Хер Сон - Алисса Муссо-Нова

Алисса Муссо-Нова

Хер Сон

©Алисса Муссо-Нова (З. Чернакова), 2009

©ООО «Издательство АСТ», 2010

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Хер Сон

История с географией

Геоэтнография и топонимика

А вы, небось, думали – отчего это море Черное есть, и Красное есть, а вот Голубого нету, и Зеленого тоже? А все очень просто объясняется: потому что зеленых человечков нету и голубых… впрочем, голубые, конечно же, есть, но только мужчины преимущественно… народом это никак не назовешь, у народа много разных особей: дамочки всяческие аппетитные, юноши дерзкие, детишки озорные, мужи достойные, и красотки молодые, да и почтенные господа обоего полу тоже имеются.

И так в каждом народе, в каждой расе. А расы-то у нас какие в хозяйстве: Белая, Черная, Красная, Желтая. Соответственно им и моря подобраны: Белое, Черное, Красное, Желтое.

А зеленых человечков нету – стало быть, и моря Зеленого – тоже нету. У нас без глупостей!

Хер Сон

Вас беспокоит бессонница?

Город, где живет бессонница, – ХЕРСОН.

Вот берете свою кровать и перевозите ее из Херсона в… что там фантазия подсказывает? – допустим, в ТИХО-рецк, или город Подушкин, или – (На-Худой-Конец) – в СОНаторий! И под звуки СОНаты, в СОНме отдыхающих, в пижамке фаСОННОЙ, со СПИчками в кармашке, и набором хромоСОНм в организме, и январь переделать в СОНтябрь, и коньяк в СОНЬяк… Хы!

Ну, и стих, как водится:

Хватит мне лепить бессона —

уезжаю из Хер-сона,

Уезжаю сладко спать,

Увожу с собой кровать,

Дрыг ножонкой у дверей —

Прыг в пижамку поскорей —

Здравствуй, дяденька Морфей,

СОНьяку ты мне налей!

Уфа!!!

История такая в глазах разворачивается. В древности, когда возникал только город, основатель его послал царю ликующее письмо: ЦАРЬ-БАТЮШКА, ТЕЛЕГРАФИРУЮ: ЕСТЬ ГОРОД НОВЫЙ В ТВОЕМ ЦАРСТВЕ!!! УРА!!!

Но поскольку не знал тот боярин точно, как правильно Р пишется, то есть, в какую сторону кругляшечку загнуть надобно, то написал на всякий случай в обе стороны, авось как-нито правильно получится!

И получилось УФА!!!

Так царю это начертание понравилось, что велел он прежнюю букву Ф отменить – которая кружком перечеркнутым по горизонтали изображалась, так вот с тех пор Ф и пишется и УФА называется.

Ленинград

Ленинград – теперь нет такого города. А раньше был, но до этого опять не было. Город вообще-то царь Петр построил и своим именем назвал по справедливости. Но потом революционным матросам тоже захотелось есть ананасы и рябчиков жуй! И они стали город делить с передовыми рабочими и сознательными крестьянами. А чтоб правильно поделить, у них Ленин был. Он наверху, на броневике высоко сидел, далеко глядел, все видел, все слышал, и что не так, сразу пушечку броневичковую в неправильную сторону разворачивал.

И был у него товарищ по партии, очень ехидный – Сталин. У Сталина были усы и черный глаз. Не любил он Ленина, но против пушечки-броневичка усы слабоватый аргумент, а вот черный глаз – это как им посмотреть. И посмотрел Сталин на Ленина плохо, и сглазил его черным глазом, и Ленин заболел. Лежит, болеет, морс клюквенный пьет.

Приходит к нему вредина-Сталин и говорит: «Мы с Партией решили, когда ты наболеешься и умрешь, мы Петербург твоим именем назовем – Ленинград будет».

А Ленин картавил изрядно, и вот он картаво так переспрашивает: «Как, батенька, – Ленин`гад?»

– Конечно гад! – говорит ехидно Сталин.

– Не гад, а Ленин`гад! – закричал Ленин и расстроился совсем и умер. Народ, конечно, сразу сочинил стих:

Камень на камень,

Кирпич на кирпич,

Умер наш Ленин,

Владимир Ильич.

И на следующий день Петербург переименовали в Ленинград.

Злобный Сталин еще долго хихикал в прокуренные усы, но его самого потом за вредность сначала положили к Ленину в Мавзолей, а потом вообще закопали под забором, хоть и под кремлевским.

А Ленинград побыл еще Ленинградом сколько-несколько лет, и когда великий русский скульптор Церетели около конфетной фабрики в Москве-реке памятник Петру с железной трубой в руке поставил, то опять город на Неве стал Петербургом. Такова историческая логика, а логопед вовремя – это наше все!

