Перерождение (СИ) - Артур Прост

- Он помнит меня.

- Хорошая новость. Но хватит ли этого запала?

- К чему ты ведешь?

- Мы изменили план. Но наша цель та же.

Таш нахмурился. Он почувствовал к чему ведет добродушная Сата, поддерживавшая Каро во всех его миролюбивых планах.

- На праздник приглашены не все, - уточнил Таш.

- Каро хотел чтобы с нами были и дети, - осторожно настаивала Сата.

- Он хотел. Как ты предлагаешь это устроить? Мы не сможем устроить настолько большое представление, чтобы успеть дать шанс всем. Я думал ты это поняла.

- Я… - Сата терялась в тяжелых мыслях. – Я, наверное, надеялась.

- Глупо. Вы все держитесь за пустоту. Надеетесь. Зачем? Для чего? У нас главная цель – выбраться, - Таш украдкой поглядывал на Каро. – А ты думаешь о детях, о том, что с ними будет, нужно ли их взять. Подобные мысли ведут к изменениям плана, который висит на волоске. В день, когда все случится – каждый окажется перед выбором. И лучше чтобы он уже был сделан сейчас.

- Я понимаю о чем ты. Но… даже Таню?

- А что особенного в ней?

- Каро любит ее, - Сата теряла всякую надежду достучаться до Таша.

- Каро любит тебя, Максима, меня, он всех любит или любил. Но в этот поход отправятся только те кто его готовит.

- Ты так решил?

- А ты Шакирда спроси, - ехидно улыбнулся Таш, - кого он готов взять. Кого готовы взять Аня, Максим? Хватит беспокоиться о тех, кто может утянуть нас на дно. Я не возьму с собой ни кого, кто может стать обузой. Надеюсь, ты понимаешь.

Сата хотела возразить. Но староста как всегда знал куда бить.

- Ты готов каждого из нас бросить в костер лишь бы самому оказаться на свободе, - усмехнулась Сата.

- У каждого из нас в этом болоте своя роль. Кто-то отчаянно борется с самим собой, пытаясь не быть свиньей, которую ведут на убой. Кто-то живет как планктон и не сильно откланяется от своей кровати. Все они – подопытные и они плавают в этой жиже, создавая иллюзию жизни. Каждый играет свою роль. И есть мы – несколько человек, пожелавших остаться неизвестными, но мы тоже решили играть свою роль в этом спектакле без счастливого конца. Но всех нас связал один человек – он. Один единственный и неповторимый абсолют, которого придерживаются все живущие в этой клоаке. И выдерни его из их жизней, вскоре все сойдут сума. Разве ты не видишь, как все здесь стало разлагаться? Как люди перестали делать то, что им говорил их бог? Они ведут себя как стадо, у которого больше нет пастуха. Им не хватает воли, чтобы сопротивляться самим себе и не стать планктоном, который так нужен в лабораторных испытаниях. Они теряют свой голос. Они сливаются в один общий серый фарш. Даже те, кого мы с тобой видим чаще: наши друзья, соратники в общем деле – стали жертвами того, что в их жизни потухло солнце. Они тоже лишились своего бога. Все они пришли к нему в храм, дабы узреть его силу! Но их покарали за ропот, за желание увидеть его. Потому что он перестал быть для них учителем, другом, братом, знакомым, богом! Каро изменился. И вместе с ним тут измениться все. Наконец-то Кроберг поймет отчего же у нее никак не получалось превратить всех в послушных овец и кроликов. Великий эксперимент по уничтожению человеческого «я» завершен. Потому что она догадалась сломать единственного, в кого мы верили. Того кто связал всех нас своей волей. Ни мы стремились друг к другу. Нас здесь много, но мы одни. И только он нас делал друзьями. Открыл нас друг другу. Нет его – нет нас. И я готов отказаться от каждого из вас, потому что мне на вас плевать. Ты это прекрасно знаешь. И раз уж моя связь с ним сохранилась, то я не позволю превратить его в бездушного зверя. Сейчас моя цель – вытащить его. Для этого я сделаю все. В том числе брошу вас в костер, если понадобиться.

- Если мы станем обузой? – голос Саты хрипел.

Она переваривала слова Таша и изо всех сил пыталась не сломиться под их натиском.

- Тебе нужно поработать с ним, - Таш посмотрел на Каро. – У тебя это хорошо получится. У тебя нет страха перед ним.

- На что способен Каро я теперь хорошо представляю, - Сата смахнула с глаз накатившуюся слезу. – А вот чего ждать от тебя я понятия не имею. Ты одержим Таш. И это страшно.

Таш проглотил ее слова. Ему они были не интересны. Он прошел к своей тумбочке и достал стопку листов. Сата пыталась справиться с кипящими эмоциями. Ей не хотелось подходить к Каро, будучи в таком состоянии. Нужно собраться. Как отразится на нем ее эмоциональный срыв, можно было только гадать.

