Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1 - Екатерина Гичко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Традицию всё же отменили, но жениться наагалей рода Фасаш так и не соизволил. Большинство женщин, за редким исключением, уже не воспринимались серьёзно. Милые девочки, нуждающиеся в заботе. Их переживания и размышления казались Ссадаши совсем детскими. А среди более зрелых женщин было не так много свободных, которые бы понравились ему и которым бы понравился он сам.
И вот Дейна! Похоже, его охранники решили вспомнить о строгом наказе старейшин и постараться обратить внимание наагалея на женщину, которая вдруг оказалась рядом с ним, и потрепать ему инстинкты. Почти достойная попытка. Ссадаши не то что бы воспринимал женщину серьёзно, но он плохо её понимал и это делало её интересной.
Но всё же не настолько, чтобы звать замуж.
Хотя, может, позвать? Ссадаши хищно усмехнулся, представив ошеломлённое и возмущённое лицо хранительницы. Он был уверен, что предложение ей не польстит.
Обойдя постель, Ссадаши присел на корточки и уставился на лицо спящей женщины. Действительно спала, наверное, умаялась после отравления шататься по городу. На тумбочке рядом стояла склянка с настойкой пустырника. Эти обалдуи постарались, чтобы сказка с лекарем выглядела как можно правдоподобнее.
Подавшись вперёд, Ссадаши всмотрелся в бледное лицо. Инстинкты внутри шевелились, обиженно зудели и чесались, но у него хватало ума понять, что это всего лишь инстинкты. У него забрали женщину, о которой он должен заботиться. Вполне нормально, что инстинкты вскинулись. Хотя Дейна интересная… Но он сам тоже очень интересный.
Уловив странный запах, Ссадаши невольно принюхался к губам женщины и поморщился в недоумении. Пахло от той не пустырником, а почему-то дикой. Нет, та тоже неплохо успокаивала, но лекари её не очень уважали. Наверное, из-за высокого риска ошибки с дозировкой.
Наагалей посидел ещё немного, всласть налюбовался лицом хранительницы, давая инстинктам время успокоиться. А затем направился в купальню.
Оттуда он уже выполз, причём одеждой не озаботился. И сразу направился в гардеробную. В вещах Ссадаши любил порядок и сразу заметил, что кое-что лежит не так, как он оставил. Аккуратно сложенная стопка штанов на дальней полке была слегка помята. Присмотревшись, наг увидел за одеждой какой-то куль и вытащил на свет мешок. Из мешка выпали на пол туфли, платье и ещё какие-то тряпки.
— Платье… — хищно протянул Ссадаши и поднял столь интересный предмет.
Глубина декольте его ошеломила. Нет, это не самый нескромный наряд, что он встречал в своей жизни. Его ошеломило, что кто-то видел Дейну в этом платье, а он нет!
Поднырнув хвостом под подол, Ссадаши обнаружил ещё и вырез. А пошуровав в оставшихся тряпках, увидел премилые панталончики, симпатичные чулки, но не нашёл нижнюю рубашку. И воззрился на платье с ещё большим интересом.
Он хочет увидеть Дейну в этом!
Покинув гардеробную, наагалей выполз из покоев и продемонстрировал платье охранникам.
— Что это?
Оршош с самым серьёзным видом осмотрел протянутое и ответил:
— Платье.
— Дейна его одевала?
Ссадаши посмотрел на лица охранников с жадностью, но у тех ни один мускул не дрогнул.
— Пока нет, — Оршош был сама невинность. — Она взяла его у Инан, для будущего бала. Вы же там будете, значит, и ей придётся пойти. А в штанах на такое торжество как-то неприлично…
— А в этом прилично? — из декольте вынырнул хвост наагалея.
— А что не так? Это же верхнее, наденет под него миленькое нижнее платье и будет очень достойно.
— То есть это подарок мне? — Ссадаши насмешливо улыбнулся.
— Ну что вы, господин? — отмахнулся Оршош. — Вы же никогда не приглашали женщин на балы в императорском дворце. Мы бы не посмели отягощать вас спутницей. Дейна пойдёт с Шшираром. Да, Шширар?
Взгляды всех устремились на Шширара. К чести помощника наагалея, он не растерялся. Лицо только стало странно неподвижным, но секундой позже вверх приподнялись уголки губ и наг спокойно отозвался:
— Конечно. Мы с Дейной идём на бал. Да, идём…
Глава XXXVI. Дела тёмные
Ляхай выпивал в заведении у Рыжего Шана, когда к нему за столик подсел сгорбленный старик в драном вонючем плаще. Вольный сразу приметил его, как только старик вошёл внутрь. Придирчиво осмотрел, приметил хромоту и отвёл взгляд. У Шана собирался всякий сброд, чаще нищие, если им удалось вырвать у судьбы монетку-другую на выпивку. Которая здесь мало отличалась от помоев, но пробирала хорошо. Тело согревалось, мысли туманились и жизнь на пару мгновений становилась прекрасной. За эти маленькие радости можно было простить и отвратительный вкус, тем более, завсегдатаи были непривередливы.
В юности, будучи бездомным мальчишкой, такое пойло казалось ему божественным эликсиром, который наполняет мышцы силой, а дух — смелостью. Он с завистью и уважением смотрел на гуляк — здоровых бородатых мужиков, — сидящих за столами в таких вот грязных забегаловках. В глазах юного пацана эта вонючая пьянь отражалась в благородном свете свободных людей, которые могли позволить себе всё.
Сейчас, сидя среди этих свободных людей, Ляхай испытывал только отвращение. Но, увы, появиться в более солидном заведении позволить себе не мог.
И когда всё пошло по наклонной?
Смог ведь выбиться в люди. Из главаря мальчишеской банды перерос в правую руку одного из дарданских заводил, потом сместил его, перекроил всю шайку по своему усмотрению, набрал вес в глазах остальных вольных, заимел репутацию и авторитет… Получил в руки власть! Ещё один этап — получить деньги, — и он смог бы позволить себе совершенно другую жизнь. Ту, которую хотел, и тогда такие бы шлюхи, как та кудрявая, сами заступали ему путь и искали бы встреч с ним.
Хотя та кудрявая только притворялась шлюхой, но сколько он видел подобных баб — красивых, хорошо одетых, вкусно пахнущих и достойно выглядящих! Они разъезжали в дорогих экипажах, ходили к лучшим портнихам, перебирали камни в ювелирных, жили в роскошных домах, в которые вечерами и ночами приезжали богатые
