Наши в Блонвуре (СИ) - "Wolf Lita"

А хватит ли здесь воздуха хотя бы на трое суток? Пока дышится легко и даже сырости совсем не ощущается, хотя в коридорах ею тянуло.

«Эх, Ронд, ну почему ты утаил истину? Почему не рассказал всё как есть? Боялся, что на роль любовницы принца я не соглашусь и на Альтеран с тобой не пойду? Наверное, даже был прав в этом. Только, если подумать, так ли уж это важно непременно выйти замуж? Разве доля любовницы хуже одиночества? А полюбить кого-то ещё, узнав тебя, я уже точно никогда не смогу.

Ронд, умоляю, найди меня! Я не хочу жить без тебя, но и умирать тоже не хочу! Найди меня, пожалуйста! Я больше не сбегу! Никогда! Я буду с тобой на любых условиях. Только не дай мне сгинуть в этой каменной западне…»

55-2

Сидеть у холодной стены девушка уже порядком замёрзла. Жаль, что ни куртки, ни плаща с собой не захватила. Значит, придётся согреваться движением. Правда, возвращаться в эту обитель секса, напичканную постельными сценами, не хотелось. Но не вышагивать же туда-сюда по трёхъярдовому коридору.

Кстати, пока жив факел, можно посмотреть, что тут есть ещё. Что-то на полу вдоль стен определённо стояло.

Мэйбл снова прошла в комнату.

А тут, оказывается, и мебель имеется. Изящный диванчик – припылённый, но вполне крепкий на вид. То есть можно будет попытаться на него присесть. А в комоде, интересно, что-нибудь хранится? Только как же он открывается – ни дверец, ни ящиков… Ага, поднимается верхняя крышка.

Внутри обнаружились свернутые в рулоны холсты. Ещё подборка совокупляющихся пар?! Пристроив факел в удачно обнаружившийся прямо над комодом держатель, Мэйбл развернула одну из картин.

Да нет, лесной пейзаж – деревья, освещённые косыми солнечными лучами, журчащий под их сенью ручей и пара волков – не совокупляющихся. Всё как живое! У Мэйбл возникло ощущение, будто она сама перенеслась в этот сосновый бор, даже журчание ручья услышала.

Налюбовавшись вдоволь, девушка бережно свернула холст и достала из комода другой. Снова пейзаж, но в центре композиции замок – величественная громада с множеством башен, окружённая высокой крепостной стеной. Пожалуй, немного мрачная – особенно на фоне предгрозового неба, но однозначно завораживающая. Мэйбл ощутила почти непреодолимое желание отправиться в этот замок – сесть на коня, домчаться до ворот, войти в них…

Ладно, хватит мечтать – она уже в замке, хоть и наверняка в другом… причём глубоко-глубоко в нём!

На третьей картине всё-таки обнаружилась постельная сцена. Но если рисунки на стенах смело можно было назвать порнографией, изображение здесь было куда менее откровенным. Пара занималась любовью, не демонстрируя вовсе ничего лишнего. Зато именно здесь сцена была буквально пропитана чувственностью – каждый изгиб их тел, даже каждая складка полускинутого покрывала… Мужчина прильнул поцелуем к шее своей избранницы, та изогнулась под ним в наслаждении, запрокинув голову. Присмотревшись, Мэйбл заметила, как между приоткрытых губ женщины блеснули клыки. А потом разглядела и тоненькую струйку крови на её шее возле рта мужчины. Вампиры.

Чем дольше Мэйбл смотрела на изображение, тем сильнее её глодало чувство, будто она подглядывает за парочкой. Оба были выписаны столь мастерски, что казалось, вот-вот реально оживут.

С трудом оторвав взгляд от картины, Мэйбл перевела его на рисунки над комодом. Нет, они определённо вышли не из-под одной руки! Автор картин обладал великим талантом живописца, тогда как бумагомаратель, скорее всего, был просто озабоченным. Почему же на стенах здесь развешана эта пошлость, а все шедевры спрятаны в комод? Ну, очевидно, последним хозяином помещения являлся именно любитель порнухи.

Всё так же бережно свернув третий холст, Мэйбл извлекла на свет четвёртый.

