Ведьмы и все прочие - Анна Шмидт

Анни Шмидт

ВЕДЬМЫ И ВСЕ ПРОЧИЕ

АННИ ШМИДТ (1911) — самая известная, самая любимая, самая читаемая детская писательница в Нидерландах. Ее восьмидесятилетие отмечалось в стране как национальный праздник.

Книги «самой остроумной в мире бабушки» — как называет ее нидерландская критика — переведены на все европейские языки.

Вот только знакомство наших ребят с забавными героями сказок Анни Шмидт почему-то задержалось. Тем радостнее будет встреча.

Дорогие мальчики и девочки, взявшие в руки эту книгу! Вам можно только позавидовать!

От переводчика

Анни Шмидт — самая известная детская писательница Нидерландов. Ей присуждены литературные премии, среди которых — Первая Нидерландская Государственная премия по детской литературе, Золотая медаль Андерсена за 1988 год, национальные — «Серебряный грифель» и «Золотой портфель».

Анни Шмидт родилась 20 мая 1911 года в семье пастора. Училась библиотечному делу и затем работала библиотекарем в Амстердаме и Флиссенгене. Позже, сотрудничая в газете, она начала писать фельетоны, стихи для детей.

Первый поэтический сборник Анни Шмидт появился в 1950 году, и до 1960 года вышло десять книг ее стихов. Очень скоро они принесли писательнице популярность. Как бы в противовес бодрым и слащавым виршам, которые в те годы принято было предлагать голландской ребятне, Анни Шмидт писала шутливые стихи о странноватых, господах и дамах, без умолку болтающих животных и ужасно непослушных детях. Менеер фан Зутен каждый день мыл ноги в аквариуме, тетушки Треу и Тошье летали на диване, король Маггельхаан отрастил себе уши величиной с крылья ветряной мельницы, а кто из голландских мальчиков и девочек не слышал про паучка Себастьяна?

Стихи Анни Шмидт легко запоминаются, они настолько неотделимы от детской фантазии, что именно с них, как у нас с «Мухи Цокотухи», голландские дети начинают осмысливать окружающий мир.

В 50-е годы появляются первые рассказы Анни Шмидт, немедленно ставшие столь же популярными, как и ее стихи. Потом пришел черед рассказов про живущего в лифте мальчика Абелтье и про волшебника-неумеху Виплалу. В 1964 году выходит книга сказок «Ведьмы и все прочие» — сборник оригинальных переработок известных сказочных сюжетов: ведьмы здесь разъезжают в автомобилях, королевы высиживают птичьи яйца на деревьях и вообще происходит много странных вещей. Сама нидерландская писательница считает эту книгу своей любимой. А еще у нее есть такие книги, как «Минус» (1970), названная по имени героини; про кошку, которая превращается в даму, сохраняя при этом кошачьи повадки; про девочку Отье и ее отца, отправляющихся бродяжничать; про мальчика, который из-за своих огромных хлопающих ушей попадает в самые невероятные и презабавнейшие ситуации.

Книги Анни Шмидт населяют дети, животные, а также симпатичные, немного чокнутые взрослые. Сама писательница признается, что ей так и не удалось повзрослеть… Большинство взрослых она считает чересчур чопорными, занудными и надутыми, и, надо сказать, в своих стихах и сказках ей частенько удается эту надутость «проколоть».

Крапинка

Жили-были король с королевой, которые ужасно хотели иметь детей. Шли годы, а детей у них все не было и не было, пока однажды королева не сказала:

— Может, мне сходить к колдунье?

— Я бы ни за что не пошел, — ответил король. — От этого всегда одни неприятности.

— Она живет у нас прямо под боком, — задумчиво продолжала королева. — Ты же знаешь, в глубине нашего сада, на самой высокой груше.

— Колдунья живет на груше? — испуганно воскликнул король.

— Не придуривайся, — сказала королева, — ты же не видел ничего дурного в том, что она построила там свой домик. На самой толстой ветке. Ну вспомни же… ее зовут Аккеба.

— Ах да, — сказал король. — Она еще носится по воздуху, как ненормальная, на метле. И ты хочешь попросить ее, чтобы..?

Но королева уже не слушала его. Она отправилась прямиком в сад, встала под самую высокую грушу и крикнула:

— Аккеба!

Из листвы показалась всклокоченная голова старой колдуньи.

— Кто там меня зовет? — раздался хриплый голос.

— Это я, — ответила королева. — Мне бы так хотелось ребеночка!

