Особо опасная особь - Андрей Плеханов

— Я одевалашь. Он сам мне времени не оштавил. А теперь наежжает…

— В таком случае не сердитесь, Юрий Николаевич, моей подопечной требуется небольшая терапия. — Иконников деликатно, двумя пальчиками взял бутерброд с маслом и красной икрой, положил на него три ломтика копченой колбасы, мазнул сверху мягким плавленым сыром слоем в полсантиметра, припудрил сверху резаной петрушкой и киндзой, взял блюдце и водрузил на него свое произведение кулинарного искусства. — Кушайте, Линочка. Все остальные подождут. — Он налил в бокал апельсинового сока. — И запивайте, иначе подавитесь. И жуйте, жуйте, не забывайте жевать. Иначе подавитесь.

Жевать не получилось. Лина проглотила огромный бутерброд в три укуса, громко икнула, влила в себя залпом полбокала сока и потупила взгляд. Ей стыдно было смотреть в зал. Уж кто-кто, а она, хай-стэнд-герл из Соединенных Штатов Америки, хорошо знала, что есть приличия и что такое нарушение приличий.

Юрий встал, хрипло прокашлялся в кулак и постучал вилкой по хрустальному фужеру.

— Господа, — провозгласил он, — позвольте начать! Шум людских голосов медленно смолк — как будто повернули ручку настройки.

— Прошу всех налить, — сказал Юрий.

Забавно… Это походило на команду. Юрий был командиром стола, и все подчинялись ему. Чем это было — специфическим офицерским party[21] или все же обычной русской манерой застолья? Лина пока не знала.

— Тебе чего, Юр? — тихо спросила Лина. — Минералочки плеснуть?

— Водки мне, водки. Офицерской, — сказал Юрий и тут же потянулся за бутылкой — запотевшей, в крупных каплях росы. — Ты сиди спокойно, солнышко. У нас наливают мужчины.

И тут же набулькал по полфужера водки — и себе, и Лине.

— Ты чего? — ужаснулась Лина. — Ты же сейчас вырубишься и носом в стол.

— Спокойно! — повторил Юрий. — Это хорошая водка. Элитная, качественная. Голова от нее не болит.

Юрий выпрямился, расправил плечи, и вытянул перед собой фужер на длинной ножке. Фужер из толстого хрусталя, весь в резных узорах, мелькающих в преломленном свете мелкими синими искрами.

— Господа! — сказал Юрий негромко, проникновенно, слова его эхом отразились от стен и разлетелись по залу. — Коллеги, друзья, товарищи! Позвольте поблагодарить вас за то, что вы собрались здесь, откликнулись на мое приглашение. Меня связывают с КБК долгие годы сотрудничества, и я хочу сказать, что это были лучшие годы моей жизни. Люди, которые здесь работают, — терпеливые учителя, заботливые медики, блестящие исследователи, настоящие патриоты России и просто… просто замечательные люди. За вас, мои дорогие!

В зале зашумели, потянулись рюмками друг к другу, раздался звон хрусталя. Лина чокнулась с Иконниковым, с Юрием, еще с кем-то, приготовилась к терпкому вкусу водки, сделала маленький глоток… Недоуменно хмыкнула и допила до дна. В фужере была вода — чистая, холодная как лед.

Она подвинула к себе бутылку и внимательно изучила этикетку. Там было написано:

Московский завод “Кристалл”. Водка ОФИЦЕРСКАЯ элитная.

Изготовлено в лучших традициях российских виноделов.

Перевернула бутылку, глянула на обратную сторону:

Водка ОФИЦЕРСКАЯ элитная безалкогольная

Состав: питьевая, специально подготовленная, очищенная вода.

И все! Все!

Лина покачала головой. Ну русские, ну шутники. Безалкогольная водка! Хоть бы смайлик на обратной стороне нарисовали… Нет, все на полном серьезе.

Тем временем Мефодий Святополкович навалил ей полную тарелку салатов, мяса и рыбы.

— Кушайте скорее, Линочка, — шепнул он. — А то сейчас пойдет тост за тостом. А когда кто-то говорит тост, у нас есть не положено, невежливо. Чего вам налить?

— Вино у вас тоже безалкогольное?

— Частично.

— Налейте мне обычного, алкогольного. И покрепче.

— Есть только сухое.

— Ладно, давайте сухого. Белого.

Лина лопала так, что за ушами трещало, — упрашивать ее не надо было. На нее пялились уже не так откровенно — нагляделись, видимо. Убедились, что с виду человек как человек, без всяких инопланетных финтифлюшек. Лина была уверена: все в зале знали, что она не просто американская девчонка, она — симбионт, начиненный стансовскими генами как булка с изюмом. Ну и бог с ними со всеми. Салаты здесь офигительно вкусные, и вино превосходное, не хуже французского, и это главное.

Она думала, что следующую речь будет толкать Святополкыч или шкаф в черных очках, но нет — на другом, далеком крае стола поднялся на ноги невысокий, круглый субъект в коричневом костюмчике, поднял бокал и сразу все смолкло. Юрий взял руку Лины в свою лапищу, положил себе на колено.

— Слушай, Линка. Это Фатеев, замдиректора КБК. Большой человек.

Ладно, будем слушать замдиректора.

— Сегодня у нас торжественный день, — сказал Фатеев. — Торжественный, но в то же время и грустный. Праздник, так сказать, со слезами на глазах. Как говорится, дожили. Наш дорогой Юрий Николаевич Ладыгин, всеми нами любимый Юрка-Умник, которого мы знаем, позвольте так выразиться, с младых ногтей, который совершенствовал свою квалификацию в наших стенах, который стал одним из лучших отечественных специалистов в своей, прямо-таки скажем, специфической области, от нас уходит.

Так-так… Уходит… Лина захлопала глазами. Уходит. Куда уходит?

— Конечно, все мы знаем, что Юрий — работник другого ведомства, — продолжил между тем Фатеев. — С нами он только сотрудничал и поправлял свое здоровье после… э… возвращения из загранкомандировок. Таким образом, можно сказать, что от нас он уйти и не может, и никуда он от нас, так сказать, не денется. Какую бы новую работу Юрий Николаевич для себя ни выбрал, он все равно останется отличным специалистом в области биологического контроля и будет сотрудничать с нами, и мы всегда будем рады его видеть в наших лабораториях, в нашем слаженном коллективе. Правильно я говорю?

— Правильно! — закричали в зале.

— Поэтому, дорогой Юрий, все мы желаем тебе успехов на новой работе, и не забывай нас. А в память о нашем сотрудничестве мы дарим тебе пару-тройку скромных подарков…

Фатеев переваливающимся шагом поплюхал к Юрию, они звякнули стаканами, выпили, поцеловались, похлопали друг друга по спинам. Тут же набежали мужички и дамочки с кучей коробок, перевязанных нарядными лентами, выстроились в очередь, дабы вручить их Юрке, выпить с ним и поцеловаться. Лина ошарашенно стояла с фужером в руке и пыталась хоть что-нибудь понять. Юрка уходит… Уходит из КБК… Но ведь он сам говорил, что он не из этой конторы, и этот толстый говорит то же самое. Другая работа… Нет, ничего не понятно. Кто-то должен ей объяснить. Она уже собралась обратиться к Иконникову, но громогласный Фатеев опередил ее.