Свободный полет - Кирилл Половинко

Свободный полет

роман

Кирилл Половинко

© Кирилл Половинко, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Максим

На фоне больничных силуэтов Максим изрядно выделялся – как черная ворона в стаде белых овец. Именно словом «стадо» можно было охарактеризовать больничный персонал, который хаотично (что не свойственно представителям медицинской касты) носился по палатам. «Пастух» (он же заведующий отделением) хоть и пытался упорядочить передвижения своих подчиненных при помощи характерных голосовых команд, но без толку – «стадо» было полностью охвачено стремлением «угодить-выделиться-запомниться». При виде всей этой сцены суеты Максим непроизвольно улыбнулся: «Да, фамилия и статус прикрепленный деньгами говорит о многом». Не то чтобы ему не нравилась своя фамилия (ничего против родного «Ефименко» он не имел), но осознание того, что немолодой дядя с плешивой головой в домашних спортивных штанах и майке оказался молодым медсестричкам интереснее, чем молодой человек двадцати четырех лет в строгом выглаженном костюме, вызывала жалость к самому себе. Сколько нужно времени для того, чтобы фамилия начала работать на тебя, а не наоборот Максим не знал.

По сей день, а именно с момента университетского выпуска, был достигнут не новый Daewoo Lanos, пара туфель от псевдо итальянских брендов, аналогичные строгие костюмы, пара джинсов, кроссовок и менеджерская зарплата в размере «шесть-тысяч-в-хороший-месяц». Благосостояние само по себе в руки не бежало и удача щедростью не блистала.

Гордиться Максиму было толком нечем, но за неимением других возможностей удовлетворить свои амбиции, приходилось довольствоваться тем, что имелось. В такой ситуации, как правило, вырабатывается защитный механизм с позиционированием – под натиском обстоятельств ничего не остается кроме как принять их (обстоятельства) и заставить работать на себя. Стоит заметить, что данным навыком обладают люди с достаточно сильной силой воли и поэтому наш Максим не страдал запоями в совокупности с затяжными депрессиями. «Да, мой Lanos не Bentley и даже не Skoda Octavia, но зато он мой и в покупку я вложил душу». Безусловно ты вкладываешь душу в покупку, к которой шел два года и в конечном итоге сбережений осталось на мелкие-большие радости жизни вроде поездки в лес на выходные или ночной кутеж на ближайшем курорте в осеннюю пору, когда типичным отдыхающим стало уже слишком холодно, а желающим продлить себе пьяное клубное лето еще не настолько жарко. На самом деле, если у тебя есть деньги, ты можешь устроить себе лето в любое врем года. Даже если ты зарабатываешь «шесть-тысяч-в-хороший месяц» – все зависит от сбережений и смысла их сохранять.

В уме пересчитав оставшиеся финансовые резервы, Максим вздохнул и набрал номер:

– Алло, Дмитрий Борисович! Удобно говорить?

– Да, Максим, говори.

По голосу было понятно, что шеф только что окончил работу с цифрами, которая отнимала у него немало сил из-за отсутствия высшего экономического образования.

– Передал посылку Павлу Петровичу. Вы знаете, а вокруг его персоны не мало шума здесь. Видимо, кто-то все же спалил нашего партнера и скоро здесь будут журналисты.

– Максим, прекрати умничать, – видимо работа с цифрами отняла больше усилий, чем обычно.

– Нет, ну серьезно! Не думаю, что здешние санитары ежедневно «Комментарии» читают!

– Максим!

– Понял! Буду на офисе через тридцать минут!

– Двадцать! – откомандовал Дмитрий Борисович и повесил трубку.

«Можно сказать эти десять минут сделают тебе погоду, старый ворчун» – в душах вздохнул Максим и еще раз нажал на кнопку сброса вызова. Усмехнувшись этому глупому действию (ведь вызов был окончен собеседником) положил телефон в карман брюк и подошел к окну.

Осень. Беспощадная, депрессивная осень – символ перемен. Своеобразный перевалочный пункт между горячим, палящим солнцем и бессердечной, холодной стужей. Глядя на плавно желтеющие изо дня в день листья деревьев хочется принять мир таким, какой он есть – несовершенный и обманчивый как сама осенняя пора. Из окна больницы яркие лучи солнца кажутся теплее, а прогноз погоды, который красовался утром на стартовой странице веб-браузера, правдивее. В такие минуты хочется вдохнуть поглубже и наполнить легкие холодным, влажным воздухом, чтобы вспомнить, что впереди зима и нужно быть готовым ко всему, что она может преподнести.

