Война закончилась, львёнок (СИ) - "Линадель"

Северус крепче сжал ее пальцы. Гермиона что-то тихо шептала. Он склонился к ней и услышал:

— Продолжай.

Наклоняя голову, он продолжал осыпать ее лицо легкими нежными поцелуями. Гермиона постепенно перестала дрожать. Её тело перестало скручивать напряжение, и Северус облегченно выдохнул, когда она перестала метаться в полубессознательном состоянии, и стала засыпать. Оставив на ее губах последний легкий поцелуй, он укрыл их обоих и тоже провалился в сон.

***

Проснувшись утром, Гермиона не обнаружила рядом Северуса. Она плотнее укуталась в теплый плед, вспоминая ужас сегодняшней ночи. Такого она не испытывала ни разу, такого страха перед лицом поднимающейся Тьмы. Она что-то говорила ей, затягивала за собой. Становилось больно, стоило только начать сопротивляться. И Гермиона шла, не в силах даже вздохнуть от страха, холода и скручивающей тело боли. А потом вдруг почувствовала его поцелуи. Они согрели ее, позволили вынырнуть оттуда, вдохнуть наконец сквозь эту стужу.

Гермиона коснулась пальчиками своих губ. Ее никто не целовал так. Никогда. Легкие, нежные и невинные поцелуи. От них было мучительно и тепло одновременно.

Но внутри все похолодело, когда она вспомнила причину всего этого. Почему она сделала это? Сегодня много людей задаст ей такой вопрос. И самое главное — об этом спросит Гарри.

Гарри! Нет, Мерлин, нет…

Слезы страха и отчаяния подступили к глазам, и Гермиона, зарывшись лицом в подушку, разрыдалась. Она не может сказать ему, не может посмотреть в глаза.

Почему я это сделала?

Ответа не было. Оправдания не было. Можно было использовать десяток других заклятий, не таких как эти. Но она выбрала смерть.

Почему я это сделала?

Кто-то шептал ей. Сказал, что так надо, что так она всех спасет. В тот момент, когда она испытывала не просто злость и страх, а лютую ненависть, она услышала это.

Дверь тихо скрипнула и Гермиона услышала приближающиеся шаги. Но она не могла поднять голову от подушки, пряча в ней свое лицо. Было стыдно смотреть в глаза Снейпу, хоть она и понимала, что он единственный, кто не осудит ее. Теперь, когда она убила двоих непростительным заклятием, Гермиона не знала, как отнесется к ней даже Луна.

Кровать рядом прогнулась, и она почувствовала на своем плече тяжелую руку, что успокаивающе поглаживала ее.

Гермиона подняла глаза и встретилась с его темными взглядом, внимательно осматривающими ее блестящие от слез ресницы, покрасневший нос и слегка опухшее лицо, которое исказилось в мучительной гримасе.

— Почему я это сделала, Северус? — спросила она.

Вопрос был больше риторический, и Снейп отлично понимал это. Но все же пожал ее пальцы в знак поддержки. Он предполагал, что самые страшные последствия будут не ночью, а гораздо, гораздо позже, когда ее накроет осознание.

Снейп притянул ее к себе, и Гермиона уткнулась лицом в его рубашку.

— Мне так жаль, — глухо сказала она, сквозь слезы, — если бы я могла что-то изменить… почему я это сделала?

Северус молчал. Чтобы он ни сказал — ей сейчас это не поможет. Не утешит и не облегчит боль. Тут просто нужно принять свой поступок. А на это нужно время. Тем более такой доброй девушке, как Гермиона Грейнджер. Единственное, что он мог ей предложить, это свое плечо, чтобы выплакаться.

Когда Гермиона немного успокоилась, она подняла голову и посмотрела Северусу в глаза.

— Я испытывала такую ненависть, Северус… И кто-то шептал мне, чтобы я убила.

Снейп нахмурился и отстранился, взяв ее за плечи.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я не знаю, просто мне так захотелось этого, а кто-то в моей голове говорил мне что поможет и сделает все что…

— Гермиона, — Снейп перебил ее, настороженно глядя в ее глаза, — слышать голоса в нашем мире особо опасно. Тебе ли это не знать…

— Это не то, чтобы голос, — она нахмурилась, — просто будто я вела диалог с собой… — Настороженность в его глазах не понравилась Гермионе. — Не говори, пожалуйста, что я схожу с ума.

