Дачи и дачники - Алексей Овчинников

Алексей Овчинников

Дачи и дачники

От автора. Дачей в нашей стране называют загородный дом, принадлежащий человеку, основное жилище которого находится в городе. Дачи не надо путать с загородными домами и имениями, в которых жили богатые люди прошлого, а также с виллами, в которых постоянно живут богатые люди нашего времени. Дачи бывают разные – крохотные, куда еле влезает раскладушка и небольшой столик с табуреткой, просто маленькие и большие, и даже огромные, многоэтажные с лифтами и глубокими подвалами, в которых устроены биллиардные, сауны, бассейны и гаражи на несколько машин. Впрочем, все эти приятные и полезные помещения могут размещаться как в самом дачном доме, так и в отдельных строениях рядом с ним.

Дачи бывают деревянные и каменные, летние и зимние, с уборными и умывальниками на улице и с роскошными ванными и туалетами в доме и даже при каждой спальне; с дровяными печками и каминами или вообще без них, а также с центральным отоплением – газовым, угольным, на солярке, на электричестве и даже на солнечных батареях. В некоторых дачах имеются одно или два маленьких окошечка, защищенных решетками, сетками или ставнями, а в других – огромные зеркальные окна, с современными многослойными стеклами и рамами из пластика и дерева. Нередко в дачи превращают и старые деревенские избы, в которых когда-то жили крестьяне, занимавшиеся сельским хозяйством. Но последних становится все меньше и меньше, особенно в центральных областях нашей страны, и их дома покупают под дачи люди из города. Отличительной особенностью таких дач, выделяющей их из ряда стоящих вдоль деревенской улицы избушек, как правило, является пристроенная к дому открытая или застекленная веранда, на которой в летнее время дачники обедают или пьют чай.

На некоторые дачи приезжают одинокие люди, в других собираются семьями, иногда держат многочисленную прислугу и охрану. Одни хозяева добираются до своих дач на электричках и автобусах, а затем топают пешком 3–4 километра и больше, нередко привозят с собой своих любимцев – собак, кошек и птичек. Другие прибывают на разнокалиберных автомобилях, на скоростных катерах (если дача стоит на берегу реки или водохранилища) и даже на вертолетах. А там их встречают охранники, садовники, кухарки, повара и прочая прислуга, а также собаки – боевые и сторожевые. Дача может находиться в поле, в лесу, на комарином болоте, на берегу реки или озера, а иногда и у моря или океана. Часто дачи объединяются в дачные поселки с крохотными участочками в шесть соток. По старой советской привычке, а отчасти из экономии газовых и электрических коммуникаций даже большие каменные дачи строят порой так близко одна от другой, что соседи могут заглядывать в окна друг к другу. Реже огромные дачи находятся в центре обширной территории, занимающей много соток, а иногда и целые гектары полей и лесов. Маленькие участки, как правило, отделены один от другого хлипкими заборами из гниловатых досок или ржавых сеток. Большие, особенно гигантские, дачи могут быть защищены металлическими, кирпичными или бетонными оградами, иногда с колючей проволокой, по которой пропущен электрический ток (хотя это и запрещено).

Разнообразие дач в нашей стране огромно: изредка сохранившиеся старинные постройки конца позапрошлого века, просто старые (начала двадцатого века и советского времени) и современные, когда все ограничения на размеры дачных домов, окружающих их участков и способов их охраны ушли в прошлое. Объединяет все дачи одно – желание их владельцев хотя бы на короткое время выбраться из душного, забитого людьми, гастарбайтерами, бандитами и автомобилями города и провести свое свободное время поближе к природе или к тому, что от нее осталось. Разница зависит от благосостояния владельцев дач и их возможностей.

За свою долгую жизнь, значительная часть которой прошла на старой даче, принадлежавшей сначала моему деду, а потом и мне, я видел самые разные дачные дома, построенные собственными руками их владельцев или специальными строительными фирмами, и был знаком с множеством дачников, среди которых встречались неутомимые труженики, усердные огородники и садоводы, страстные рыболовы и грибники, активные спортсмены – лыжники, теннисисты, любители дачного волейбола, водных лыж, пеших и велосипедных прогулок. Встречал я работающих на отдыхе композиторов, музыкантов, художников, писателей и просто любознательных людей, проводящих свое дачное время в креслах и на диванах, в гамаках и на раскладушках в саду за книгами и компьютерами. Попадались мне и просто лентяи, и любители потрепать языком, большей частью толстобрюхие пожиратели несметного количества шашлыков, пива и спиртных напитков, а также упертые солнцепоклонники, не покидающие своих лежаков и подстилок на полянках и на берегах водоемов, старающиеся ухватить побольше скупого среднерусского солнышка. Жизнь знакомых мне дачников, среди которых были и скромные, но очень достойные люди, и знаменитые на всю страну ученые, артисты, музыканты, поэты и писатели, и талантливые бизнесмены и руководители, а также не очень хорошие или совсем плохие личности (с такими я старался не вступать в дружеские отношения) была столь же различна, как и судьба их дач.

