Попытка к побегу - Ольга Филатова

Ольга Филатова

Попытка к побегу

Правда открылась много позже. Хоббиты, так подробно описанные Толкином, попались в руки исследователям лишь в 2003 году, когда на острове Флорес в Индонезии были найдены останки, вроде бы принадлежащие людям взрослым, не детям, но ростом лишь в метр, с черепами втрое меньшими, чем у современных граждан. Возраст находки был оценен в восемнадцать тысяч лет. Поломав головы и подивившись, ученые высказали предположение, что эти малыши нечто вроде известных науке неандертальцев — другая, тоже тупиковая ветвь эволюции. Тут-то и вспомнили хоббитов Толкина. Особенно журналисты ухватились за эту мысль — хоббиты все-таки существовали, и Толкин знал о них из ему одному ведомых источников. Индонезийские хоббиты, между прочим, как и описанные Толкином, проживали в подземной пещере. Журнал Science опубликовал исследование Мэттью Точери из Национального музея естествознания в Вашингтоне, профессора Морвуда, а также их коллег из Индонезии и Америки. «…Приводится одно из самых веских доказательств верности первоначальной гипотезы о том, что "хоббиты" представляют собой сохранившееся благодаря островным условиям свидетельство одной из древнейших миграций предков современного человека в Азию», — говорилось там. Получается, если Толкин и не знал о существовании «полуросликов», то он выдумал их так достоверно из-за своего умения пронизывать мыслью толщу времен на очень большую глубину. И «выдумал» он, выходит, то, что само существовало. Его знаменитый миф оказался правдой.

«Я — хоббит»

Мифотворец был среднего роста, с узким длинным лицом и производил самое благостное впечатление. Бывают люди, возле которых невозможно вести себя развязно. Зато рядом с таким человеком хочется ко всему применять прилагательное «доброе»: выпить доброго пива, выкурить трубочку доброго табака, пребывать в добром здравии, таком же расположении духа, отведать добрый обед и так далее. Толкин был, в сущности, самый настоящий хоббит, разве что не маленький, а большой — самый большой из них. Да он и сам этого не скрывал, говоря: «я и есть хоббит». Его портрет в старости — вылитый Бильбо Бэггинс. Такой же уютный старикан в жилеточке. Толкин умудрялся одним своим присутствием вносить в мир размеренность и уют. Некоторые люди в окончательную форму приходят только к старости — самый лучший возраст, это когда гаснут страсти, притупляются вкусовые ощущения, желания меркнут, жизнь принимает форму медленно текущей реки перед самым выходом к разливу моря. Такой уж это был человек, истинный Бильбо, похожий на своего героя чувством юмора, чаще всего направленного на самого себя. Этот пожилой профессор мог на новогодней вечернике завернуться в шкуру, лежавшую у камина, играя в белого медведя. И не один раз. Он мог нарядиться в древнего кельта и гоняться за соседом с музейным топором. Дожив до окончательной старости, он любил радовать кассиров в магазине, суя им вместе с пригоршней мелочи свои зубные протезы. Толкин был очень продвинутый старик.

Больше всего на свете он любил читать и писать письма. И писал их пачками — друзьям, издателям, жене, детям — длинные, подробные, с рассуждениями, отступлениями, россыпями ласкательных слов. Из этой его любви к чернильнице и выросло писательство. Писал он себе, писал, даже не собирался публиковать, просто нравилось обращаться к кому-либо в письменном виде. И так вытянул из собственного рукава целый фантастический мир. И хотя до него существовали писатели, которые оперировали в своих книжках всякими там гоблинами, орками и эльфами, Толкин один сделал за них всю работу, написал столь увлекательно, что основателем жанра фэнтези считают именно его.

«За последние годы я не прочел ничего, что доставило бы мне такую радость». (Поэт Уинстон Хью Оден)

«Герои "Властелина Колец", хоббиты — это просто мальчишки, взрослые герои — в лучшем случае пятиклассники, и… никто из них ничего не знает о женщинах, кроме как понаслышке!» (Критик Эдвин Муир)

«Меня в этой книге — а я прочитал ее в декабре 1956-го — привлекла неоспоримая красота его выдуманного мира, красота, в которой можно найти убежище от всех (увы, чересчур правдоподобных!) ужасов, приводящих на память самые скверные стороны мира, мира, где повсюду можно было видеть следы тоталитарного мышления». (Дэвид Даган, член английского общества любителей Толкина)

«Среди "олдовых хипов" советского периода Толкин был достаточно хорошо известен, и первыми "играть в Профессора", принимая имена его героев, пытались именно они». (Н. Васильева)

«Помню, когда я закрыл последнюю страницу «Властелина колец», подождал 30 секунд — это было в автобусе, — открыл с начала и начал читать по второму разу». (Борис Гребенщиков)

«Ни у кого нет цельного стержня, а если есть, то он так глубоко спрятан, что самому автору не видно. А Толкин сконструировал реальность целиком». (Борис Гребенщиков)

Маленький эльф

Он родился в январе 1892 года в Блумфонтейне (Южная Африка), где по стечению личных обстоятельств пребывали тогда его отец — Артур Руэл Толкин, банковский служащий из Бирмингема, и его мать — Мэйбл Саффилд. Семья приехала в Африку за год до рождения первенца. Ехали, как водится, за деньгами, а вернулись с детьми. Детки в семье Толкин получились такие хорошенькие, что за одну только внешность их звали ангелочками.

Раннее детство Джона запомнилось некоторыми неординарными событиями. К примеру, он наступил на ядовитого паука и чуть не погиб, когда тот цапнул его за ногу. Няня мальчика умела управляться с подобными ранениями и быстро вытянула из ранки яд. Этот случай маленький Джон хорошо запомнил.

В другой раз его украл черный слуга и целый день продержал в загоне для скота. Вскоре выяснилось, что лакей и не собирался наносить ребенку зла, просто хотел из хвастовства показать маленького господина, такого беленького и нарядного, как куколка, другим слугам. Впечатление от переполоха, случившегося в доме из-за «похищения», осталось у ребенка надолго — ему было весело. Доброжелательные черные лица весь день сопровождали и развлекали его. Первые годы жизни будущего писателя окрашены в самые светлые тона. Мать и отец его обожали, называли крошкой-эльфом. Отец в его честь высадил рядом с домом рощицу хвойных деревьев. Джон и это запомнил. У него была прекрасная детская память. Обычно свое детство люди помнят не раньше, чем с пяти лет. Толкин помнил с полутора. Впрочем, ему не пришлось увидеть эти деревья большими.