Красный кролик - Том Клэнси

Эд Фоули спал сном праведника. Завтра ему предстоит придумать предлог заехать в посольство Великобритании и посидеть вдвоем с Найджелом Хейдоком, обсуждая план предстоящей операции. Если все пройдет хорошо, он наденет свой наикраснейший галстук, получит записку от Олега Ивановича, назначит следующую личную встречу и займется подготовкой. «Но кого же, кого, — гадал Фоули, — кого собирается убить КГБ? Папу римского?» Боб Риттер очень переживает по этому поводу. Или кого-то другого? У КГБ очень прямолинейный подход в отношении тех, кто ему не нравится. В отличие от ЦРУ. Управление никого не убивало с конца пятидесятых годов, когда президент Эйзенхауэр использовал ЦРУ — и весьма успешно — в качестве альтернативы открытому вооруженному вмешательству. Однако это искусство оказалось не нужно администрации Кеннеди, которая ухитрилась испортить практически все, к чему прикасалась. Вероятно, это явилось следствием чрезмерного увлечения книгами о Джеймсе Бонде. В художественной литературе все обстояло значительно проще, чем в реальной жизни, даже в той литературе, которая вышла из-под пера бывшего оперативного работника разведслужбы75. В реальной жизни порой бывает трудно просто застегнуть молнию на ширинке.

Однако он сам сейчас разрабатывает план достаточно сложной операции и пытается убедить себя, что на самом деле она не так уж и сложна. Правильно ли он поступает? Пока остальное сознание Эда Фоули спало, его ум не переставал работать. Даже во сне он снова и снова перебирал каждую мелочь. Ему снились кролики, резвившиеся на зеленой лужайке, за которыми наблюдали лисицы и медведи. Хищники сидели неподвижно, даже не пытаясь наброситься на кроликов, возможно, потому, что те бегали слишком быстро и находились совсем близко со своими норами, так что погоня за ними все равно не принесла бы никаких результатов. Но что произойдет, когда кролики отбегут от нор достаточно далеко? Тогда лисицы уже смогут их поймать, зашевелятся и медведи, способные проглотить ушастых зверьков целиком… А задача Фоули заключается в том, чтобы не дать маленьких пушистых кроликов в обиду, так?

Во сне лисицы и медведи просто наблюдали за кроликами, в то время как он сам, орел, кружился высоко в небе, всматриваясь вниз. Он, хоть и хищник, дал зарок не трогать кроликов, хотя лисица будет хорошей добычей. Как хорошо будет вонзить ей когти чуть пониже затылка, сломать шею, разорвать на части, а потом бросить, чтобы ее сожрал медведь, которому на самом деле все равно, кем питаться. Да, господину Медведю на это наплевать. Он просто большой старый медведь, и у него в брюхе всегда пусто. Если дать ему возможность, он сожрет и орла, вот только орлы для него слишком умны и проворны, так? Правда, только до тех пор, пока у него открыты глаза, сказал себе благородный орел; у него отличное зрение и незаурядные способности, но даже ему нужно соблюдать осторожность. Поэтому орел парил высоко в небе, выискивая восходящие воздушные потоки, и смотрел вниз. В лучшем случае он сможет упасть камнем вниз и предупредить забавных пушистых зверьков, что им угрожает опасность. Однако эти кролики, вероятно, безнадежно глупы, как и полагается кроликам из пословицы; они щиплют траву и не глядят по сторонам, хотя следовало бы. Это его задача, сказал себе благородный орел, своим зорким взглядом следить за тем, чтобы все было в порядке. Задача кролика состоит в том, чтобы бегать, и с помощью орла он сможет перебежать на другое поле, где нет лисиц и медведей, где можно будет наплодить множество чудесных маленьких крольчат и жить счастливо всей большой семьей, как и Шалун, Кривляка и Пушистый хвостик Беатрикс Поттер.

Фоули перевернулся на бок, и сон закончился: орел, следящий сверху за врагами, кролики, резвящиеся в траве, лисицы и медведи вдалеке, которые наблюдают за ними со стороны, но не двигаются с места, потому что им неизвестно, который из кроликов отойдет слишком далеко от своей спасительной норки.

Услышав умышленно раздражающий звонок будильника, Фоули открыл глаза и, перекатившись на бок, ткнул кнопку, выключая его. Затем он рывком соскочил с кровати и направился в ванную комнату. Внезапно его охватила щемящая тоска по дому в Вирджинии. Там ванных комнат было несколько — если точнее, две с половиной, что в случае возникновения какой-либо чрезвычайной ситуации предоставляло определенную гибкость. Маленький Эдди тоже проснулся, и, усевшись на полу перед телевизором, громогласно объявил на всю квартиру: «Работящая женщин-н-н-н-на!», сообщая о начале утренней гимнастики. Мать и отец улыбнулись. Даже сотрудники КГБ, сидевшие в наушниках, подключенных к «жучкам» прослушивания, наверное, не смогли сдержать усмешки.

