Моя жизнь провидца. Потерянные мемуары - Эдгар Кейси

Если вы смогли усвоить что-то из того, что услышали здесь на различных встречах и оно кажется вам ценным, то попробуйте применить это. Весь последующий год, до того момента, когда мы соберемся на следующий конгресс, попробуйте ничего не говорить, ничего не делать из того, что могло бы кого-то оскорбить. Иногда нам придется придерживать свои языки, но это возможно, даже если мы будем единственными, кто окажется способным сделать это. Мы сделаем это не сами, но с Его помощью, ведь Он обещал быть с нами, если мы будем стараться. Да благословит Господь каждого из вас.

Его жизнь шла своим чередом, спокойно и обыденно, в значительной степени неизменно до тех пор, пока в 1943 году не были опубликованы его биография "Река жизни" и статья под заголовком "Чудотворец из Вирджинии Бич" в национальном журнале (статья приведена в приложении G). Во время Второй мировой войны оба его сына ушли в армию. В результате того, что о нем стало известно многим, а также беспокойства большого числа людей о своих близких, ушедших на войну, резко увеличился спрос на его услуги. Вскоре стало заметно, что это очень дорого ему обходится. В Первой пресвитерианской церкви, где мистер Кейси много лет вел класс воскресной школы, новый священник неодобрительно отозвался о том, что один из его преподавателей экстрасенс, и просто заменил его. После многих лет изучения Библии ему в очередной раз пришлось разрываться между его нетрадиционными способностями и требованиями его веры.

Реакция публики в целом была прямо противоположной. Посетители разбили лагерь у него во дворе, стремясь получить чтения. Его почту привозили на грузовике. Пришлось завербовать добровольцев, чтобы помочь мисс Глэдис и Гертруде справиться с этим нескончаемым потоком корреспонденции. И мистер Кейси в 66 лет отреагировал единственным способом, который был ему известен, — он стал выполнять по дюжине чтений в день шесть раз в неделю, это была его естественная реакция стремление помочь как можно большему числу людей, насколько это было в его силах. Это стало для него серьезнейшим испытанием. Сначала он заболел пневмонией. "Он попросил, чтобы его домашний врач опробовал на нем новый препарат сулфониламид, — вспоминала Глэдис Дэвис. — Это было ошибкой. У него увеличилось сердце, в легких появилась жидкость". Затем возникли сильные боли в груди. В августе 1944 года они с Гертрудой отправились на отдых в Роанок, расположенный в горах Голубого хребта. "Его правая рука настолько сильно пострадала, что он больше не мог пользоваться своей небольшой пишущей машинкой, чтобы набивать на ней личные письма, именно это заставило его понять, что пора остановиться и отдохнуть, — заметила Глэдис. — Его пальцы не могли действовать, как положено, в них не было никакой силы".

Когда он выполнил чтение относительно своего собственного здоровья, то получил описание полного общего истощения организма. Он практически полностью исчерпал свою жизненную энергию, не пополняя ее. Это чтение оказалось последним из почти пятнадцати тысяч выполненных им чтений. Неделю спустя он перенес удар с параличом, после чего не мог вернуться в Вирджинию Бич в течение нескольких месяцев. Незадолго до Дня Благодарения его младший сын, Эдгар Эванс Кейси, вернулся домой в отпуск и привез отца домой в санитарной машине Армии Спасения. "Вид у мистера Кейси был жалкий, его несли на носилках, он был настолько слаб, что мог говорить только шепотом. Он плакал оттого, что смог наконец оказаться дома, но был огорчен тем, что находится в подобном состоянии", — говорила Глэдис. Вся левая сторона его тела была парализована, возможно, горло также было частично парализовано. Несколько дней спустя он надиктовал письмо, чтобы заверить Хью Линна, который в тот момент находился в Европе с армией генерала Паттона: "Я искренне считаю, что за то время, пока я нахожусь дома, мое состояние значительно улучшилось, так что теперь я могу прямо сказать, что некоторое время назад я был серьезно болен. Я верю, что чтение дало правильную информацию, и предложение отправить меня в Роанок, но, конечно, врачи там проводят лечение, основываясь совсем на других соображениях, чем мы здесь. Доктор Гарри Семонес из Рианока было применил правильным ко мне теорию коллоидной химии. Он прибыл из Англии, привезя с собой весь персонал и систему лечения. По большей части препараты вводят подкожно, и в рационе практически нет мяса, животного белка или молока. Сейчас, когда я нахожусь дома, лечение производится по прямо противоположной системе, так что я теперь даже и не знаю, куда я двигаюсь, вверх или вниз. Мне остается только надеяться, что всё к лучшему и я сумею из всего этого выкарабкаться".

Затем он шепотом продиктовал рождественское послание, которое Глэдис переслала друзьям и членам A.R.E., добавив, что "ему определенно лучше". Приведем текст его послания:

► Если вы не испытали печаль оттого, что находитесь вдали от дома, одинокие и растерянные, и не знаете, что вам теперь делать, духовно, ментально и материально, вы не можете знать, что способен сотворить голод. Но теперь я дома, и я уверен, мне намного лучше, силы понемногу возвращаются ко мне. Самое радостное Рождество, какое только может быть, станет ответом на мою молитву о том, что я могу использовать себя как канал, чтобы помочь другим. В последнем чтении мне было дано обещание: "У вас много помощников", которое подтверждается каждый день самыми разными способами, и у меня есть твердая уверенность, что я обязательно получу ответ на мою молитву благодаря Его милосердию и благодати, если останусь преданным и готовым в мыслях и целях оправдать Его доверие ко мне. Пусть каждый из вас будет очень настойчивым в своих молитвах относительно меня и вместе со мной. Помните, каждый из нас должен жить так, как мы молимся, если хотим, чтобы наша молитва была эффективной. Если мир должен получить замечательный рождественский подарок в этом году, нам всем нужно искренне молишься о мире и действовать соответствующе в каждый момент нашей жизни. Благослови Господь всех и каждого из вас. Этого я прошу во имя Иисуса Христа".

В середине декабря, проспав большую часть дня, вечером он впал в кому и до утра не приходил в сознание. "После этого случая он никогда больше не выказывал ту живость ума, которая была свойственна ему прежде, — сказала Глэдис. — Он спал несколько минут, а затем просыпался. Он очень раздражался тем, что ему приходится оставаться в кровати. Мы поднимали его и усаживали на стул, но уже через несколько минут он хотел вернуться в постель, и так продолжалось снова и снова. До самого конца он ни разу не проспал больше 30 минут, не пробудившись, иногда при этом он говорил с нами вполне рассудительно, просил воды и т. д".