Каждое утро мы вдыхаем осень, чтобы проснуться и пережить свою зиму. «Но если есть деньги, лето можно устроить в любое время года» – подумал Максим.

Резко развернувшись, Максим зашагал в сторону выхода. Через восемь шагов он остановился и замер.

В нашем мозгу одновременно идут процессы обработки информации и процессы, управляющие вниманием. Разделить эти активности невозможно. Например, если мы смотрим на лежащую на столе шариковую ручку, то одновременно замечаем ее и получаем информацию о том, какого она цвета. И наоборот: ее цвет может привлечь наше внимание, мы легко можем найти ее, если знаем, как она выглядит. Увиденного за доли секунды Максимом было достаточным для того, чтобы взбудоражить нервную систему.

Выглядела она на двадцать пять-двадцать шесть лет. Волосы пшеничного цвета поражали своим совершенством, а большие голубые глаза завораживали как под действием гипноза.

«Такого не бывает» – подумал Максим и вернул на место отвисшую челюсть. Через пару доли секунд к нему пришло осознание, что два безупречных глаза-сапфира пристально смотрят на него. Хозяйка глаз даже без макияжа радовала взор, сердце и душу. Маленький прямой носик, тонкие губы, острый подбородок – девушка была безумно красива. Домашний синий халат с желтыми уточками умилял не меньше, чем большие, розовые зайцы-тапочки.

– Что?

Вопрос, выданный приятным высоким голосом звучал не столько угрожающе и надменно, сколько испуганно и с недоразумением.

– А-а-а… Мы знакомы… – нерешительно начал Максим.

Элегантная бровь приподнялась вверх. Эмоции на лице красавицы сменились с недоумения на явное любопытство, а два голубых сапфира говорили с вызовом: «Ну-ну!».

«Соберись, тряпка!» – этого сигнала в голове Максима было достаточно, чтобы принять вызов и выпалить:

– Мы были женаты в прошлой жизни!

Смех был приятным и искренним. Улыбке могли бы позавидовать звезды Голливуда. По крайней мере, так видел и воспринимал Максим.

– Меня зовут Катя.

Стас

Вечер начинался как обычно и не предвещал ничего особенного. Но если бы я знал заранее, что этот день положит начало глобальным переменам в моей жизни, я бы к нему подготовился хотя бы морально. С другой стороны, как такой человек как я может подготовиться к чему-то морально? Творческим человеком движут эмоциональные импульсы, чьим заложником я стал – процесс неизбежный, когда ты находишься в состоянии творческой эйфории. Фантазия прет из тебя как вода из кипящего гейзера и все, что ты можешь сделать, это увязать ее (фантазию) в определенные рамки и некоторое время дозировать. Так рождаются строчки и мои песни.

Ударив последний аккорд и покачнувшись в сторону, я взглянул на толпу – публика довольна выступлением. Чтобы перевести дух, я сделал глубокий вдох и, как оказалось, зря – смесь запаха пота, перегара и табачного дыма релаксации не способствовали.

От криков благодарности и восторга мое сердце начало биться быстрее (или я до сих пор в образе?). Так или иначе, под шум толпы и аплодисментов я как можно более эмоционально выдавил: «Спасибо каждому, кто не поленился прийти сегодня на наш концерт. Спасибо! Спасибо вам огромное!»; затем отложил свой черный Gibson Les Paul и спустился под сцену. Отделавшись от пары «Чуваки, вы реально крутые!» и «Супер, Стас! Просто супер!» невнятным «Спасибо-спасибо» вернулся в гримерку и замер.

– Стас! Стас, ты меня вообще слушаешь?

– Да, конечно, – соврал я.

– Блин, Стас! Почему ты такой отмороженный? Этот тип поднимал «Только вверх» и «Александра»!

– Так… – попытался я изобразить интерес.

– Что «так»? Это отличный шанс! Охренеть какая возможность проявить себя перед живым и действующим саунд-продюсером!

Далее секунд пятнадцать я ждал что Коля продолжит монолог относительно крутости Никиты Левицкого, его карьерных успехах, о бабле, которое он вбухал в свои проекты (и судя по информации в СМИ удачно), но что-то заставило его замолчать. Возможно, парень просто нервничал из-за того, что на концерте, к которому мы толком не готовились, появился известный в андерграунд-тусовке мешок с деньгами и связями.

Я прикурил сигарету и начал:

– Уважаемый, Николай, присядьте, – Коля сел напротив и уставился на меня. – Мы сегодня играем для себя. Как и всегда в принципе.

– Мы играем для фанатов!