Факап - Михаил Харитонов

Ну в принципе да. Но есть детали. Например, зубы. Обычно человек меняет за жизнь два-три комплекта зубов. Процедура так себе, особенно когда старые зубы вываливаются, но ничего такого уж ах. Месяц потерпеть можно. А вот я общался с людьми, которые меняли зубы раз по десять, потому что попадали под всякие излучения и прочие дела. Так вот, довольно часто бывает, что после пятых-шестых зубов на верхней челюсти клыки вырастают длинные и заострённые. И никакими современными методами это исправить невозможно, там что-то очень проблемное генетическое. Так что людям приходится зубы выращивать отдельно и потом пересаживать. Реально гимор. Или вот, скажем, аппендикс. Есть профессии, в которых его полагается не иметь — скажем, тем же прогрессорам, которые годами живут на диких планетах без нормальной медицины. Так вот, после некоторых регенеративных процедур он отрастает заново. Причём никто этого даже не не предполагал. До факапа на Малой Гее, когда там началась война и наши прогрессоры остались без связи. Погибло трое, причём один — от самого обычного перитонита. Потом были разбирательства, масса людей пострадала, пока разобрались. И опять же: сделать с этим проклятым аппендиксом ничего нельзя, только вырезать по новой… И вот таких моментов, если посмотреть внимательно, достаточно много. Ты-то, Лена, как член Совета, живёшь на личном медконтроле и обо всём этом можешь не думать. А вот мне приходится. Хотя даже если бы у меня был личный мед — всё равно думал бы. Потому что на технику надейся, а сам не плошай. Тебе жить, как выражается Славин в таких случаях.

Н-да. Ладно, вернёмся к делам давно прошедшим. Закончу-ка я про Званцева, пожалуй. Ну то есть не совсем закончу, но на данный момент. Ну не знаю, как это сказать литературно правильно! А и пёс с ним. К делу, в общем.

Новоявленный барон Пампа понимал, что окончательно легализоваться он может только при дворе. Он туда и заявился, причём с самой что ни на есть благородной целью — подыскать себе новую супругу. Поскольку, дескать, ещё в силах и желает в оставить после себя наследников, достойных рода Пампа.

Матримониальная репутация барона была очень сильно подпорченной. Однако слухи о чудесном спасении и перемене нрава сыграли свою роль. Ещё большее впечатление произвела баронская щедрость: он буквально сорил деньгами. Правда, пристрастия к хмельному и буйный нрав дон Пампа не утратил, да и привычку чуть что хвататься за меч — тоже. В первый же день пребывания в столице он разнёс в щепки какой-то кабак, где его якобы обсчитали. На следующий — повздорил с городской стражей и гонял несчастных охранителей по городу, как зайцев. На третий — завалился в самый дорогой арканарский бордель и показал там себя с наилучшей стороны, как с мужской, так и с финансовой. В дальнейшем подобные подвиги он повторял регулярно, чем вызвал большой интерес у скучающих столичных доний. На каковых он довольно скоро и переключился. Одна из его любовниц, бывшая королевская пассия, настолько впечатлилась, что сосватала ему свою дочь (официально — от покойного мужа, на самом деле — от Его Величества). Девице было четырнадцать лет и она, несмотря на происхождение, была очень хороша собой. Через полгода в замке Бау появилась новая баронесса. Что не мешало барону Пампе и дальше вести столь же яркую и насыщенную жизнь в столице.

Левин на эту тему много думал: как это из коммунара Званцева получился такой хороший, годный барон Пампа? По результатам он пришёл к выводу, что Николай Евгеньевич был жертвой контрреализации психотипа. Это такой термин из социопсихологии. Где различают психотип как таковой и его реализацию как жизненную стратегию. Так вот, контрреализация — это ситуация, когда развитие естественых склонностей человека их же и подавляет. Например, у человека есть желания, а есть склонность к подавлению некоторых желаний во имя чего-то более важного. Например, социального успеха. Или одобрения родителей и Учителя. Или каких-то духовных ценностей, которые для него тоже очень важны по психотипу. И вот он живёт так, чтобы избежать контакта с объектами своих желаний, потому что с глаз долой — из сердца вон. Или наоборот — человек чего-то не хочет и не любит, но заставляет себя это любить, потому что это красиво вписывается в построенный им образ себя. И он, соответственно, всю жизнь с этим возится, причём очень старательно, так как ищет в этом хоть что-нибудь приятное. Ламондуа, например, всю жизнь пил мате, потому что в молодости ему какая-то девушка сказала, что с бомбильей он смотрится обалденно. Мнение девушек для Ламондуа было почти так же важно, как физика. Ну и к тому же она была в чём-то права: самая знаменитая его фотка — это где он сидит на бизоньей шкуре с тыковкой. Проблема была в том, что никакого вкуса мате он не чувствовал: для него это была разваренная трава и всё. А по-настоящему любил он сладкую газировку под солёный арахис. Это мне тот самый дедушка рассказал, который арахис делал. Так что верю.

Ну а с Николаем Евгеньевичем всё было ещё круче. Борис, изучив все доступные материалы, пришёл к выводу, что Званцев был повышено агрессивен и имел ярко выраженную склонность к насилию, особенно физическому. Видимо, генетически обусловленную. Однако обстоятельства жизни, в том числе и история появления на свет, заставляли его всячески себя подавлять. И это на фоне склонности к личной преданности и желания быть хорошим. Что его привело сначала в ученики к Сусуму Окада, а потом к одиночеству. Что вообще очень понятно: почтенному Николаю Евгеньевичу уж очень хотелось бить людей по мордасам — за глупость и некомпетентность, например. А он не то что сделать, но и признаться в таком не мог. Даже себе. То есть даже не так: себе-то в первую очередь не мог. Потому что считал себя настоящим учёным и коммунаром. При этом природные склонности этому образу решительно противоречили.

Однако на Авроре он как бы получил индульгенцию. У него появилась возможность занять место средневекового барона, что давало шанс для реализации его главного плана. Он этим воспользовался. Но в Арканаре нужно было вести себя именно как средневековый барон, да ещё и с репутацией баронов Пампа. В общем, все обстоятельства сложились так, что стало можно дать себе волю.

Он и давал. Наверное, сильно удивляя пасынка. Который хоть и отыгрывал Румату всерьёз, но всё-таки не до такой степени.

Впрочем, о чувствах Антона мы можем только гадать. В отчётах Малышев был осторожен, а книжка его была написана уже после того, как он провернул свою память через мясорубку. Соответственно, эпизоды с бароном — это в основном работа подсознания, заполнявшего дырки и лакуны в порезанном мозгу. Хотя и по ним можно кое-что понять, если вчитаться. Левин вот вчитывался. И пришёл к закономерному выводу, что Антон отчиму доверял и помогал чем мог. Например, делился с ним средствами. Поэтому личный фемто-принтер «Мидас» он спрятал не где-нибудь, а в Икающем лесу — как раз на границе баронских владений. И сообщил отчиму код от сейфа с принтером. Иначе непонятно, почему и принтер, и прочее оборудование, несмотря на все усилия, так и не нашли.