Странная картина. Изображение на ней было разделено ровно пополам – то есть, по сути, две картины на одном полотне. Однако пейзаж на обеих был один и тот же. Только слева он был залит солнечным светом, а справа погружен во мрак. Нет, не тот же вид в тёмное время суток, справа этот самый мрак пожирал всё живое – мёртвые деревья, пожухлая трава, замок с пустыми глазницами бойниц… и люди, ведущие бой с какими-то монстрами – никаких сомнений, что для людей этот бой последний, монстры определённо побеждали.

Слева же никаких монстров, деревья в буйной листве, зеленая трава, у замка обжитой вид, а люди просто выехали из него на охоту.

Вверху, на границе двух картин, было изображено перекрестие из пяти мечей. У четырёх из них навершия с разными камнями: коричневого, красно-оранжевого, сочно голубого и белого цветов. В навершии пятого меча, того, что находился посредине, пролегая чётко по границе сюжетов, камня вовсе не присутствовало – или же он был прозрачным.

В отличие от всех предыдущих, данная картина оставила у Мэйбл очень гнетущее впечатление. Она бы наверняка поспешила отложить её, даже особо не разглядывая, если бы не мечи. Точнее, не эти разноцветные навершия. У Ворона меч именно с коричным камнем, а у Зэндела с синим. Ничем больше, правда, нарисованные мечи не походили на реальные артефакты. Клинки, рукояти, гарды – все было другим. К тому же у двух артефактов любые детали весьма разнились между собой, а здесь мечи были одинаковыми, отличаясь лишь цветом камней в навершиях. И было их пять, а артефактов, как известно, всего четыре.

И всё же Мэйбл почему-то мучили сомнения, что мечи здесь изображены те самые. Она даже поднесла картину ближе к свету, надеясь увидеть что-то ещё. Но тут факел, пыхнув на прощание, погас самым бессовестным образом.

Девушка оказалась в кромешной тьме. Свернув картину и на ощупь отправив её обратно в комод, она на ощупь же добралась до диванчика. Мягкая обивка того показалась ей ледяной – наверное, отсырела за века… а может быть, просто со страху. Не то чтобы Мэйбл панически боялась темноты, но здесь, в подземелье, та нехило действовала на нервы. Несчастной узнице каменного мешка уже слышались какие-то шорохи, ощущалось странное движение воздуха – как будто во тьме материализовалось нечто… и в любой момент оно могло напасть!

Мэйбл в ужасе чиркнула зажигалкой и, вскочив с дивана, обежала с огонёчком всю комнату. Нет, вроде бы никого и ничего – она по-прежнему здесь одна. Но едва девушка убрала зажигалку в карман, жуть вернулась. Она снова достала зажигалку и осветила ею пространство вокруг. Стало спокойней. Но ведь надолго зажигалки всё равно не хватит. Нужно как-то привыкать к темноте!

Только это легко сказать. Похоже, помимо риска умереть от жажды раньше, чем её найдут, тут ещё существует опасность сойти с ума от страха.

Глава 56

Поначалу Рондвир пытался разыскивать возлюбленную исключительно силами их компании. Но уже через полчаса Элестайл, узнав об исчезновении Мэйбл, развернул полномасштабную поисковую операцию, подключив всех их старших товарищей, Фортейл и своих вампиров.

Если бы он, вместо того чтобы расстраиваться по поводу невыполнения просьбы, проявил к девушке внимание и не дал ей убежать – всё было бы по-другому. Уж как-нибудь Рондвир оправдался бы за своё умалчивание. Но, откровенно говоря, Элестайл никак не предполагал, что факт родства возлюбленного с королём Бордгира испугает Мэйбл настолько, что она кинется в бега.

Вот где она теперь, спрашивается, затаилась? Первым делом Элестайл отправил к воротам Терминора узнать, не покидала ли Мэйбл пределов Блонвура – нет, не покидала. Уже хорошо. Хотя, по идее, студентку и не должны были выпустить просто так. Однако планомерное прочесывание корпусов замка до сих пор не дало никаких результатов.

К сожалению, до ночи никто из оборотней не может пустить в дело свою звериную ипостась. Конечно, собаки, скажем, не перепугали бы студентов до смерти одним своим видом – вот только откуда бы псы, да ещё неведомой на Альтеране породы, могли вдруг взяться в замке? А значит, до отбоя нельзя перекидываться и леонбергерам. К ночи же все следы наверняка затопчут.