— Залезай сюда. А то я ничего не слышу! — крикнула колдунья.

И королева полезла на дерево, и долезла она почти до самой верхушки, где среди ветвей прятался домик колдуньи. Там королева повторила свою просьбу.

— Так-так, — пробормотала колдунья. — Ребеночка, говоришь… сейчас посмотрим… Вот! — торжественно сказала она и вручила королеве яйцо. Маленькое яйцо в крапинку.

— Зачем оно мне? — удивилась королева.

— Как зачем? Высиживать, конечно! — возмутилась колдунья. — Это яйцо дрозда. Сидеть на нем будешь три недели.

— Но… — сказала королева дрожащим голосом, — а из него не вылупится птичка?

— Вовсе нет, — обиделась колдунья. — Из него вылупится принцесса. С ручками, ножками — всем, что положено принцессе!

— А… а где мне это нужно делать? Где мне высиживать яйцо? — спросила королева.

— А хоть на соседнем дереве, — ответила колдунья. — Вон на той старой липе.

— Ой, я хотела бы сначала посоветоваться с мужем, — сказала королева и стала осторожно спускаться с яйцом вниз.

— Только помни, — крикнула ей вслед колдунья, — помни о том, что осенью ты всегда должна держать дочку взаперти! Иначе она улетит с перелетными птицами!

Королева поблагодарила колдунью и пошла во дворец.

— Как же мне быть? — спросила она короля. — Что-то мне это не совсем нравится. Представляешь — королева на дереве высиживает яйцо… разве это прилично?

— Совсем неприлично! — сказал король. — Я возражаю.

— Но я все-таки попробую, — вздохнула королева.

— Что ж, раз ты такая упорная, — развел руками король, — то возьми хотя бы три пуховые подушки, чтобы было мягче и теплее сидеть. А я велю построить высокий забор вокруг липы, иначе все королевство сбежится на тебя посмотреть, а это ни к чему.

Так и поступили. Целых три недели королева во всех своих кружевных юбках, обложенная пуховыми подушками, высиживала яйцо на дереве — не особенно удобно, конечно, но, слава богу, никто не мог ее увидеть, потому что липа была окружена глухим забором.

Через три недели яйцо треснуло — и правда! — из него появилась не птичка, а девочка. Прелестная маленькая-маленькая девочка с кудряшками, ноготками, носиком — словом, чудесная крошечная принцесса!

— Кто бы мог подумать, — пробормотал король, когда королева пришла с ней во дворец. — Какая необычайно хорошенькая дочка! У нее только три черных крапинки на животике, но это ерунда, ведь они всегда будут закрыты платьем. Ура! Давайте праздновать!

Эх, и праздник закатили во дворце, все флаги вывесили, даже старая колдунья Аккеба спустилась со своей груши взглянуть на принцессу. Она пощекотала девочке шейку и сказала королеве:

— Разве не здорово получилось? Но только будь осторожна осенью! НИКОГДА не выпускай ее на улицу, когда начнут падать листья.

И она улетела в открытое окно со скоростью реактивного истребителя.

Маленькой принцессе дали имя Глориандарина, но все звали ее Крапинкой, так было проще. Она потихонечку росла и совсем не походила на птичку. Она была мила, красива и счастлива, вот только осенью грустила, потому что ее не выпускали на улицу.

— Подожди до первого снега, — говорила королева, — и ты будешь кататься на санках в парке. Еще чуточку терпения… еще чуточку терпения.

Но однажды ветреным осенним днем Крапинка стояла у окна и скучала. Снаружи на газоне танцевали желтые листья. Они медленно опускались на траву, и всякий раз их снова подхватывал сердитый ветер, кружил их в немыслимом вальсе, а потом бросался сдувать с деревьев другие коричневые листья.

— Я тоже хочу поиграть с ветром и листьями, — сказала Крапинка и открыла окно. Она выбралась в сад и стала бегать среди деревьев. И именно в этот момент над парком пролетала большая стая черных птиц, стая дроздов, тянувшихся к югу.

Крапинка раскинула руки — ей так хотелось полететь птицам вслед!

— Возьмите меня с собой! — крикнула она.

В парк выбежала испуганная королева.

— Остановись, Крапинка! — закричала она. — Немедленно домой!

Но Крапинка не слушала ее. Она махала руками, словно крыльями, тянулась на цыпочках вверх, будто вот-вот готова была взлететь. И внезапно королева увидела, что дочь ее покрылась оперением, на лице появился клюв, и вместо рук — два крыла распахнулись навстречу ветру.