Пятьсот лет спустя - Стивен Браст

Через несколько часов он снова проснулся и только тогда вспомнил, что хотел кое о чем поговорить с его величеством. Быстро одевшись и прицепив на пояс шпагу (которую Сахри, надо отдать ей должное, повесила на место – иными словами, на крючок на площадке лестницы), Кааврен поспешил во дворец – насколько мог – и вошел не через Крыло Дракона, а проследовал прямо в Императорское крыло, где обнаружил его величество, который собирался приступить к завтраку.

Его величество поднял голову, и его лицо озарила радостная улыбка.

– Ах, капитан! Надеюсь, вы себя хорошо чувствуете?

– Да, сир, только вот позорно опоздал на службу. Надеюсь, ваше величество меня простит – мое ранение может послужить достаточным поводом для снисхождения.

– И вне всякого сомнения, достойным поводом, дорогой капитан. Я вас прощаю.

– Благодарю вас, сир. Однако я мешаю вам завтракать не без причины – ряд вопросов необходимо решить срочно, поскольку они не терпят отлагательства.

Император, который приступил к копченой рыбе под взбитым и зажаренным яйцом, положил вилку, вытер подбородок и сказал:

– Говорите, я вас слушаю.

– Ваше величество, наверное, помнит, что я получил приказ арестовать лорда Адрона. Более того, я должен был позаботиться о его безопасности после ареста.

– Да, капитан.

– Ваше величество, вне всякого сомнения, помнит, что я не выполнил приказ.

– Такое не забывается.

– Да, сир. Вы, ваше величество, должны понимать, что, хотя я и не взял лорда Адрона под стражу, я сделал все для того, чтобы в случае успеха операции он оставался в плену.

– И что?

– Сир, почти все мои гвардейцы занимают посты в Крыле Иорича и в других ключевых местах города – они не сменялись и не спали почти сутки.

– В таком случае их следует отозвать. Вы со мной согласны, капитан?

– Полностью, ваше величество. Однако...

– Да, капитан? Что такое?

– Если ваше величество намерены предпринять военные действия против его высочества...

– Кажется, таковы были ваши рекомендации, – заявил император.

– Да, сир. Так вот, если ваше величество намерены предпринять действия подобного характера...

– Я не только намерен, капитан, я уже отдал приказ.

– Тогда ваше величество должны понимать, что в настоящий момент гвардия не в состоянии погасить возмущение, которое всегда поднимается в городе в случаях вроде этого.

– Возмущение?

– Да, сир.

– Среди народа?

– Совершенно верно, сир.

– Но почему?

– По нескольким причинам, сир. Во-первых, лорд Адрон чрезвычайно популярен – на самом деле народ и в особенности горожане считают его своим защитником, хотя бы благодаря тому, что сделала его дочь у хлебной лавки. К тому же он наследник, а ваше высочество в настоящее время не пользуется любовью населения по причине нехватки продуктов, налогов и...

– Капитан! Как получилось, что дела приняли такой серьезный оборот, а я ничего не знаю?

– Сир, те, в чьи обязанности входит вас информировать о положении дел в Империи, или стали жертвами наемных убийц, или отвлеклись на посторонние проблемы, а кое-кто – в данном случае я имею в виду себя, сир, – сначала был занят, а потом ранен. Все произошло внезапно и очень похоже на заговор.

Орб начал постепенно темнеть, и у Кааврена возникло опасение, что сейчас император взорвется, не в силах сдержать возмущение, однако Тортаалик, не владеющий ситуацией в Империи, неспособный навести порядок в собственном доме, на сей раз сумел справиться со своими чувствами.

– Сколько вам нужно времени, чтобы подготовить своих гвардейцев для наведения порядка в городе? – спросил он.

– Один день, сир. Быстрее не получится.

– Ну, Ролландар не отправится за Адроном до завтрашнего утра.

– Да, сэр, разумеется. Но он начнет собирать армию, и солдатам скажут для чего. Следовательно, узнают и горожане. Сир, я не смогу взять на себя ответственность за следующие тридцать часов, если станет известно о том, что ваше величество намерены отправить Императорскую армию против его высочества.

Орб снова потемнел, его величество нахмурился и проговорил сквозь стиснутые зубы:

– В таком случае что вы предлагаете, капитан?

– Сир, вы должны немедленно отложить наступление на отряд его высочества.

– Отложить, вы говорите?

– Да, сир.

Император поджал губы и заявил:

– Его высочество ведь ваш друг, не так ли?

Кааврен поклонился и холодно сказал:

– Я имею честь называть лорда Адрона своим другом, сир.

Император посмотрел Кааврену в глаза, затем опустил взгляд.

– Хорошо, – проговорил он. – Я приостановлю выступление против Адрона до того момента, пока мы не посчитаем, что можем это сделать, не опасаясь беспорядков.

– Сир...

– Я сообщу всем – включая Ролландара, – что операция отложена. Но мы будем держать армию в городе. Полагаю, в случае беспорядков армия вам не помешает.

– Конечно, сир.

– Ну что же, так и поступим. Однако Ролландар сказал, что каждый день задержки дает Адрону возможность укрепить свое положение и собрать резерв лошадей.

– Сир, Изрыгающий Пламя Батальон не в состоянии победить армию лорда Ролландара, как бы тщательно лорд Адрон ни готовился к сопротивлению.

– Вы уверены?

– Абсолютно, сир.

– Тогда... что такое? – последний вопрос был обращен к слуге, который неожиданно появился в дверях.

– Сир, Сетра Лавоуд и Алира э'Кайран просят позволения переговорить с вашим величеством.

Император взглянул на капитана, словно ждал от того объяснений, затем с отвращением посмотрел на недоеденный завтрак и сказал:

– Я встречусь с ними в Портретном зале.

– Слушаюсь, сир, – ответил слуга.

ГЛАВА 25

В которой рассказывается о двух совершенно разных людях, каждый из которых делится своими планами перед совершенно разными аудиториями и перед читателем

Его величество прибыл в Портретный зал и занял свое место (надеемся, наш читатель понимает, что мы имеем в виду трон – высокое, мягкое, позолоченное кресло, установленное на невысокой платформе). Кааврен встал сбоку от его величества, после чего император приказал впустить посетителей.

Так случилось, что император вошел в Портретный зал на две минуты раньше времени, отведенного для встреч с высокородными лордами и принцами Домов, что позволило ему сделать вид, что он ни на йоту не погрешил против протокола, сделав исключение для своих необычных посетителей. Тортаалик считал, что жизнь при дворе должна течь в своем привычном русле; и угроза беспорядков не может нарушить или изменить жесткий порядок и поведение самого императора. Поэтому, когда незадолго до того, как пробил десятый час, в комнату вошел Джурабин и с удивлением посмотрел на уже занятый трон, император наградил его таким строгим взглядом, словно это Джурабин опоздал, а не он прибыл раньше.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});