Черная вода - Виталий Романов

Романов Виталий

Черная вода

Виталий Евгеньевич Романов

Черная вода

Первые лучи солнца скользнули по кронам деревьев, пробежали по ветвям, вспыхивая искрами в каплях утренней росы. Зазвучали голоса птиц. Лес просыпался, тянулся навстречу солнцу. Завозился еж среди листьев, сердито фыркая и раскапывая какие-то лакомства. Маленький бельчонок спустился с ели на землю, прислушался.

Впереди, на голой, черной земле лежала шишка. Зверек немного помедлил, потом быстро пересек открытый участок, приближаясь к ней, подхватил. Замер, снова прислушиваясь.

Звук, который испугал бельчонка, нарастал. Он доносился все отчетливее, стремительно приближался. Упала на землю шишка, бельчонок огромными скачками несся обратно, в сторону леса, пытаясь как можно быстрее покинуть голое место.

Далекий гул превратился в рокот бушующей воды. Через миг после того, как зверек оказался на ветках дерева, внизу, прямо под ним, покатился бурлящий поток.

Пенные водовороты выбрасывали на поверхность старые ветки, листья, мусор. Поток катился по кромке леса, выныривая откуда-то из-за поворота дороги и устремляясь вдаль.

Притихли лесные обитатели. Смолкли птицы. Еж-непоседа пропал из виду. То ли не смог увернуться от быстрого потока, то ли ушел в глубину леса, подальше от стихии.

Неожиданно раздался громкий рев, заставивший лес вздрогнуть еще раз. Шум могучих двигателей заглушил все звуки, даже плеск беснующейся воды стал казаться несерьезным, смешным, рядом с этой мощью. Из-за поворота дороги выныривали самосвалы, они везли тонны песка и щебня.

Вот уже огромные камни падают в стремительный поток, перегораживая его. Вода упирается в тяжелые валуны, бессильно разбивается на ручейки, расходится многочисленными языками по сторонам, стремясь найти обходные пути. Но самосвалы знают о коварстве воды. Машины тянутся в сторону реки нескончаемой цепью, они образуют большое полукольцо, сгружают песок, и вот уже на пути бурлящего потока возникает плотина. Все! Вода остановлена. Лес спасен...

Главный инженер откладывает детский совок в сторону, вытирает пот со лба.

Улыбается довольно. Пусть умирающий лес существует только в его воображении, точно так же, как могучие "БЕЛАЗы" и "КРАЗы", но плотина, настоящая плотина, из песка и камня -реальна. Она раскинулась широким полумесяцем, перегородив ручеек, что вытекает из разбитой трубы...

Вода все прибывает. Река хитра. Она ищет обходные пути, стремится обойти плотину с фланга. Главный инженер, вовремя заметивший опасность, быстро направляет самосвалы на опасный участок. Угроза прорыва ликвидирована. Ручеек по-прежнему течет, но упирается в запруду, теперь перед ней огромное водохранилище. "Надо построить водоотток, - думает мальчик. - Чтобы сбрасывать излишки воды с плотины. А потом электростанцию".

Летнее утро. Солнце лениво ползет вверх. Впереди, до обеда, еще много времени.

Как хорошо, что не надо торопиться. Мальчуган представляет себе огромный город у моря. Воображение рисует ему корабли, плывующие к другому берегу. Туда, где будет построен завод. Малыш счастливо улыбается и принимается за работу.

Но главный инженер еще не знает, что вода не только хитра. Она опасна. Тонкий ручеек подмывает плотину в самой середине. Высокая стена неожиданно проседает, на глазах у замершего мальчугана стена заваливается вперед, прямо в водохранилище. Громкий плеск, волны кругами расходятся по сторонам, накатываются на берег.

Вода коварна. Упавшая стена уже не может сдержать поток, долго копивший силы для решающего удара. И даже самосвалы, по команде инженера сбрасывающие камни в кипящую пену, не способны остановить трагедию. Вода вымывает стены вокруг пролома, теперь это уже не маленький ручеек, это огромный бурный поток. Он угрожающе рокочет, сдвигая валуны, что лежали в основании плотины. Вода уносит песок, с каждой секундой все больше и больше перечеркивая надежды на то, что плотину удастся восстановить. Поток, чувствуя свою победу, беснуется на просторе, ревет, катится вперед. Мутные языки воды рвутся во все стороны, подхватывают ветки, прутья, бумажки. Поток докатывается до леса. Сносит вековые деревья, выворачивая их с корнем...

На берегу, у разрушенной плотины - мальчик. Игрушечный совок неподалеку. И уже не ревут двигатели могучих "БЕЛАЗов". Все погибло...

Малыш не плакал. Он сидел на горячем песке, крепко сжав пальцы, и смотрел, как рушится его мир. "Мужчины не плачут...", - повторял он себе. "Мужчины не плачут".

- Осторожно, двери закрываются, - пробормотал над ухом приятный женский голос, и пассажир вздрогнул. Видение исчезло. Человек вспомнил, где находится. Он вспомнил, зачем здесь. Пассажир вскочил с мягкого кресла, сделал движение в сторону выхода, но двери уже закрылись. Состав с мягким шипением тронулся с места, набирая ход. Длинный перрон остался за спиной, и прошлое, привычный мир - все исчезло за окном. Мелькнул последний луч солнца. Поезд нырнул в темный туннель.

- Следующая станция: "Три дня до конца света", - мягко добавил голос. Наступила тишина. За окнами вагона царила тьма. Даже стены тоннеля не были видны. Пассажир прижался к окну, стараясь разглядеть хоть что-нибудь, но там была абсолютная темнота. Человек вздохнул, вытирая пот со лба.

"Какого черта? - мелькнула предательская мысль. - Какого черта... я сюда..."

Поезд продолжал движение по тоннелю. Сколько лет он возил пассажиров туда, за край? Человек не знал ответа на вопрос.

"Да теперь поздно его задавать". Он вернулся в кресло, сел, погружаясь в воспоминания... Поезд едва ощутимо вздрогнул на стыке...

...Длинный серпантин горной дороги. Почему именно так надо прокладывать дороги в горах?! Поворот за поворотом, все по краю пропасти, лишь маленькие столбики отмечают тонкую грань, разделяющую два мира: суетливый, земной, и тот, где уже никуда не надо торопиться.

А ведь он так спешил! Ему нужно было срочно попасть в город. Из-за тумана не летали самолеты, оставался только многокилометровый серпантин, соединявший две точки... Человек с детства не любил гор... Стены из векового камня казались ему живыми, враждебными... Горы жили в другом мире, и люди со своей суетой были тут лишними. Он ощущал каждой клеточкой спины: "Мы - чужие". Именно поэтому всегда был настороже здесь. Может, это его и спасло? Ведь не случайно он сел на заднее сидение, прямо за спину водителю. Хотя предпочитал переднее кресло, там удобнее видеть дорогу, чувствовать скорость, пропускать через себя стремительный бег асфальтовой ленты, что закручивается под колеса... Но в тот раз он сидел позади.

И когда земля вздрогнула от сильного толчка - не удивился. Он был готов к этому.