Паутина поколений. Сборник рассказов - Сергий Чернец

Паутина поколений

Сборник рассказов

Сергий Чернец

© Сергий Чернец, 2017

ISBN 978-5-4485-6436-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Многие неверно понимают творческий труд писателя. Вопрос о соотношении цели его труда и интуиции. Вульгарное представление, будто писатель запечатлевает то, что видит. Некоторые все же имеют определенный взгляд: признают огромную роль идейности литературы; представляют, что она несет определенную идею, которая и является отправным пунктом творческого труда писателя. Начальная идея книги должна быть. Но реальные факты истории литературы свидетельствуют, что дело обстоит вовсе не так просто.

Известно, что, например, Шиллер, А. Островский, Достоевский в своих творческих замыслах отталкивались от идей, более или менее отчетливо их представляя, когда только приступали к работе над художественным произведением. Но так же хорошо известно, что творческий труд многих других художников слова, по их же собственным признаниям, протекал совершенно иначе.

В основе творческого замысла писателя чаще всего лежат его наблюдения над действительностью, впечатления, которые вызывают у него явления жизни, общественно-исторические события. И часто происходит так: внимание писателя привлекают некоторые, поразившие его воображение жизненные факты, происшествия, люди, но художественный замысел созревает лишь со временем, постепенно; он нередко рождается в процессе мучительных исканий и раздумий. И уже оформившийся, кристаллизировавшийся замысел часто претерпевает существенные, коренные изменения.

Создавая художественный образ, писатель (1) отталкивается не от общих логических предпосылок, а от восприятия им жизни, (2) от конкретных явлений действительности.

Это касается и тех писателей, которые заранее знают идею, которую хотят воплотить. Что бы ни задумывал изобразить писатель, какую бы идею не выбрал, общий взгляд на мир (идейность) только помогает осмыслить мелкие впечатления от мелких событий жизни. Нужно бывает наблюдение и нужно бывает замечание (зоркость), чтобы увидеть в мелком то большое, которое соответствует твоей идее.

Итак, писатель наблюдает, как будто со стороны, за жизнью людей, за жизнью общества, и за собственной жизнью тоже в том числе. А потом создаются рассказы и повести, романы и поэмы, в которых жизнь героев, персонажей, так похожа на жизнь обычных людей.

Рассказы

«Егорушка»

Часть 1

Когда это было (?), – еще задолго до знаменитой «Перестройки», и задолго до «распада» огромной страны, в прошлом двадцатом веке (20-ом). А в новом 21-ом компьютерном веке, когда у каждого человека на руках сотовые и смартфоны не только для связи, но и для развлечения в соц-сетях, а в ушах молодых людей музыка в наушниках, – кажется, что всё было очень давно, – лет 100 или 200 назад.

Из небольшого села (деревни), ранним августовским утром выехала с характерным грохотом по лесной дороге старая телега, запряженная старенькой пегой лошадкой «Ласточкой», которую хорошо знал Егорушка, мальчик, темноволосый, коротко стриженный и вислоухий. Егорушка ехал домой к родителям, ему исполнилось 7 лет, и ему нужно было готовиться идти в школу первого сентября.

Кроме него в телеге впереди сидел кучером, держа в руках вожжи, Петр Силыч, как звали на деревне старого конюха. А справа от него сидела Мама, молодая похожая на девчонку женщина без платка с завитыми снизу волосами, прихваченными сзади заколкой бабочкой из прозрачного оргстекла.

Телега тарахтела при малейшей кочке. А еще поперек дороги тянулись и выпирали из земли корни придорожных сосен. И пока проезжали сосняк, Егорушка ухватился за небольшой борт телеги, в виде толстой палки, потому что его трясло, и он подпрыгивал на месте, как крышка кипящего чайника, который бабушка ставила на электрическую плиту и всякий раз, отвлекаясь на другие дела, забывала посмотреть.

Чай они пили с бабушкой вечерами. Чай с вареньем из лесной ягоды малины, за которой сами же и ходили в дальний лес. А после чая бабушка ему читала-рассказывала такие некие сказки. Прямым чтением эти вечерние рассказы назвать было нельзя, – ведь бабушка по ходу меняла слова текстов, поясняла особо непонятные Егорушке словосочетания, фразы и предложения, так что получался полноценный бабушкин рассказ. А читали они «Мудрую Книгу», как её называла бабушка и хранилась она на полке, сразу под «пряслом», под иконами в Красном углу.

