Клипер «Орион» - Сергей Жемайтис

— Да, я пришел еще на новый клипер.

— Сколько мы с вами вместе?

— Многовато…

И опять с удивлением подумал старший офицер: «Какая скрытая жизнь шла на „Орионе“ эти годы, если там отразились все идейные движения, происходящие в России: появились анархисты, черносотенцы, есть, говорят, и эсеры (тоже, кажется, среди машинной команды) и вот — большевики…»

— Вот, матросы, перед нами и Золотой Рог! Налево город, причалы, направо — мыс Чуркина. Там мы и остановимся. Против центра города.

Матросы с удивлением рассматривали рейд с множеством военных и торговых судов, белый город, сбегающий с крутых сопок к шумному порту. Доносился грохот лебедок, гудки буксиров. От берега к берегу, перевозя пассажиров, сновали крохотные «юли-юли» с одним гребцом на корме, ворочающим длинным веслом.

— И наши есть, смотри, ребята, — сказал Трушин.

Три миноносца под русским флагом стояли недалеко от входа в бухту.

— «Грозный»! — прочитал Зуйков. — Вот тебе и «Грозный», самого почти из бухты вытолкнули, а тоже «Грозный».

Посреди бухты стояли, грузно осев в воду, линейные корабли, крейсеры, миноносцы. На них свежий ветер трепал многозвездный флаг Соединенных Штатов Америки, японский, английский «джек», французский, итальянский и даже греческий. Вся эта армада застыла, как стая хищников, готовая по сигналу вожака броситься на город, который беззаботно млеет под еще жарким солнцем, празднично сверкает окнами и стенами своих домов, грохочет и звенит в безрассудном веселье.

Капитан-лейтенант приказал убрать паруса и «рубить» мачту. Матросы гребли слаженно, с тем шиком и легкостью, которые даются годами тренировок во всякую погоду, а тут еще хотелось покрасоваться перед многочисленными зрителями — моряками, глазеющими со всех своих и иноземных кораблей.

Пройдя по рейду, Никитин велел повернуть к мысу Чуркина, где находились склады леса, стояли на приколе несколько барж и старых буксиров. Тут у одной из барж и было выбрано место для стоянки. На барже стоял высокий плечистый старик с белой бородой в старом полушубке и валенках.

— Давай заводи по ту сторону, — сказал он деловито, — здесь волной будет бить о мое корыто, видишь, сколько посудин шастает, волну разводят, а там тихо.

— Мы у тебя, дедушка, постоим немного, — сказал Никитин.

— Да господи! Стойте сколь хотите. Мне веселей. Баржа тонуть станет — вынете меня. Мне, ребята, тонуть еще рано, — говорил он, принимая конец и забрасывая на кнехт. — Мне ведь всего девяносто восемь лет. — Посмотрел хитровато на матросов сверху вниз. — Двух до ста не хватает. Вот доживу век, а тогда помру. Люблю ровный счет. Вижу, вы издалека прибыли, своих я всех здесь знаю. Вы что-то черноваты, у другого солнца грелись, да и успел я прочитать название на баркасе. Такого судна здесь еще не бывало. Чай будете пить? Не бойтесь, вода у меня есть, племянник как мимо идет на водолее, так накачает полную бочку, я когда и приторговываю водичкой, ее на Чуркине почти нет — камень.

Он вскипятил огромный закопченный чайник в крохотном камбузе, высыпал осьмушку чаю.

— Ну, господа матросы, садитесь и пейте, харч у вас видный, заграничный, — сказал он не без ехидства.

— Пожалуйста, с нами, — пригласил Никитин.

— Чайку выпью, а есть это заграничное в банках не буду. Старой веры я. Чай бусурманский мне тоже не положено, да по старости оно, видно, ничего, обойдется, один лишний грех много не тянет.

Наскоро перекусив, старший офицер отвел Громова в сторону.

— Я сейчас отправлюсь в город, со мной поедут Трушин и Зуйков. Ждите нас здесь. Поговорите со стариком, тут на берегу я видал матросов и солдат, поговорите и с ними. В общем, выясняйте обстановку здесь, а мы — на той стороне.

— Если спросят, откуда пришли? Где корабль?

— Не стоит скрывать, мне все равно придется идти к начальству, но своего отношения ко всему происходящему не показывайте, чтобы не вызвать ненужных осложнений. Завтра мы должны уйти на Аскольд.

— Да, там ждут. Не беспокойтесь, Николай Павлович, я все понимаю, да и ребята тоже. Езжайте спокойно.

Китаец-перевозчик на своей «юли-юли» доставил моряков в торговый порт, забитый артиллерией, походными кухнями, горами снаряжения у причалов, уже не вмещавшегося в огромных пакгаузах из оцинкованных листов волнистого железа. С транспорта «Сибирь-мару» по широким сходням спускался поток солдат в светло-желтой форме. Они шли молча, подгоняемые резкими криками унтеров. Закончил разгрузку американский «Колорадо», его оттаскивал буксир от причала. Другой буксир подтягивал уже с рейда англичанина.

Прошел патруль американских солдат в ковбойских шляпах. Американские и английские солдаты стояли у складов, охраняли штабеля грузов и артиллерию. До выхода из порта нашим морякам пришлось пробираться среди иностранцев. На привокзальной площади, как перед парадом, тесно друг к другу стояли японские батальоны.

Только на Светланской, главной улице города, да и то на тротуарах, меньше встречалось иностранных солдат, части японской дивизии, прибывшей на «Сибири-мару», проходили рысцой под режущие слух звуки горнов. Тротуарами завладела праздничная, по-летнему одетая толпа, густо нашпигованная офицерскими мундирами различных армий.

Особняк, в котором прежде находился штаб Тихоокеанского флота, занимали англичане. Английский офицер, к которому обратился Никитин, пожал плечами и спросил:

— Разве у вас еще есть флот?..

У магазина «Куист и Альбертс» навстречу шел патруль: морской офицер и двое матросов с винтовками. Еще издали на лице лейтенанта — начальника патруля отразилось изумление, сменившееся широкой улыбкой. Капитан-лейтенант также без труда узнал своего однокашника Леню Бакшеева.

Видно было, что лейтенант очень рад этой неожиданной встрече, что он и засвидетельствовал необыкновенно громко:

— Черт возьми, ты? Нет, не может быть. Колька! Я глазам не верю! Так ты пришел на «Орионе»? Откуда?! Какими судьбами?

— И я рад, Леня, очень рад… но…

— Ах да! Ты прав, мы устроили запруду из всей этой швали, я не имею в виду прелестных дам. Смотри, какая блондинка!

Зайдя за угол, он сказал своим матросам:

— Вот что, ребята. Видите, кого я встретил? Ну так вот: жарьте куда-нибудь в тихий уголок на два часа. Затем прибыть к ресторану «Версаль» и ждать у входа. И чтобы ни-ни, ни в одном глазу.

Матросы дружно и весело гаркнули:

— Есть, ваше благородие!

— Кру-гом! Вот так! Эть, два! Курс на Семеновский базар. Н-но помнить!..

— И-иесть, — ответили теперь уже все четверо разом.

Оба зала ресторана, и нижний и верхний, несмотря на ранний час, гудели от разноязычного говора. Все столики были заняты, во втором зале, видном снизу через огромную выемку в потолке, огороженную сверху перилами, двое американских офицеров удерживали третьего, пьяного в лоск, хватавшегося за перила.