Кемь. Пятигорск. Семипалатинск

Ихнего брата-историка послушать – так не история, а матерные частушки получаются!

Вы историю название города Кемь слыхали? Забудьте ее, потому как враки! На самом деле вот все как было.

Очень Царь любил в гости ездить. А чтоб было, куда наведаться, он везде своих приятелей расселил.

В хороших местах аж по нескольку человек, чтоб у каждого погостевать, да в приятном месте побольше погостевать да полакомиться: у одного чудо как хорошо хозяйка рыжики солит, у другого зелена вина попиваем вкусного, у третьего – жена затейница, озорная да игривая, у других еще какие забавы водились.

Вот сидит как-то наш Царь, да на карту глядит, радуется – друзей-приятелей много, и все в гости зовут. Радуется Царь-батюшка, предвкушает веселье, выбирает местечко позаманчивее. Да все места хороши, везде приятелей полным-полно!

Решил он сосчитать, сколько в каждом месте у него верных друзей, да прямо на карте и писать начал: на Кавказе пятеро. И граф Орлов. Так и начертал: ПЯТЬ и Г.ОР.

Чаще всего по семеро было везде, чтоб ровно неделю гостевать. Вот и в том месте, что нынче Кемь называется, тоже семеро вассалов было. Так и запишем: Семь. Да ведь здесь и живет разлюбезная наша затейница Екатерина Матвеевна, всемирно известная жена капитана Сухова!

И Царь заторопился в гости. А на карте запись царская осталась: «к Е. М..!» (то есть, быстро и немедленно к Екатерине Матвеевне едем!)

Ну, и как водится, царские записки в штаб попали. А в штабе писарь молоденький, с царскими замашками да привычками карту чиркать незнакомый, принял царские каракули за корректуру, и внес поправку в государственную карту. И там, где было написано СЕМЬ, а перед словом восклицательный знак стоял, вот так: «!СЕМЬ», этот писарь как букву «К» написал. Вот и получилось не СЕМЬ, а КЕМЬ. Это потом уже охальники штабные анекдот придумали матерный, да вот его теперь рассказывают все кому не лень.

Тогда же и ПЯТЬ и Г.ОР. Пятигорском переименовался, и Семипалатинск получился из «Семь ПАЛЯТ!» – так Царь обозначил, что здесь семеро приятелей живут, да еще и фейерверки умеют изрядно устраивать.

Вообще многие венценосные особы в топонимике прославились. Императрица путешествующая тоже после себя оставила массу историй географических, но у нее все больше плотские утехи прослеживаются: где помылась – там Чистенькое, где пообедала там Вкусненькое. Известно дело дам ское – у них телеса нежные и к заботе требовательные!

Самара

Самара – древний город. Он существовал еще задолго до того, как человек летать на самолете научился. Даже до того еще, как этот самолет придумали. Стоял себе город на берегу Волги и назывался совершенно непринужденно и простенько – Кукуйбышев. А потом братья Райты самолет придумали, и полетел человек в небесах, аки птица, целых 36 метров пролетел! Сами Райты самолет в небо поднять не умели, но в земле русской случился знаменитый летчик Валерий Чкалов, который взялся их детище в воздух поднять и братьев Райтов по России с ветерком прокатить. И была у летчика Чкалова харизма. Это означало, что он обаятельный был, и влюблялись в него все девушки с первого взгляда, а всем остальным он просто так нравился.

Вот прилетели Райты с Чкаловым в Кукуйбышев как-то раз и приземлились на площади около вокзала. И сразу, конечно, митинг начался. Как вышел Чкалов на трибуну, так сразу все девушки от счастья в обморок упали. Только одна задержалась – самая ученая. Она историю Древнего Египта как «наша Таня громко плачет» знала, она у нее даже от зубов отскакивала! Сверкнула ученая девушка очками и зубами и осведомилась у Чкалова: «Вы, наверное, Ра?»

А Чкалов обиделся, что она не в обмороке, и говорит ей: «Сама Ра!» и ушел с трибуны. И сел в самолет и улетел, махнув серебряным толпе крылом. И оттого, что у него харизма, слова его увековечивали везде, кто как мог. И в Кукуйбышеве тоже так порешили: раз Чкалов крикнул «Сама-ра!», то так город надо назвать, чтоб все знали!

А девушка – да что взять с девушки-то? Она, конечно, с тех пор покой потеряла, и все песню поет тонким голосом, ну, вы знаете: «Ой, Самара-городок, беспокойная я, беспокойная я, успокойте вы меня», да все в небо глядит. Харизма – штука мощная, против нее не попрешь!