Королева мести, или Уйти навсегда - Марина Крамер

Марина Крамер

Королева мести, или Уйти навсегда

Часть 1

Ноябрь – самый противный месяц в году. Еще не зима, но уже и не осень – все раскисло, снег идет с перерывами, никак не желая укрывать голую землю. Небо становится низким, серым и мрачным.

И настроение соответствующее. Самая мучительная пытка – в ноябре выходить из дома и ехать куда-то. Отвратительный месяц… Во всяком случае, Марина была искренне в этом убеждена, потому что только в ноябре ее мучили припадки немотивированной агрессии. В этом году, правда, все началось немного раньше…

… – Господи, да прекратите вы маразм! – Коваль просто кипела от злости, меряя шагами кабинет Барона в офисе «Империи удачи». – Ребенку год, с какой стати я буду закатывать вечеринку, как на вручении «Оскара»?

– Марина Викторовна, это не моя идея, мамой клянусь! – божился взмокший от напряжения Барон, вытирая большим клетчатым платком плешивую голову. – Это Жека приезжал неделю назад, просил все сделать.

Опять слишком самостоятельный Хохол решил что-то без ее ведома! Как же она устала от его упрямства! И Барону, бедному, досталось под горячую руку.

– Ладно, Михалыч, извини, погорячилась, – признала Марина, садясь за стол и вытаскивая из сумочки пачку сигарет. – Просто Женька рехнулся от сознания, что у него есть сын, вот и чудит. Значит, так – никаких вечеринок не будет, я даже думать об этом не желаю, день рождения сына отмечу дома и без всякой помпы.

– Клоунов хотя бы закажите, – посоветовал Барон, роясь в визитнице. – Дети это любят.

– Да?

– А то! Себя не помните в детстве?

В ее детстве не было никаких клоунов, если не считать таковыми постоянно меняющихся мамашиных собутыльников. Но зачем об этом знать управляющему?

– Не помню, – она докурила сигарету и попросила: – Вот это ты на себя возьми, ладно?

– Как хотите. Значит, по бумагам все? – он принялся убирать со стола огромные папки с договорами, аккуратно расставляя их на полках.

– Да, Михалыч, ты молоток, все правильно сделал. Если возникнут проблемы, звони.

Марина подхватила с вешалки свое пальто и попрощалась. В приемной ждали охранники, болтали с хорошенькой секретаршей Оленькой, та кокетничала, сидя на краешке стола, закинув ножку на ножку и заливисто хохоча. Рыжеволосый улыбчивый Сева что-то рассказывал вполголоса, секретарша то и дело наклонялась к нему, чтобы лучше слышать, а серьезный, чуть мрачноватый Гена снисходительно улыбался, наблюдая за тем, как легко и быстро умел его напарник расположить к себе любую девушку.

– Все, гастроли цирка окончены! – объявила Коваль, берясь за ручку двери, и Сева с Геной сорвались с дивана. – До свидания, Ольга. Кстати, сидеть на столе – примета плохая, говорят, замуж не выйдешь.

– До свидания, Марина Викторовна! – смущенно пробормотала она, одергивая короткую юбочку.

На улице Марина насмешливо посмотрела на своих телохранителей:

– Что, дрогнуло сердце спецназовцев?

Они заулыбались, но не ответили. Эти двое были очень серьезными мужиками, никаких шашней ни с кем не заводили, во всяком случае, хозяйка об этом не знала. Она уселась в машину, велев ехать домой, и набрала мобильный Хохла.

– Дорогой, ты закончил? – Женька ездил к Марининому племяннику Николаю в футбольный клуб за списком игроков, с которыми собирался перезаключить контракт на следующий сезон новый главный тренер.

– Да, котенок, жду вас на выезде из города, – отозвался он. – У меня для тебя сюрприз.

«Ага, один сюрприз от тебя я уже сегодня получила, и ты за него ответишь дома!» Но вслух она проговорила мяукающим тоном:

– Ты заинтриговал меня, родной мой…

Женькин смех в ответ подсказал, что Коваль сделала все правильно, именно такой реакции он от нее и ждал. За последние два месяца, с появлением в их жизни маленького Егорки, очень многое поменялось, в том числе и сам Хохол.

Он стал мягче, все больше времени проводил с малышом, отказываясь иногда даже от поездок с Мариной, поручал ее телохранителям. Но если она была дома, то и ей старался уделить как можно больше внимания. Было ощущение, что он искренне верит в то, что мальчик – их с Мариной сын, а не ребенок ее погибшего мужа и молодой девчонки, случайно разбившейся в автомобильной аварии. Егорка звал его папой, к нему первому бежал с ревом, ударившись или проснувшись ночью от страшного сна, и за это Хохол был готов подпрыгнуть и достать ему с неба звезду. Марина иногда даже ревновала, когда из двух пар протянутых рук Егорка выбирал Женькины. Хохол смеялся и утешал:

– Котенок, просто я чаще бываю с ним, вот и все, а любит он нас одинаково. Ты бы видела, как он ждет тебя по вечерам, как на каждый шум у ворот отвлекается, чем бы ни был занят!

