Пленительные наслаждения - Элоиза Джеймс

Внезапно из его горла вырвался отчаянный крик:

– Не надо, не надо, Габби! Не становись ангелом! Ты нужна мне здесь!

Квила ничуть не волновало, что его слышит весь дом. Она умерла. Она покинула его. Так быстро, в краткий миг между радостью и ссорой.

– Нет! – Он зарыдал. Он никогда не плакал, но и никогда не испытывал такой боли. Эту боль нельзя было переносить молча. – Ты должна вернуться! Не покидай меня, Габби! Прошу тебя, не уходи. Жизнь… – Слова, рвавшиеся из сердца, застревали в горле, превращаясь в нечленораздельные звуки. От гордыни ничего не осталось. – Жизнь без тебя ничего не стоит. Я люблю тебя. Без тебя мне не с кем говорить. Никто не заставит меня так улыбаться, как делала ты. Все краски померкли…

У него отказал голос, и он лег рядом с ней, положив голову ей на грудь. Ухо уловило слабое сердцебиение. Он прижался теснее к живому кусочку, оставшемуся в этом мире от Габби. Изнеможение и отчаяние взяли свое. Он уснул у нее на груди.

Через несколько часов, а может быть, минут его позвала «Габби из сна».

– Я знал, что ты придешь ко мне, – пробормотал он. – Я знал, что увижу тебя снова.

Квил не расслышал ее ответа. Он попытался открыть глаза, но не смог – настолько он был измотан.

– Моя жена умерла, – пожаловался он ей. – Габби оставила меня, и теперь у меня нет никого, кроме тебя, ангел. – У него перехватило дыхание, но ему все же удалось справиться с голосом. – Ты должна уйти. Я не хочу тебя. Мне не нужен никто. Габби – единственная, кого я люблю.

– Открой же наконец глаза, Квил! – В голосе «Габби из сна» звучало легкое раздражение.

Квил покачал головой и повторил:

– Я не хочу тебя. Уходи. Я люблю Габби.

На этот раз голос почему-то захихикал.

Тогда Квил сделал над собой усилие и открыл глаза. Первое, что он увидел, – это лежащую на его груди руку. Он очень хорошо знал эти тонкие, проворные пальчики.

Он изумленно уставился на них.

Он даже перестал дышать.

– Доброе утро, муж, – проговорил знакомый голос, Квил узнал голос своей жены и поднял взгляд. Сверху на него смотрели теплые смеющиеся глаза Габби.

– О Боже! – Молитва и благодарность слились в одном звуке.

Габби подняла бровь.

– Почему бы тебе не сказать своей жене: «Доброе утро. Как ты спала, Габби?» Ты забыл, чему я тебя учила?

– Ты хорошо себя чувствуешь? – хрипло спросил он, все еще не веря в реальность происходящего.

– Нет, – качнула головой Габби, оставляя свой насмешливый тон. – Я вела себя глупо, Квил, и должна извиниться. С тех пор как я проснулась, я только об этом и думаю. Я никогда не буду лгать тебе. И никогда не позволю гонору руководить моими действиями, как в этот раз. Ну а со здоровьем все в порядке. От лекарства Судхакара не могло быть серьезных последствий.

Квил недоверчиво смотрел на нее.

– Ты могла умереть, Габби.

– От лекарства?

– Судхакар говорил, что мы не сможем тебя спасти.

– О, Квил, так ты его разыскал?

– Да. Он сказал, что…

Габби отмахнулась.

– Я не хочу слушать. Вечно он выносит приговор, этот Судхакар. Я чувствую себя прекрасно! Подвинься и отпусти одеяло, чтобы я могла встать с постели.

Ее муж не сводил с нее глаз, не сдвинувшись ни на дюйм.

– Я не могу позволить тебе встать. – Голос его был сиплым от пережитых страданий. – Габби, я так люблю тебя! – Он взял ее лицо в ладони. – Я не могу жить без тебя, ты знаешь это?

– Значит, теперь ты в меня влюблен? – хмыкнула Габби.

– Я не должен был лгать тебе, – повинился Квил, наклоняясь, чтобы ее поцеловать. – Но я рад, что сделал это, потому что, если бы я не обжулил тебя, у меня не было бы сейчас любимой жены.

– Ты не лгал мне, – улыбнулась Габби.

Квил задержал рот на волосок от ее губ.

– Ты был влюблен в меня, – продолжала его жена. – Просто ты не знал этого. «Горю я, изнываю и погибну», – прошептала она. – Помнишь?

И он вспомнил жгучее желание, которое испытывал к невесте своего брата, и свои действия, поправшие все правила джентльменского поведения. Он застонал.

– Я полагаю, ты права. Ох, до чего же неудобно иметь смышленую жену! Я влюбился в тебя еще в порту. – Квил слегка задевал ее губами, очень мягко и нежно. – Но между тем, что было и есть, нет даже отдаленного сходства. Сейчас я по уши влюблен в тебя.

– О, Квил, – успела сказать Габби, прежде чем он закрыл ей рот поцелуем. – Подожди. – Она оттолкнула его от себя. – Мне нужно срочно подняться.

Но у него были другие планы.

– Ты вылечила меня, – прошептал он. – Моя любимая жена исцелила меня, и я намерен услаждать ее день и ночь. И все это утро тоже.

Габби затихла. Глаза ее заблестели.

– Я тоже люблю тебя, ты знаешь это? Только человек, которого я полюбила так страстно, мог заставить меня натворить столько глупостей. Теперь я это поняла.

– Я удалю из дома все отравы, – пригрозил Квил. – И тяжелые предметы тоже, раз у меня такая жена. И я в ужасе, – прошептал он около ее губ, – что наши дети унаследуют ее свирепый характер. – Он навалился на нее всей тяжестью своего тела.

– Квил! Мне нужно встать! Пусти меня! – Габби попыталась спихнуть его с себя.

– Не пущу. – Глаза его потемнели от страсти. – Я хочу, чтобы ты осталась со мной в постели.

– Но я не могу! – закричала Габби.

– А я не могу выпустить тебя из поля зрения. Я думаю отныне мы будем жить в постели.

– Квил!

– Тебе это не нравится?

Повалив ее на спину, Квил принялся покрывать ее нос и глаза поцелуями. Она извивалась под ним, пытаясь освободиться. Он плохо слышал, что она говорила, так как был слишком опьянен радостью.

Габби была вынуждена взвыть, чтобы он ее наконец услышал.

– Квил, ты должен отпустить меня! У меня очень специфическая реакция на лекарство Судхакара… мне кажется, будто я выпила целое озеро. Мне срочно нужно в сортир!

Квил разразился хохотом.

Его жена продолжала неистово вырываться, и он испугался за ее бедра, от которых зависела жизнь его будущих детей. И тогда он перекатился на бок и позволил ей встать. Однако это не изменило его планов на день. Нет, на неделю. Он здоровый мужчина, и у него прекрасная жена. У них будет целый выводок ребятишек. Приятная перспектива, разве не так?

Так что впереди у него много работы.

Глава 25

Однажды Камат, торговец фруктами, наблюдал весьма занятную картину. Взбираясь на гору, он остановился отдохнуть перед крутым подъемом. Когда он случайно взглянул вниз, у него глаза на лоб полезли. На берегу Ганга какая-то пара предавалась любви, вероятно, думая, что их никто не видит. У женщины была жемчужно-белая кожа англичанки. Он слышал, что на Англию с неба падает град величиной с плоды манго и ударяет людей по голове. Оттого англичане такие глупые. Он пригляделся к любовникам – похоже, град не повредил других частей тела этих англичан.