Дачи и дачники - Алексей Овчинников

Кроме тенниса и купания ходили гулять по живописным холмам и долинам Клинско-Дмитровской гряды, продолжающейся до самого Звенигорода. Наибольшей популярностью пользовались прогулки по высокому правому берегу Москвы-реки. Очень любили ходить за грибами. Их в окрестных лесах было видимо-невидимо. В некоторые годы грибов собирали так много, что для возвращения домой нанимали в деревне подводу, чтобы вести тяжелые корзины. Часто большими компаниями плавали на лодках вниз по течению реки, вплоть до Николиной горы, располагавшейся километрах в двадцати от дачного поселка, где жили ученые. Там у них было много знакомых, снимавших дачи в этом прелестном уголке Подмосковья. Нередко ездили на экскурсии в Звенигород – город-крепость, сохранивший свои стены, башни и церкви. И особенно часто совершали пешие или велосипедные прогулки в Саввино-Сторожевский монастырь, расположенный на горе Сторожи у места впадения реки Сторожки в Москву-реку. Иногда все вместе ходили в поместья Поречье и Введенское.

Дом в усадьбе Поречье был построен в середине XVIII века чаепромышленниками Поповыми. Он представлял собой длинное двухэтажное строение, своим передним фасадом с рядом колонн под треугольным портиком обращенное к обрывистому берегу реки. Как пишет в своем феноменальном труде «Венок усадьбам» знаменитый искусствовед и бывший председатель общества изучения русской усадьбы А.Н.Греч, «Поречье как-то видно отовсюду „и с колокольни Саввина монастыря, и с Городка, и с шоссейной дороги на Вяземы… Дом.„кажется нарядным издали; верно потому, что белой лентой красиво оттеняет он крутой берег реки, где в лес давно превратился в уже одичавший парк». В этом парке дачники устраивали маскарады и играли в прятки. В усадьбе часто сменялись хозяева и Греч предсказывал, что «недолго простоит этот белый барский дом». Забегая вперед, следует сказать, что здесь Греч ошибся. При советской власти Поречье перешло во владение Академии Наук СССР, затем московского Дома ученых. Главный дом был отреставрирован и сохраняется до настоящего времени.

Другим местом паломничества Сретенских и их гостей было имение Введенское. Оно, как и Поречье, находилось в нескольких километрах от дачного поселка по направлению к станции железной дороги. Главный дом имения был построен в XVIII веке отцом фаворитки Павла I князем П.В.Лопухиным. В нем бывали П.И.Чайковский, А.П.Чехов и многие художники: В.Э.Борисов-Мусатов, И.И.Левитан, М.В.Якунчикова и др. Старый дом был деревянным. В 1912 году его сломали за ветхостью, и, по словам А.Н.Греча, «…на его месте последний владелец Введенского, граф Гудович возвел почти такой же – каменный…». А.В.Гудович получил Введенское в качестве приданого своей невесты, дочери графа С.Д.Шереметьева Марии Сергеевны. Вот как описывает главный дом усадьбы автор книги «Венок усадьбам»: «На двор выходит фасад с лоджией; перед ней терраса, образуемая полукругом колонн. Две низкие галерейки приводят к флигелям. В плане они образуют букву Г… На обрыв выходит другой фасад дворца во Введенском – с величавым шестиколонным портиком коринфских колонн. С двух сторон ведут к нему отлогие пандусы, слегка закругленные, со статуями на постаментах. Торжественным архитектурным аккордом кажется этот фасад… По крутому откосу, обрамленному деревьями парка, спадает затененная просека. Стены и колонны дома, полускрытые пригорком, в прозрачных розовых отсветах последних догорающих солнечных лучей. Ярко пламенеют в еще светлом небе облака. Огнями блещут стекла в окнах, точно в доме праздник или, может быть, пожар? И, стоя внизу перед этой картиной, вдруг вспоминаются холсты Борисова-Мусатова. Ведь именно этот дом в Введенском излюбленным мотивом проходит в его живописных образах. Из окна второго этажа обратный вид – зеленые кроны деревьев, блеснувшая отраженным световым облаком заводь старого русла реки, лес в туманной серой дымке, горящие золоченые купола и белеющие башни Саввина монастыря, а в небе уходящие дождевые тучи.» Таким могли видеть этот дом и наши дачники, посещавшие усадьбу до октябрьского переворота.

Перелистаем пару десятков лет вперед и расскажем о дальнейшей судьбе этого великолепного имения и его хозяина. Придя к власти, большевики расстреляли графа Гудовича, а в его имении разместили Звенигородское художественно-ремесленное училище – колонию для малолетних преступников и беспризорных. В 1920 году во Введенском открыли Звенигородский историко-художественный музей имени тов. Н.И.Троцкой (второй жены Льва Троцкого), куда были свезены картины, мебель и предметы быта из соседних усадеб. Но его скоро закрыли, а экспонаты переправили в Звенигород. В тридцатых годах в здании была размещена совпартшкола. В парк врезалась железнодорожная ветка, а рядом со старой приусадебной церковью построили станцию. Позже в главном дворце был устроен правительственный дом отдыха, а в настоящее время там находится санаторий «Звенигород», принадлежащий московской мэрии.

Но пора снова вернуться в дореволюционные годы. Многочисленных гостей Сретенских надо было кормить. В их доме было две кухни: одна летняя в цокольном этаже (полуподвале), другая поменьше, зимняя, на первом этаже дома. Всегда держали кухарку: хозяйка дачи готовить не умела и не любила. Зато она прекрасно умела занять гостей разговорами за столом, во главе которого она сидела и разливала чай из самовара. Она очень строго следила за детьми, чтобы те не опирались локтями о стол, не тянулись за солонкой или сахарницей, не болтали ногами под столом и громко не разговаривали во время еды. Рассказывали такой эпизод. Старший сын Сретенских, пятнадцатилетний юноша с хорошим чувством юмора, сидя за столом, полным гостей, положил левую руку себе на колени. Хозяйка сразу же заметила это нарушение этикета и возмущенно спросила сына: «Гриша, где рука?» Сын, находившийся в веселом настроении, ответил в рифму: «Ищет потроха». Последовал жесткий приказ: «Пошел вон из-за стола». Грише ничего не оставалось делать, как молча удалиться и потом просить у матери прощения.

Чтобы прокормить всю ораву детей и гостей, Сретенские завели большой огород, где выращивали картофель и овощи. Картофельное поле на соседнем заливном лугу обрабатывали с помощью лошади, которую брали в наем в ближайшей деревне. Потом завели свою, прозванную «Белочкой». Почти с самого начала дачной жизни у Сретенских жил дворник Осип Феоктистович, контуженный в первую Мировую (у него был перекошен рот). Он прожил у Сретенских без малого 40 лет, ухаживал за садом и огородом, а зимой топил печи и расчищал снег. Это был ворчливый, но очень добрый и верный человек. Забегая вперед, скажу, что именно он спас дачу Сретенских от разграбления и гибели и во время первых лет советской власти, и в период Отечественной войны, когда на даче стоял батальон Красной армии, защищавший подступы к Москве.

Глава 2. Первая Мировая война. Гибель сына Подзинских

Со временем и физик, и его друг математик по совокупности научных исследований стали профессорами и даже были избраны в члены-корреспонденты Императорской Академии Наук. Но судьба недолго благоволила к семье профессора Подзинского. Летом 1914 года началась первая Мировая война, осложнившая жизнь многих россиян. К великому горю родителей, всех его друзей и, особенно, его невесты старший сын профессора Подзинского погиб в Галиции во время «Брусиловского прорыва». Он стал первой жертвой своего проклятого дома. Семья профессора Сретенского не пострадала в годы военного лихолетья, так как сыновья его были еще маленькими, а сам он, как занимавшийся оборонной тематикой еще со времен русско-японской войны, получил освобождение от военной службы. Все время он проводил в своей лаборатории, усовершенствуя мины, на которых подрывались вражеские военные корабли, за что получил от Императора орден святого Владимира с мечами.

Глава 3. Большевистский переворот. Пожар дачи Подзинских

В 1917 году большевистский переворот резко изменил жизнь семей Сретенских и Подзинских. Лаборатории, где работали оба профессора, были закрыты, и они остались без работы, а их семьи – без пропитания. Дачу у Сретенских отобрали под детский сад и школу для крестьянских детей. Может быть, это и спасло их дом. Судьба дома Подзинских оказалась более трагичной: в первый год революции он сгорел. После страшного пожара, виной которого были местные крестьяне, считавшие всех дачников барами, профессор Подзинский скончался от инфаркта миокарда, став еще одной жертвой своего проклятого дома и оставив вдовой свою жену и сиротой своего подрастающего сына.

В 1918 году профессор Сретенский увез всю свою семью и семью своего друга Подзинского из голодной и холодной Москвы на юг, в Одессу, где жил родной брат его супруги, ставший известным врачом – офтальмологом. Там было теплее, хотя продукты тоже были в дефиците. Но в Одессе был большой рынок, т. н. «привоз», где всегда можно было купить рыбу, которую продавали местные рыбаки, и необходимые продукты, привозимые контрабандистами из Турции. Одесса, как известно, несколько раз переходила из рук белых к красным и наоборот. Во время одного из «красных» периодов старший сын Сретенских, юноша шестнадцати лет, гимназист выпускного класса, попал в большевистскую облаву и был расстрелян за то, что отказался снять свою гимназическую шинель и форменную фуражку. Это была первая трагедия в жизни хозяев проклятой Дачи. В том же году их старшая дочь, двадцатилетняя красавица, уплыв с контрабандистами в Константинополь за продуктами, потеряла свои документы и деньги и наверняка пропала бы, если бы случайно не встретила на улице молодого офицера из британского военного корпуса. Молодой человек с первого взгляда влюбился в красивую девушку. Он происходил из шотландского аристократического рода. Поэтому, свободно говоря по-французски с детства и опасаясь признать себя беженкой из «совдепии», она представилась ему француженкой. Офицер в трюме военного британского корабля вывез ее в Англию, где и женился на ней. Вскоре у них родился первый сын, а через два года – второй. Родители долго оплакивали любимую дочь, будучи уверенными, что она погибла. И только через пять лет, когда профессор с двумя младшими детьми вернулся в Москву и был назначен заместителем директора физического института АН СССР, дочь решилась написать родителям письмо, а вскоре приехала с обоими детьми к ним в гости. По ходатайству президента Академии Наук физика С.И.Вавилова (родного брата арестованного НКВД и погибшего в заключении знаменитого биолога Н.И.Вавилова) удивительно уцелевшая дача Сретенских была возвращена их владельцам, хотя от части участка они вынуждены были отказаться. К этому времени профессор за свои изобретения был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Поэтому за связь с дочерью за границей его не трогали, так как он был нужен руководству страны и партии.