Но ей от этого не становилось легче – Марина прекрасно знала, что мать она никудышная, дома бывает редко, а с тех пор, как вернулся из-за границы Гриша Бес, времени на сына почти не остается. Найти няню они так пока и не смогли, поэтому все заботы о ребенке взяли на себя Хохол и домработница Даша.

На прошлой неделе Марина опять заезжала в агентство, но предложенные кандидатки ее снова не устроили – то не тот возраст, то образования нет, то просто неприятная внешность. Тупик.

Вспомнив об этом сейчас, она постучала по плечу телохранителя Гену:

– Слушай, что там с твоей сестрой? Она вообще собирается ехать сюда или нет?

Гена повернулся и расстроенно сказал:

– Ох, Марина Викторовна, проблемы там у нее, стала продавать квартиру, а ее кинули какие-то гастролеры, ровно на половину суммы нахлобучили.

– Так ты-то чего здесь сидишь? Езжай, помоги.

– Я ж на работе…

– Ой-ой-ой, какие мы незаменимые! Сева возьмет пока Данилу, вот и все, – пожала Марина плечами. – Ты ж понимаешь, что я еще и о себе думаю – доверить ребенка чужому человеку у меня рука не поднимается, а Дашка, бедная, и так по горло в делах, куда ей еще и Егорка! Кстати, горничную я взяла новую, а то скоро Дарья свалится – нас трое, да вас бригада целая, всем угоди, всех накорми, за всеми убери.

Эта мысль уже не раз приходила ей в голову, но Даша упорно отказывалась пустить на свою территорию еще кого-то – она много лет работала в доме, еще до появления Марины, считала всех живущих членами своей семьи и не желала делить ни с кем. Но она не становилась моложе, и ей было тяжеловато везти этот воз. Так в доме появилась Катя. Сегодня вечером она должна была впервые приехать в «Парадиз».

На выезде из города, сразу за постом ГАИ, стоял Женькин «Навигатор», а сам он курил, облокотившись о дверку. Юрка посигналил, и они пронеслись мимо не останавливаясь. В зеркало Марина увидела, как Хохол отбросил окурок, прыгнул в машину и сорвался с места, догоняя «Хаммер».

– Так, Юрик, тормозни-ка на обочинке, – велела она, прищурившись, и водитель тяжело вздохнул, зная, что за этим последует.

Они поменялись местами, Коваль выждала, пока Женька пронесется мимо, и только после этого надавила на газ. «Хаммер» с ревом сорвался с обочины, в считаные секунды догоняя «Линкольн» и оставляя его далеко позади. Сидящий на первом сиденье Сева проклял, кажется, все на свете, глядя, как за окном на бешеной скорости мелькают голые деревья. Марина поехала чуть помедленнее, давая Хохлу возможность догнать, а потом снова поддала газу, стремительно отрываясь от него. Словом, до самого дома она травила и любовника, и охрану, пока, наконец, не показались ворота коттеджа. Остановив джип перед гаражом, Марина вышла и насмешливо посмотрела на въезжающего в ворота Женьку.

– Ну что, черепаха? Дополз? – спросила она, когда Хохол вышел из машины, бросив ключи подошедшему Коту.

Он сгреб ее и встряхнул так, что у нее едва не отвалилась голова.

– Спятил, на хрен?! Отпусти сейчас же! – заорала Марина, но Хохол рявкнул еще громче:

– Еще раз увижу, будешь ездить на электричке! Совсем башки нет? Когда начнешь думать о ком-то, кроме себя? Ребенок с кем останется, если что с тобой случится, дура беспонтовая?

– Перебор, Женя! – зло ответила Марина, сощурив глаза и глядя на него из-под челки. – Не смей приближаться ко мне сегодня – пришибу на хрен!

Высказавшись, побежала в дом, где ждал сын. Сегодня с ним оставалась Виола, специально приехавшая из города, так как Даше одной было не управиться. Едва Марина успела повесить на вешалку пальто, как по лестнице застучали шажки маленьких ножек, раздался детский крик:

– Мама! Мама! – а за ним голос подруги:

– Егорка, осторожнее, упадешь! Стой, бандюга!

Но кто мог остановить Марининого сынулю, если он собирался первым добежать до мамы! Уж точно не Ветка! Коваль подошла к лестнице и протянула руки, подхватывая Егорку на руки и кружась с ним по холлу.

– Привет, родной мой! Я так соскучилась! – Он тыкался мордочкой ей в шею, делая вид, что целует – подсмотрел у Хохла, тот всегда с утра будил Марину поцелуем. – Ах ты, котенок мой! – Она поцеловала его в щечку и тут только заметила Ветку, стоящую на нижней ступеньке лестницы – она вся цвела и пахла, излучая счастье.