Стараясь не делать резких движений, обошла кровать и подошла к старосте. Они стали перебирать рисунки. Год назад Сата помогала Каро вспомнить факты их общего прошлого. И сейчас Таш просил ее о помощи. В рисунках, которые они собрали у деревенских детей, были и воспоминания Каро. Он прятал за пестрыми изображениями части своей памяти. Используя их, Таш намеревался пробудить в Каро отделы мозга, пострадавшие при операции. В прошлые годы, на восстановление уходило до недели. Однажды пришлось потратить почти три. Ухищрения Кроберг по выкорчевыванию прошлого из головы Каро не лишены были фантазии. Но каждый раз Таш возвращал Каро память. Сейчас он понимал, что времени на все может не хватить, учитывая произошедшие изменения. Мысли о том, что одержимой профессорше удалось загнать память Каро в черную дыру, с каждым днем набирали вес.

Таш вместе с Сатой каждый день работали над памятью Каро. Они рассматривали с ним его рисунки. Рассказывали значение изображенных на них животных, символов. Но все дни был похожи один на другой: Сата рассказывала о тех годах, что знала Каро, Таш рассказывал о своем времени. Но Каро никак не реагировал. Единственно на что он обращал внимание – это листы с разноцветными картинками. Он подолгу смотрел на них, иногда даже касаясь и проводя пальцами по шершавой поверхности бумаги. Ощутимого прогресса не было.

Просыпаясь среди ночи, Таш выбегал из дома на поиски Каро. Его не было дома. Он постоянно выходил во мрак. В разное время и почти в одно и то же место.

Таш вновь познакомил Каро с его друзьями: Шаком, Максимом и Анной. Мария так и не отважилась войти в дом. Когда Ташу нужно было с ней поговорить, он делал это стоя на крыльце, она, сидя на лестнице. Таш старался разговаривать с ними при Каро, чтобы он привык к ним, чтобы он увидел в них старых друзей. Или хотя бы не стремился на них напасть, так как этого не хочет Таш. Во время очередного разговора с Шаком, Каро встал с кровати и вышел на улицу. Деревенские спешили скрыться с глаз и зайти в ближайший дом. Не однократно Сата кричала на них за их трусость. Она чувствовала что гнев, исходящий от Каро сильно ослаб, но жители по-прежнему боялись его и не желали, чтобы он к ним приближался. Не замечая их, Каро направлялся к изгороди. Он подолгу бродил возле нее или просто стоял, всматриваясь вдаль.  Каро очень хотела увидеть Таня и другие дети. Но их не пускали родители и опекуны.

Близилась к исходу предпоследняя неделя. Максим и Шак провели три диверсии с датчиками в зеленой зоне Деревни. Поднятый очередной переполох вызвал раздражение у Мамонтова. Редкая птица на улицах Деревни. Он был вынужден пройтись вдоль нескольких улиц, где сработали датчики. Таш надеялся что эффект возымеет действие и взор охранников будет сосредоточен на зеленой зоне, тогда опасности почти никакой не будет. Таш был спокоен. Он чувствовал, что все идет как надо. Почти идеально, не считая Каро. Но даже в своем кошмарном состоянии и чудовищном влиянии на других, Таш добивался от него выполнения своих просьб.

Глава 20. Я помню

Кир держал руки вытянутыми вперед. Они сильно дрожали. Изо всех сил он пытался удержать их параллельно. В лабораторию вошла Ольга, она была одета в защитный костюм. Увидев ее, Кир улыбнулся и сел на кресло. Подойдя к нему, Ольга улыбнулась в ответ.

- Как ты себя чувствуешь? – свет ламп сверкнул бликом по защитной маске.

- Не очень, - улыбка сошла с его лица. – Дрожу как осиновый лист. Все вокруг  говорят о потеплении, но я этого не чувствую. Постоянно хочется спать и есть. Но от еды тошнит.

Ольга кивала. Она поджала губы и отошла к приборному столу. Включив приборы и монитор, она проверяла результаты анализов. Кир видел, как меняется выражение на ее лице. Скрыть свои опасения у Арно не получилось.

- Все плохо, да?

Ольга обернулась. Добродушная красновато-белая физиономия Кира смотрела прямо на нее. Арно замялась. Она никак не могла озвучить то, что должна была сказать.

- Все плохо, - Кир сам утвердил себе приговор.

Ольга взяла со стола автошприц. Из выдвижного ящика она достала препарат. Заправляя ампулу в устройство, она подошла с правой стороны кресла.

- Раньше я думала, что работа здесь даст мне хорошую путевку наверх, - Ольга медленно смазывала место на шее для укола. – А сейчас я с уверенностью готова сказать, что была полной дурой, веря в это.