Позолоченный век - Марк Твен

Да, волнение было всеобщим, но сенатор Дилуорти оставался спокоен - то есть спокойным оставалось то, что от него уцелело после взрыва бомбы, спокойным, полным решимости и энергии. С чего он начал? С чего начнете вы, раскроив за завтраком череп собственной матери только потому, что она переложила вам сахару в кофе? Вы "попросите общественное мнение повременить с окончательным приговором". Сенатор Дилуорти так и сделал. Таков обычай. Он получил обычную отсрочку. На всех перекрестках кричали, что он вор и плут, что он при помощи взяток и обмана добился субсидий пароходным компаниям, затеял мошеннические сделки с железными дорогами и вообще всеми мыслимыми способами грабил государственную казну. Газеты и все, кому не лень, честили его ханжой и лицемером, подлизой, елейным жуликом, гадом ползучим, который движение в защиту трезвенности и молитвенные собрания, воскресные школы, общественную благотворительность и миссионерскую деятельность - все ухитряется обратить в источник своей личной выгоды. И так как все эти обвинения подкреплялись, казалось бы, серьезными и основательными уликами, народ единодушно поверил им.

Тогда мистер Дилуорти предпринял новый шаг. Он немедля отправился в Вашингтон и "потребовал расследования". Даже и это не прошло незамеченным. Многие газеты выражались так:

"Останки сенатора Дилуорти желают расследования. Это звучит благородно, смело и невинно; но как подумаешь, что расследовать дело будет сенат Соединенных Штатов, - это престо курам на смех! С таким же успехом можно предложить джентльменам, содержащимся в государственных тюрьмах, судить друг друга. Как видно, новое расследование будет подобно всем другим сенатским "расследованиям" - забавно, но бесполезно. Спрашивается, чего ради сенат все еще цепляется за громкое слово "расследование"? Если завязать себе глаза, ничего не увидишь и не расследуешь.

Мистер Дилуорти появился на своем обычном месте в сенате и предложил резолюцию, по которой для расследования его дела надлежало назначить специальную комиссию. Резолюция, разумеется, была принята и комиссия назначена. Газеты тотчас заявили:

"Под видом назначения комиссии по расследованию дела покойного мистера Дилуорти сенат вчера назначил комиссию по расследованию деятельности его обвинителя, мистера Нобла. Таков точный смысл и значение этой резолюции, и комиссия не может привлечь к ответу никого, кроме мистера Нобла, не превышая своих полномочий. Никого не удивит, что у мистера Дилуорти хватило наглости предложить подобную резолюцию, никого не удивит, что сенат поддержал ее не краснея и принял, не сгорев со стыда. Нам вспоминается послание, которое мы получили однажды от известного взломщика Мэрфи, упрекавшего нас в том, что мы допустили ошибку, когда писали, что он отбыл один срок в каторжной тюрьме и один - в сенате Соединенных Штатов. "Последнее утверждение неверно и несправедливо, - писал он, - и глубоко оскорбляет меня". После подобного невольного сарказма дальнейшие комментарии излишни".

И, однако, неприятное происшествие с Дилуорти взволновало сенат. Произнесено было великое множество речей. Один сенатор (газеты обвиняли его в том, что он снял перед выборами свою кандидатуру, взяв с противника пятьдесят тысяч долларов отступного, и он все еще не опроверг этого обвинения) заявил:

- Уже одно присутствие в нашей столице такого субъекта, как этот Нобл, публично выступающего против собрата, есть оскорбление сенату Соединенных Штатов!

Другой сенатор сказал:

- Пусть расследование будет доведено до конца; и пусть этот Нобл получит по заслугам, чтоб другим неповадно было; пусть знает он и ему подобные, что нельзя безнаказанно чернить репутацию сенатора!

Третий сказал, что его очень радует предстоящее расследование:

- Ибо давно пора сенату сокрушить какую-нибудь злобную шавку вроде этого Нобла и показать всем ему подобным, что сенат полон силы и решимости поддержать свое извечное достоинство!

Кто-то в публике рассмеялся, услыхав сию пышную речь, и заметил:

- А ведь этот самый сенатор на прошлой неделе отправил все свое имущество домой за казенный счет - почтой, да еще заказной. Он, верно, таким способом тоже поддерживал "извечное достоинство" сената!

- Напротив, его современное достоинство, - поправил кто-то другой. Это никак не напоминает извечное достоинство сената, зато вполне в новом вкусе, - нынче весь его стиль таков.

Поскольку в Соединенных Штатах законом не возбраняется говорить обидные слова по адресу сенаторов, приведенный выше разговор и множество других таких же разговоров могли продолжаться без всякой помехи. Но обратимся к комиссии по расследованию.

