Homo Unus. Том 3 - Магомед Гамаюн

Homo Unus

Том 3

Магомед Гамаюн

© Магомед Гамаюн, 2016

ISBN 978-5-4483-3967-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ступень седьмая.

Путь в страну ГАМАЮН

А я говорю: возьмемтесь рука с рукою те, которые любят добро, и пусть будет одно знамя – деятельная добродетель. Я хочу сказать только, что все мысли, которые имеют огромные последствия, – всегда просты. Вся моя мысль в том, что ежели люди порочные связаны между собой и составляют силу, то людям честным надо сделать только то же самое. Ведь как просто.

Хочу любовь провозгласить страною,Чтоб все там жили в мире и тепле,Чтоб начинался гимн ее строкою:«Любовь всего превыше на земле»Чтоб гимн прекрасный люди пели стояИ чтоб взлетала песня к небу, ввысь,Чтоб на гербе страны Любви слилисьВ пожатии одна рука с другоюВо флаг, который учредит страна,Хочу, чтоб все цвета земли входили,Чтоб радость в них была заключена,Разлука, встреча, сила и бессилье,Хочу, чтоб все людские племенаВ стране Любви убежище просили.

Единство, возвестил оракул наших дней1,Быть может спаяно железом лишь и кровью…Но мы попробуем спаять его любовью,А там увидим, что прочней…

Шаг первый.

Что? Киберсоц

Итак, выгодно продав свою родину Фининтерну, местное начальство на вырученные бусы наслаждается жизнью в духе времен падения Римской империи.

Не уставая при этом наивно и безосновательно мечтать о своем теплом местечке в славных рядах всемирной корпократии2.

Поведение целых социальных групп, и в том числе обеспеченных доступом к чувственным благам, на определенном этапе может быть уже не скрыто-рациональным, а прямо нерациональным, безумным. И, как опасный безумец, они сами нуждаются в изоляции от рычагов управления обществом, которые искушают их не до конца еще реализованными возможностями оргиастического применения власти.

Заметка на полях

При всем уважении к индейцам Северной Америки, мы не индейцы. Мы – русские, построившие технотронную империю, и если кому-то кажется, что он сможет прийти, ограбить нас и загнать наших детей в резервации, тот глубоко и по-крупному ошибается. И пусть пока старые добрые колониальные методы дают неплохие результаты, пусть пока западным Дельцам удается оптом, по дешевке скупать ничтожеств3, возомнивших себя элитой нашей страны, пусть им пока удается развести местных компрадоров, рассказывая им сказки о том, как они и их потомки будут припеваючи жить на своей новой родине4, – продолжение истории будет сильно отличаться от ожидаемого. Нашим бледнолицым братьям давно пора понять: вам тут не прерия. Это Россия, и пришедший в нашу ледяную пустыню за шерстью всегда, во все времена выползал из нее остриженным наголо.

Запад, пользуясь ничтожностью субъекта внутренней политики, навязывает России свою волю и способ существования.

Разгром России и после наиболее блестящих побед находится за пределами всякой вероятности. Даже наиболее удачный исход войны не будет иметь своим последствием распад основной мощи России, которая зиждется на миллионах коренных русских. Если их даже разъединить посредством договоров, то они так же быстро вновь объединятся, как соединяются части разрезанного предмета из ртути. Эта неразрушимая империя русского народа, сильная своим климатом, пространством и непритязательностью, как и наличием лишь одной границы, нуждающейся в обороне, сделается после ее поражения нашим прирожденным и жаждущим реванша противником.5

Разберемся не торопясь, что же нам предлагают наши западные учителя подлости?

Их институт «Политика» базируется на так называемой демократической процедуре, ущербность которой и проистекающее из нее жульничество с математической строгостью доказано западными же учеными.

Западный институт «Экономика» базируется на опять-таки жульнической ростовщической банковской схеме, способной существовать лишь в условиях экстенсивного расширения рынков – за счет увеличения числа ограбленных людей.