В этой книге я попытался рассказать о некоторых из известных мне жизненных коллизий, порой радостных, порой трагичных, случившихся за последнее столетие среди окружающих меня дачников и их дач. Надеюсь, что кого-нибудь мои рассказы заинтересуют, не исключаю, что другим они покажутся скучноватыми и даже неприятными. Но все они основаны на реальных событиях, хотя эти события не всегда соответствуют конкретным прототипам моих героев. Хочу предупредить, что все имена и фамилии действующих лиц этих историй и места их действия мною сознательно изменены. Поэтому я прошу уважаемых читателей не проводить аналогий со знакомыми им лицами.

Пролог

В восьмидесятых годах XIX столетия в небольшом поселке Дютьково в пятидесяти верстах к юго-западу от Москвы и в нескольких верстах от исторического уездного города Звенигорода, вблизи древнего Саввино-Сторожевского монастыря, построенного учеником Сергия Радонежского монахом Саввой с помощью звенигородского князя Юрия Дмитриевича, жил богатый купец, торговавший строительным лесом. В молодости он был курчавый и черноволосый, с окладистой черной бородой (в нем была примесь цыганской крови). Звали его Тихоном Канунниковым. В самом конце XVIII века он выкупил у последней владелицы усадьбы «Поречье» Н.И.Несвицкой около 30 десятин лесного склона, заросшего старыми елями и соснами и более молодыми березами и осинами, на высоком берегу мелкой еще в этом месте главной московской реки. Предвидя нарастающий дачный бум, достигший апогея в начале следующего века, купец нанял бригаду плотников и построил на этой земле пять больших бревенчатых двухэтажных дачных домов и четыре одноэтажные дачи поменьше. Сам он жил в приземистом обширном поместье, окруженным густым смешанным лесом, который полностью закрывал его от посторонних взглядов.

Жена его Пелагея Васильевна была женщиной среднего возраста, лет на семь моложе своего супруга, с которым она прожила более двадцати лет, но не смогла родить ему ни одного ребенка. Купец, мечтавший о сыне-наследнике, в молодости слыл страшным ловеласом, не пропускавшим ни одной более или менее привлекательной женской мордашки, начиная от своих работниц и кончая соседками из поселка. При этом он становился по отношению к своей законной супруге все более и более грубым и, в конце концов, женщина, потерявшая надежду удовлетворить желание мужа и уставшая от его многочисленных измен, повесилась в их общей спальне. Как рассказывают старые люди в поселке, перед смертью она оставила письмо, в котором прокляла своего жестокого супруга и все его имущество. Она прокляла и всех людей, которые купили или взяли в наем построенные Канунниковым дачи и дачные участки. Прокляла она и все дома, который Канунников мог бы построить в будущем.

Купец горевал недолго и, похоронив свою бывшую супругу, вскоре женился на красивой двадцатилетней девице из соседнего уездного города. Не желая жить в доме, где повесилась его первая жена, он в течение года построил из отменных сосновых бревен новый двухэтажный дом на том же склоне, недалеко от своего старого жилища, а последнее выставил на продажу. Поселившись с молодой женой в новом доме, купец надеялся, что уж теперь его красавица супруга обязательно принесет ему желанного наследника. Однако и здесь он потерпел фиаско. К старости купец поседел и стал очень ревнивым. Через несколько лет после свадьбы, не дождавшись ребенка и заподозрив свою молодую жену в измене, он задушил её в бетонном подвале недавно выстроенного дома, решив там же и закопать её тело. Всю одежду и все личные вещи молодой женщины он сжег в печке. Родителям своей второй жены он сказал, что она сбежала от него с проезжим офицером. Но свояченица купца, старшая сестра его жены, не поверила этой версии и обратилась в полицию уездного города. Для расследования этого преступления пригласили опытного столичного сыщика, который при обыске дома обнаружил свежее пятно бетона в темном углу подвала. Бетон разбили и труп женщины нашли. Позже его похоронили на местном кладбище. Канунников во всем признался и был осужден на вечную каторгу в одном из сибирских рудников. Там он и погиб через несколько лет. Дом отошел по наследству сестре убиенной женщины, но она не захотела жить там, где страшной смертью погибла ее любимая сестра, и тоже выставила про́клятый дом и землю вокруг него на продажу.