— У тебя по работе на сегодня намечено что-нибудь важное? — окликнула из кухни Мери Пат.

— Ну, надо будет разобраться в материалах, которые пришли из Вашингтона за выходные. И еще я должен до обеда заскочить в английское посольство.

— О? Это еще зачем? — спросила жена.

— Мне нужно кое о чем переговорить с Найджелом Хейдоком, — ответил Эд. Мери Пат положила на сковородку бекон. Она всегда готовила яичницу с беконом по утрам в те дни, когда им предстояла ответственная работа. У Фоули мелькнула мысль, догадаются ли когда-нибудь об этом «слухачи» из КГБ. Скорее всего, не догадаются. Подобная дотошность просто немыслима, к тому же, образ питания американцев интересует русских контрразведчиков лишь постольку, поскольку иностранцы, как правило, питаются значительно лучше среднего советского гражданина.

— В таком случае, не забудь передать ему от меня привет.

— Хорошо.

Зевнув, Фоули отпил кофе.

— Знаешь, надо будет как-нибудь пригласить их в гости — например, в следующие выходные.

— Я ничего не имею против. Как обычно, ростбиф и все такое?

— Да, и я попробую раздобыть мороженую кукурузу в початках.

В России выращивали кукурузу, которую можно было купить на колхозных рынках, и она была достаточно неплохая, но все же ей было далеко до «Серебряной королевы», к которой супруги Фоули привыкли дома в Вирджинии. Поэтому им пришлось остановиться на мороженой кукурузе, которую самолетами перебрасывали с авиационной базы Рейн-Мейн вместе с сосисками в тесте «Чикаго ред» и другими лакомствами, приобретавшими такое большое значение для тех, кто вынужден был длительное время работать вдали от дома. «Вероятно, в Париже было бы то же самое,» — подумал Эд.

Завтрак прошел быстро, и через полчаса Фоули уже почти оделся к выходу.

— Дорогая, какой галстук посоветуешь надеть сегодня?

— Знаешь, здесь, в России, время от времени обязательно нужно носить красное, — подмигнув, протянула Мери Пат ему ярко-алый галстук вместе с серебряной заколкой, приносящей счастье.

— Угу, — согласился Эд, завязывая галстук перед зеркалом. — Ну вот, Эдвард Фоули-старший, сотрудник Государственного департамента, готов к выходу.

— Ты выглядишь просто замечательно, — заметила жена, громко чмокая его в щеку.

— До свидания, папочка, — бросил вслед отцу, направившемуся к двери, маленький Эдди.

Вместо поцелуя крепкое мужское рукопожатие. Мальчик уже вышел из возраста нежных сюсюканий.

Дорога на работу прошла без каких-либо происшествий. Пешком до метро. Свежий «Советский спорт», купленный в газетном киоске, пятикопеечная монета, опущенная в турникет, тот же самый поезд, потому что и вечером будет тот же самый поезд, и «хвост» из Второго главного управления КГБ отметит абсолютное постоянство привычек объекта наблюдения: каждое утро и каждый вечер этого американца похожи друг на друга, словно зеркальные образы. Придя в посольство, Фоули дождался в своем кабинете Майка Рассела, который принес ему утреннюю почту. Перебирая сообщения и рассматривая заголовки, Эд сразу же отметил, что сегодня их больше, чем обычно.

— Это насчет того, о чем мы говорили? — спросил старший связист, задержавшись в дверях.

— Не похоже на то, — ответил Фоули. — А что, тебя это задело за живое?

— Эд, видишь ли, моя работа заключается как раз в том, чтобы отправлять и получать защищенную информацию.

— Майк, а ты взгляни на все с моей позиции. Если русские «засветят» меня, от меня будет столько толку, сколько от вымени на груди борова. Я уж не говорю про тех ребят, которые поплатятся за это своей жизнью.

— Да, я тебя прекрасно понимаю. — Рассел помолчал. — И все же я просто не могу поверить, Эд, что русским удалось расколоть мои системы. Как ты сам сказал, в этом случае наши люди стали гибнуть бы десятками.

— Мне очень хотелось бы с тобой согласиться, но ты сам прекрасно понимаешь, что в нашем деле осторожность никогда не бывает лишней.

— Тут я поддержу тебя обеими руками. Знаешь, если я поймаю мерзавца, нагадившего в моей епархии, он вряд ли доживет до встречи с ребятами из ФБР, — мрачно пообещал Рассел.