Мистер Нобл предстал перед нею и дал следующие показания:

Он - член законодательного собрания штата Земля Обетованная; такого-то числа такого-то месяца он, как и его собратья, приехал на сессию в столицу штата, город Мирную Обитель; всем известно, что он - политический противник сенатора Дилуорти и категорически возражал против его вторичного избрания. Мистер Дилуорти также приехал в Мирную Обитель, и пошли слухи, что он за деньги добивается от разных членов законодательного собрания обещания голосовать за него. Вышеназванный Дилуорти прислал за ним, Ноблом, прося его поздно вечером прийти к нему в номер гостиницы, и он пришел и был представлен мистеру Дилуорти; потом навещал его еще два или три раза, по просьбе Дилуорти, - обычно после полуночи. Мистер Дилуорти уговаривал его отдать ему, Дилуорти, свой голос; он отказался; Дилуорти настаивал, говоря, что он все равно непременно будет избран и может тогда погубить его, Нобла, если тот будет голосовать против; все железные дороги, все до единого государственные учреждения и все столпы общества в штате Земля Обетованная у него в руках, сказал Дилуорти, и он без труда может возвысить или втоптать в грязь всякого, кого пожелает; и он привел разные случаи, чтобы показать, где и как он пользовался своим могуществом. Если Нобл будет голосовать за него, он, Дилуорти, сделает его членом конгресса Соединенных Штатов. Нобл опять отказался и заявил, что не верит, чтобы Дилуорти на этот раз был избран. Дилуорти показал ему список людей, которые будут голосовать за него, - их большинство в законодательном собрании штата; затем он дал новые доказательства своего могущества, перечислив Ноблу все, что говорилось и делалось на закрытых фракциях противной партии; уверял, что его шпионы доносят ему обо всем и...

Тут один из членов комиссии возразил, что эти показания к делу не относятся и притом противоречат целям и задачам комиссии, ибо если они и бросают на кого-либо тень, то только на мистера Дилуорти.

- Пусть этот человек продолжает, - сказал председатель, - комиссия всегда успеет исключить из протокола показания, не относящиеся к делу.

И мистер Нобл продолжал. Он рискует быть изгнанным из рядов своей партии, если отдаст свой голос за Дилуорти, сказал он; Дилуорти возразил, что это лишь пойдет ему на пользу: ведь тогда он будет признанным его, Дилуорти, другом - и Дилуорти сможет открыто и последовательно продвигать его на политической арене и сделает его богатым человеком; Нобл сказал, что он бедняк и так искушать его - жестоко; Дилуорти сказал, что это он уладит: "Скажите, сколько вам надо, и обещайте голосовать за меня". Нобл не дал определенного ответа. Тогда Дилуорти сказал: "Даю вам пять тысяч..."

Тут один из членов комиссии нетерпеливо прервал свидетеля, заявив, что весь этот вздор не имеет никакого отношения к делу, - это пустая трата драгоценного времени; ведь ясно, что тут пытаются набросить тень на нашего брата сенатора. Председатель сказал, что выслушать свидетеля - таков наискорейший способ довести работу комиссии до конца, принимать же его слова во внимание не обязательно.

Мистер Нобл продолжал. Он сказал Дилуорти, что пять тысяч долларов не такая уж высокая плата за честь, доброе имя и за все, что дорого человеку; Дилуорти в ответ заявил, что он удивлен: по его мнению, пять тысяч - для многих - целое состояние; а какая цена Нобла? Нобл ответил, что десяти тысяч, пожалуй, достаточно; Дилуорти возразил, что это слишком много; ни для кого другого он на это не пошел бы, но он давно уже питает симпатию к Ноблу, а когда человек ему симпатичен, он всей душой жаждет такому человеку помочь; ему известно, что Нобл беден и на руках у него семья и репутация его в родном городе чиста, как стеклышко; ради такого человека и его влияния он, Дилуорти, многое готов сделать и верит, что будет вознагражден, если поможет такому человеку; страдания бедняков всегда находят отклик в его душе; он уверен, что Нобл найдет благое применение этим деньгам, они порадуют исстрадавшиеся души и облегчат бремя нужды. Итак, он даст Ноблу десять тысяч; взамен ему нужно только одно: когда начнется голосование, пусть Нобл подаст за него свой голос и объяснит законодательному собранию штата, что, рассмотрев со всей тщательностью выдвинутые против мистера Дилуорти обвинения в даче взяток, подкупах и содействии принятию в конгрессе мошеннических законопроектов, он убедился, что все это - низкая клевета, попытка очернить человека, чьи побуждения чисты и облик безупречен; потом Дилуорти вынул из кармана пачку банковых билетов на сумму две тысячи долларов и из чемодана еще одну пачку - в пять тысяч и вручил обе пачки Ноблу. Затем он...