Егорушка так сильно привык к деревенской жизни, (детское сознание сильно впечатлительное) и ему казалось, что он тут прожил всю свою сознательную жизнь с самого рождения, младенчества своего он просто не помнил, город и детские ясли выпали у него из памяти.

О городе, куда теперь увозила его Мама, он знал понаслышке, а помнил отрывками. Сначала его водили в ясли по каким-то асфальтовым тротуарам, а по дороге рядом фырчали и шумели и дымили какое-то множество машин, – они останавливались, выстроившись в ряд, и они с Мамой переходили широкую дорогу по белым полоскам на асфальте. Это было, когда Мама после окончания декретного отпуска пошла на работу, а Егорушку определили в ясли с полутора лет по путевке профкома.

А когда в три года надо было переводить его из яслей в детский сад, – мест в детском саду не было. Мама ходила на прием к депутату горсовета. Там сидела женщина в очках с толстыми стеклами пожилая, худенькая, поджарая. И на жалобу Мамы она сказала: «не хватает мест в детских садах? Это потому что там не хватает нянечек. Ради ребенка, – идите работать нянечкой в детский сад и устроим вашего сына…». Мама подумала: с чего это я пойду нянечкой? И пришлось отвезти сына к бабушке. И он там поселился на долгое время. А мама ездила к сыну во все выходные дни. 5 дней работала, а в субботу на автобус спешила, или в пятницу вечером шла на автовокзал, – когда как.

Егорушка не был обделен материнской ласки, но жизнь видел глазами деревенского мальчишки. Вокруг была природа, – сразу за огородами начинался лес, тянувшийся на 8 километров до Райцентра. Внизу деревенской улицы, которая стояла с переулками на пологом спуске, – текла маленькая быстрая речка. У речки стояла конюшня, где было больше двадцати лошадей. И все мальчишки из деревни и из соседних деревень были там часто всё свободное время. – Они умели ездить на лошадях верхом и без седла, ухаживали за лошадями, умели не только уздечку накидывать, но научились от взрослых и запрягать лошадей в телегу и в сани зимой. Старшие ребята работали в колхозе на уборке урожая и брали с собой малышню, когда возили с поля горох и люцерну телегами на силос.

Так что в свои 7 лет Егорушка уже многому-чему научился, на лошади ездил с четырех с половиной лет, и у него была любимая лошадь, спокойная Ласточка, за которой он ухаживал, приносил ей куски сахара и хлеба в карманах. Её и попросил запрячь у Петра Силыча, чтобы попрощаться. Ведь его увозили в далекую неизвестность, в страшный (напугавший его в младенчестве) город, где гудят моторами машины и где вместо травы на земле – асфальт, который Егорушка видел только в райцентре, где асфальтированы были только пара главных дорог и стоянка автобусов. И то это было нечасто, когда с бабушкой приезжали они за продуктами. Бабушка была раньше учительницей начальных классов в деревенской трех-классной школе, потом она работала в колхозе. И даже когда вышла на пенсию, продолжала работать в колхозе, ходила на полевые работы, потому что пенсия у нее была маленькая 28 рублей, а колхоз давал за работу «натуральную оплату», после сбора урожая им привозили мешки с зерном и мукой, и даже мешок семечек подсолнуха.

А Егорушка везде ходил с бабушкой – помогал ей в поле полоть свеклу и капусту, когда устанет «работать» ляжет на траве у котомок с обедом и спит на природе. Он был умный мальчик, и бабушка научила его читать с пятилетнего возраста, он читал детские сказки. Но больше всего Егорушка любил слушать истории, которые читала-рассказывала ему бабушка.

– История первая, бабушкиных рассказов из воспоминаний Егорушки.

«В далекие времена, в прошлом, жили люди племенами. И не сразу объединялись они в Царства-государства.

Как написано: «В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Книга Судей 21: 25).

И выбрали люди себе Царя, а Цари не всегда были хорошие и справедливые, и Цари бывают плохими.

Так вот, – воцарился над Израилем сын Амврия – Ахав.

И делал он неугодное пред Господом Богом, больше всех, бывших до него царей. Он взял себе в жены Изавель из чужой страны Сидонской, дочь царя Сидонского. И стал он служить идолу Ваалу, как язычники других стран, и поклоняться ему, и сделал он жертвенник для идола своего выдуманного бога. А еще царь Ахав сделал дубраву, и там молились дубам по просьбе его жены Изавели.