В науке истина, заключающаяся в том, что решение проблемы не лежит в плоскости исходных представлений, считается тривиальной. Политики, копающиеся в повседневном дерьме, об этом, естественно, не знают и безмятежно экстраполируют свои бытовые по сути представления на объективную реальность. Этих людей отчасти можно понять и извинить (должен же ведь кто-то делать и их дерьмовую работу), они оглушены многолетним ревом пропагандистской машины, запущенной с началом холодной войны и не выключенной до сих пор. Неотразимые преимущества демократии пропаганда расписывала и приукрашивала еще и для того, чтобы деморализовать противника. Цель была достигнута: противник сдался на милость демократии. И вот победитель вдруг проявляет себя «бумажным тигром.6

Как пишет7 известный норвежский экономист Эрик Райнерт, западные специалисты зачастую сознательно внедряют в «окучиваемых» странах экономические схемы и доктрины, полная непригодность которых уже давно и прочно ими осознана и принята к сведению. В частности, в бюджетной сфере западные специалисты навязывают странам-заемщикам экономические схемы, бесполезность и вредность которых очевидна даже самим «учителям». С началом кризиса 2008 г. западные центры эмиссии (ФРС, ЕЦБ, ЦБ Японии) начали заливать свои экономики деньгами – в то время как основным инструментом бюджетной политики для стран третьего мира, согласно рекомендациям МВФ, всегда являлось и является сокращение социальных программ и расходов, приводящее к значительному сжатию денежной массы и, как следствие, к удушению экономики страны-заемщика.

Принцип «что позволено Юпитеру то не позволено быку» здесь ни при чем, просто в стране со стагнирующей экономикой можно практически задарма получить в собственность ее самые лакомые куски8.

Корни такого подхода, практикуемого нашими западными заклятыми друзьями, лежат глубоко в их истории, в частности в правовой норме, именуемой майоратом (примогенетурой). Согласно этой славной средневековой традиции, после смерти феодала все его наследство доставалось одному-единственному наследнику – старшему отпрыску мужского пола9. Все остальные дети после смерти отца становились нищими, шли по миру (в частности – в крестовые походы).

И если ради сохранения и приумножения принадлежащих семье богатств у них получалось так жестоко относиться к своим близким, то почему же они должны как-то иначе относиться к другим – к дальним? Что может помешать этим нелюдям с помощью нехитрых финансовых фокусов ограбить и дотла разорить далекую огромную страну, населенную папуасами (даже если те имеют белую кожу и научились запускать в космос ракеты)? Что угодно, только не совесть, сострадание или стремление к справедливости – эти чувства ЖИД10о-англосаксам недоступны по определению.

Заметка на полях

Рыночная экономика развивается за счет углубления разделения труда, ведущего к увеличению создаваемой прибавочной стоимости. Для того чтобы выпустить новую, технологически сложную продукцию, предприниматель берет у ростовщика заем, который вместе с процентами придется отдать – получив выручку за продажу произведенного хай-тека. При этом при нынешней системе налогообложения чем более глубокую переработку проходит исходное сырье, чем сложнее выпускаемая продукция, чем более она наукоемкая, на чем большее число звеньев разбит процесс производства, тем с большей частью полученного дохода придется расстаться цепочке производителей, тем большей рентабельностью должны обладать звенья его производства, чтобы пройти всю цепочку до конца, до готового продукта, и в результате остаться в прибыли.

Значит, нужны бόльшие рынки.

Ибо можно либо продать мало, но дорого, либо продать дешево, но много.

Но рынок не резиновый, ограничен количеством платежеспособных людей на планете. Как только производство упирается в количественные ограничения рынка, происходит то, что мы видим, – хозяева мира начинают сворачивать социализм (социальные программы), раздают налоговые послабления своим ТНК (рейганомика-тетчеризм) и практически беспроцентные (а то и безвозвратные) кредиты своим банкам.