— Когда это началось?

— Когда я захотела убивать? Не знаю, Северус, я не могу так просто ответить на этот вопрос. Ради близких мне людей, я готова была убивать и раньше. Я никогда не думала, как Гарри, что это табу. Я знала, что, если придется — я это сделаю. Но, как ты знаешь, впервые я разозлилась до пелены в глазах у Лавгудов. Там и захотела использовать непростительное. Если бы не Гарри, думаю, я убила бы тогда.

Снейп молчал, размышляя над услышанным. Его пальцы все еще поглаживали ее руку, когда он сказал:

— Гермиона, мы будем снимать Аркан хотя бы на пару дней в неделю.

— Что? — она испуганно дернулась, — нет, ты же не думаешь, что это связано с ним…

— Мы с тобой используем темную магию, не до конца изучив принцип ее влияния. Я боюсь, что твои негативные эмоции усиливаются и подпитывают тьму в тебе.

— Значит я буду совершенно беспомощным овощем, — ее плечи поникли, и голова опустилась, — снова.

— Ты изучала свою проблему.

— Я читаю об этом, — она неохотно кивнула, — но ответов пока так и нет. Собираю по крупицам информацию, но решение проблемы не нашла. И теперь еще это пропавшее воспоминание. Я чувствую, что в нем может быть подсказка.

— Тогда нужно заняться им.

Ее глаза удивленно распахнулись.

— Ты согласен?

Он медленно кивнул.

— Похоже обстоятельства загнали нас в тупик.

Гермиона заметила, что он сказал «нас». Значит он разделяет ее проблемы. От этого ей стало спокойнее, она подарила ему улыбку и вытерла нос рукавом.

— Очаровательно, Гермиона, — усмехнулся Северус, — Люциус будет в восторге.

Гермиона посмотрела на испачканный рукав и засмеялась. Потом еще раз тепло посмотрела на него и, смущенно опустив глаза, спросила:

— Северус… сегодня ночью…

— Гермиона, — он отвел глаза и отвернулся, слегка опустив голову, так что волосы упали на лицо, скрывая его от нее, — это была просто необходимость.

— Конечно, — сказала Гермиона, совсем не веря ему и очень захотела, чтобы он взглянул на нее, — но как ты узнал, что это поможет?

— Я не знал, — ответил Северус, — просто поначалу на службе у Темного лорда, мне пришлось постигать все новые и новые границы темномагических заклинаний, и в самые тяжелые времена меня накрывало точно так же, как и тебя сегодня. К моему величайшему удивлению, Дамблдор, который нашел меня однажды в таком состоянии, помог мне справиться с этим гораздо быстрее, просто обнимая меня. Не знаю, как это работает, но, когда с тобой говорит Тьма, лучше, чтобы по другую сторону кто-то был. Тебе объятий вчера не хватило…

— У тебя всегда так?

— Так было только первое время, когда я сопротивлялся. Потом стало гораздо легче. А когда принимаешь Тьму, как истинный темный маг, она и вовсе не приносит вреда.

Гермиона протянула руку и убрала волосы, упавшие ему на лицо. Северус вздрогнул и посмотрел на нее. Она заметила, что он прикрывается волосами, когда смущен. Это заставило ее ласково улыбнуться. Наверное, теперь ему было непросто строить из себя неприступного и бесстрастного человека. Теперь, когда она точно знает, какой он на самом деле.

Ладошка Гермионы скользнула на его щеку, погладив пальцами. Она слегка приподняла его лицо, чтобы оно было наравне с ее лицом.

— Спасибо, что был рядом, — прошептала она и потянулась к нему, чтобы наконец просто почувствовать его губы на своих губах, но тут дверь в комнату с грохотом открылась, и в проеме во всей своей красе предстал Люциус Малфой. Гермиона дернулась назад, опустив руки и натягивая плед на голые ноги.

Люциус осмотрел обоих холодным презрительным взглядом и поджал губы.

— Пора решать проблемы, которые вы вчера устроили, — Люциус встретился взглядом с Гермионой, — вас двоих ждут в Министерстве. У вас полчаса на сборы.

— А ты что там будешь делать? — спросила Гермиона, оглядывая его дорогой костюм, выглядел он, без преуменьшения, ослепительно.

Люциус посмотрел на нее с высока, уголок его губ надменно приподнялся, и он ответил: