Эликсир Коффина - Алан Нурс

Нурс Алан

Эликсир Коффина

Ален Нурс

Эликсир Коффина

Открытие обнародовал доктор Чонси Патрик Коффин. На ежегодном собрании американских врачей-клиницистов Коффин сделал свое заявление "под занавес", чтобы оно оглушило присутствующих наподобие разорвавшейся бомбы. Сила взрыва превзошла самые смелые ожидания доктора Коффина. Уходя из зала, он вынужден был пробиваться сквозь толпу репортеров.

Но не всех привела в восторг бомба доктора Коффина.

- Это идиотство! - завопил на другое утро в лаборатории молодой доктор Филипп Доусон. - Неужели ты сам не понимаешь, что натворил? А что ты нас продал и предал, я уж и не говорю!

Он стиснул в кулаке газету с речью Коффина и размахивал ею, как саблей.

- "Доклад о вакцине для лечений насморка, открытой Ч.П.Коффином и др.!" Так и сказано - "и др."! А ведь идея-то моя! Мы с Джейком восемь месяцев бились головой об стенку, а ты взял и жульническим манером заявил о нашем открытии во всеуслышание на год раньше времени!

- Помилуй, Филипп. Я-то ожидал, что вы оба придете в восторг! Должен сказать, заявление было сделано превосходно - выразительно, четко, кратко. Все хлопали, как сумасшедшие! А посмотрели бы вы на Андервуда!..

- А репортеры? - прервал Филипп и обернулся к смуглому человечку, молча сидевшему в углу. - Джейк, ты видел утренние газеты? Этот жулик не только присвоил наше открытие, он еще бесстыдно рекламирует его на всех перекрестках!

Доктор Джейкоб Майлз виновато покашлял.

- Филипп так волнуется потому, что это, и правда, преждевременно, сказал он Коффину. - Ведь у нас почти не было клинической проверки.

- Вздор! - Коффин свирепо глянул на Филиппа. - Еще месяц и Андервуд нас бы опередил. Хороши бы мы тогда были! Да и сколько же можно проверять! Вспомни, Филипп, какой у тебя был отчаянный насморк, когда ты сделал себе укол? А с тех пор ты хоть раз чихнул?

- Нет, - буркнул Филипп.

- А ты, Джейкоб? Был у тебя с тех пор насморк?

- Нет, нет. Ничего похожего.

- Ну, а те _шестьсот студентов_? Или я что-то путаю?

- Нет, все правильно, 98% излечились от явных симптомов насморка за двадцать четыре часа. И ни одного рецидива. Просто чудо. Правда, прошел только месяц...

- Месяц, год, сто лет! Было _шестьсот_ отменнейших насморков, а теперь - ни единого чиха! - Толстяк Коффин так и сиял. - Ну-ну, господа, будьте же благоразумны! Мы не смеем становиться на пути Прогресса! Мы одержали величайшую победу, мы покорили насморк! Мы попадем в историю!

И уж тут-то во всяком случае он оказался прав.

Они и впрямь попали в историю.

Насморк не признает ни сословных барьеров, ни государственных границ, ни классовых различий: дипломаты и горничные равно чихают, сопят и шмыгают носами. В ветреные осенние дни в американском сенате ораторы прерывают речи по самым животрепещущим вопросам, дабы высморкаться. Другие болезни могут свести в могилу. Обыкновенный насморк мучает миллионы и упорно не поддается самым отчаянным попыткам его обуздать.

Но вот в дождливый ноябрьский день гигантские заголовки возвестили с газетных полос:

КОФФИН НАВЕКИ ПОКОНЧИЛ С НАСМОРКОМ!

"НЕТ БОЛЬШЕ КАШЛЯ",

УТВЕРЖДАЕТ ОДИН ИЗ АВТОРОВ ОТКРЫТИЯ!

ДЫШИТЕ СВОБОДНО! ОДИН УКОЛ

И ВЫ НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ЧИХНЕТЕ!

В медицинских кругах новое средство назвали полицентрической антивирусной вакциной Коффина для верхних дыхательных путей, но газеты окрестили его просто эликсиром Коффина.

Крупнейшие газетные знаменитости расписывали, как после многолетних неудач доктору Ч.П.Коффину и др. удалось выделить культуру истинного возбудителя насморка и определить, что это не одиночный вирус, а скорее полицентрический вирусный комплекс, поражающий слизистые оболочки носа, горла и глаз и способный изменять их молекулярную структуру. Как доктор Филипп Доусон выдвинул гипотезу, что вирусный комплекс можно победить при помощи антитела, способного на время "заморозить" комплекс, дабы человеческий организм успел собрать все силы сопротивляемости и избавиться от непрошенного "гостя". Расписывали мучительные поиски этого антитела, инъекции галлонов вируса в бока готовых к услугам собак, которые не страдают насморком и потому со скукою, но покорно переносят испытания, и, наконец, успех!..

Однако не прошло и недели после доклада, как даже Коффин начал подумывать, не хватил ли он через край: лабораторию стали осаждать толпы чихающих и кашляющих мучеников, требуя прививки. Семнадцать фармацевтических фирм прислали своих представителей к Коффину со сметами и цветными диаграммами. Из Вашингтона за Коффином прислали самолет, конференции затягивались далеко за полночь, а в двери неумолчным прибоем стучались страждущие.

Первая партия вакцины появилась через двадцать три дня. И всю ее, точно алчная губка, за какие-нибудь три часа жадно впитало изнемогающее от насморка человечество. В Европу, Азию и Африку помчались сверхскоростные самолеты, неся на борту драгоценный груз, миллионы иголок вонзились в миллионы рук, - и, громогласно чихнув в последний раз, человечество вступило в новую эру.

Но были и неверующие, - без них нигде не обходится.

- Божешь уговаривать бедя сколько угоддо, - хрипло твердила Элли Доусон, упрямо тряся белокурыми кудряшками, - бде все равдо де дадо дикаких уколов.

- Ну почему ты такая неразумная, - с досадой говорил Филипп. - Вот уже два месяца тебя не отпускает этот насморк. Ты же не можешь ни есть, ни дышать, ни спать...

- Де дадо бде дикаких уколов, - упорствовала Элли.

- Но Элли...

- Де дадо бде, де хочу я дикаких уколов! - завопила она, уткнувшись ему в плечо.

Филипп обнял жену, поцеловал в ухо и ласково забормотал что-то. Нет, все бесполезно, подумал он с грустью. Элли не жалует науку, для нее что прививка от насморка, что от оспы - одно и то же.

- Ладно, детка, никто тебя не заставляет. Но ты из-за этого насморка, верно, совсем потеряла обоняние. Вылила на себя столько духов, что и у быка голова закружится. - Филипп утер ей слезы и улыбнулся. - Ну-ну, приведи себя в порядок. Пойдем обедать к Дрифтвуду? Говорят, там подают превосходные отбивные...

Филипп открыл глаза и сел на постели, дико озираясь. В окно струился слабый утренний свет, внизу в кухне Элли звенела посудой.

Ему казалось, что он задыхается. Он вскочил и уставился на туалетный столик Элли. Черт возьми, кто-то, наверно, пролил целый флакон духов! От тошнотворно-сладкого зловония кружилась голова. Филипп замигал, дрожащей рукой зажег сигарету. Спокойно, без паники, - сказал он себе, затянулся и судорожно закашлялся: едкий дым обжег ему горло и легкие.

- Элли!

Надрываясь от кашля, он кинулся в прихожую. Запах горящей спички превратился в едкую вонь, будто тлел палый лист. Филипп с ужасом уставился на сигарету и отшвырнул ее.