приемную или отдел кадров, и обратно, с умным и озабоченным видом и кипой бумаг, сотрудниками. Воспитанники настолько привыкли к этому расположению комнат, что, не стесняясь ни сотрудников, ни гостей или посетителей, обмотавшись полотенцем, или просто идя по коридору в трусах, выкрикивали имя дежурившего воспитателя, чтобы взять ключ от душевой. Душевая чаще использовалась по назначению. Но иногда из-за двери таинственным образом просачивался запах горелого никотина. Коридор продолжался холлом, в котором для придания хоть какого-нибудь вида, находился редко моющийся аквариум с тремя, чудом выжившими, рыбками, большой телевизор без пульта, но плоский, два диванчика, продавленные и протертые. На полу лежал зашарканный ковер, также служивший местом помещения тел воспитанников, которым не хватило места на диванчиках. Не понятно, с какой целью в холле находился встроенный в стену, электрический камин. Он никогда не работал, но привлекал внимание посетителей, которые также задавились этим вопросом. Смею предположить, что это была попытка создания образа домашнего очага. Хотя могу и ошибаться. Холл имел выходы в актовый зал, «зеркальный» зал, и продолжался в следующие отделения, называвшиеся третье и четвертое, отличавшиеся от первого количеством блоков, более юным возрастом воспитанников и запахом. Запах этих отделений нельзя было спутать ни с каким другим. Ибо такого количества нерегулярно моющихся подростковых тел, и не удерживающих свои естественные инстинкты домашних, вернее детдомовских, животных, больше нигде не было. В конце коридора была дверь, ведущая на лестницу и в бухгалтерию. Разбитие этажа на отделения соответствовало только количеству воспитанников, за которыми приглядывали воспитатели. И ничем другим не обуславливалось.

На третьем этаже по разные стороны располагались временное отделение и социальная гостиница с кабинетами психологов. Запах здесь был приятнее, воспитанники чище. В отделении социальной гостиницы находилась душевая, регулярно используемая сотрудниками в качестве курильной комнаты. Практически первым приказом нового директора был запрет на курение на территории детского дома. И, как все приказы в нашей стране, сотрудники этого заведения обкурили его в этой интимной комнате.

Полы коридоров и центральной лестницы детского дома украшали выцветшие, непонятного серо-голубого цвета ковровые дорожки, которые обычно стелют на входе в дачную баню, или в конуру собаке. Среди воспитанников и сотрудников не принято было разуваться на входе, и сезонная грязь разносилась обувью по всем уголкам детского дома. Не возымели действия на эту антисанитарию ни приказ директора о необходимости разуваться или же носить бахилы, ни личный пример директора. Воспитанники старались быстро проскользнуть мимо охраны, кричавшей вслед, посылая их привычными, для русских словами. Основным аргументом, который использовали жильцы, был: «Это мой дом! И я здесь хозяин». Часть сотрудников поменяли мнение и отношение к чистоте, снимая обувь. Но другая часть, испытывая неприязнь к руководству и его законотворчеству, и сохранившая подростковый негативизм, несмотря на значительный возраст, пробегала к своим рабочим местам, не снимая обувь.