Экипаж - Александр Рудазов

Из круглого отверстия выметнулись шесть паутинных нитей, прицепившихся к потолку. Приземистый уу-де-шуу с диким ревом спрыгнул с балкона и понесся на своей паутине через весь зал, как Тарзан на лиане. И кричал он почти так же...

- Моя би-и-и-ить!!! – громогласно проорал он, сбивая Куросаву с ног и нацеливая ему в голову свои ужасные бивни.

- Погодь, Хурумыч, не мочи его пока! – крикнул Денисов. – Дай я ему в рожу харкну сначала!

По металлической лестнице буквально скатились Ежов и Койфман. Первый начал хлопать по щекам Джину, приводя десантницу в чувство, второй взял на мушку Куросаву.

- А ну, пошел отсюда... – слабым голосом откликнулась Джина, кое-как поднимаясь на ноги.

- Теперь моя бить?.. – уточнил Дитирон, ожидая решения кого-то, более умного, чем он сам.

- Вряд ли, - усмехнулся ментат, делая быстрый жест одними глазами.

Дитирон отлетел вверх и завис там, словно бабочка, пришпиленная к потолку. Его паутинные бородавки загнулись, подобно крючкам, так что он не мог выпустить паутину никуда, кроме как в самого себя. Винтовка Рихвинда вылетела из рук Койфмана и повисла у него над головой. Ревущий Остап, понесшийся вперед с грацией бешеного носорога, завяз в сгущенном воздухе.

- Чертовы ментаты, всегда ненавидела... – пробурчала Джина, опираясь на плечо Ежова.

- Добрый день, Александр Максимович, - вежливо кивнул тот. – Давно не виделись.

- Ну не так уж и давно, Михаил, - хмыкнул Куросава. – Всего неделю.

- Блин, Петрович, вы че, знакомы?! – совершенно офигел Денисов.

- Знакомы. Позвольте представить – Александр Максимович Куросава. Он же Александр Максимович Курцов – преуспевающий бизнесмен, между прочим.

- Да, но только в вашем мире, - уточнил Куросава. – Хотя, должен сказать, ваш мне нравится больше...

- Ну так и жили бы в нем – вы там никому не мешаете... Зачем вы все это затеяли?

- Кто из нас детектив, Михаил? – усмехнулся ментат. – Ты и скажи, зачем я все это затеял...

- Ну что ж... Насколько я понимаю, весь этот обмен меня на капитана был нужен только для одного... для того, чтобы подготовить козла отпущения. И, как нетрудно догадаться, царапали вы меня своим перстнем тоже неслучайно – образец ДНК брали. Правильно?

- Что значит специалист! – уважительно посмотрел на него хозяин станции. – Сразу расщелкал орешек!

- А что тут думать-то? – пожал плечами детектив. – Простая логика.

- Да, тут я, признаться, дал маху... – вздохнул Куросава. – Знал же, что ты талантливый парень, по собственному опыту знал, но нет, поленился поискать кого-нибудь другого... Очень уж ты на Святослава похож... Ну просто бли...

Куросава не договорил – ему в спину ударил мощный луч бластера. Разумеется, на нем также был бронескаф, и он вполне успешно зашитил своего носителя. Ментат резко развернулся и ударил новым белым лучом из ладони.

Только впустую. Святослав Моручи, незаметно подобравшийся сзади, пока они с Ежовым беседовали о старых временах, успел спрятаться за каким-то огромным пультом. Лезвие мономеча рубануло по толстому кабелю, обрушивая вниз какую-то железяку, подвешенную над этим самым пультом.

- Капитан, он уже закончил! – громко прозвенела Фрида. Если бы ее механическое горло могло передавать эмоции, она бы вопила от ужаса. – Мы опоздали!

- Поздно, - констатировал Рудольф, усаживаясь за другой пульт. – Я могу только замедлить цикл...

- Отойди оттуда! – возмущенно закричал Куросава, разряжая в муспелльского профессора самый мощный столб этой энергии. – Святослав, сдавайся, ты мне живым нужен!

Однако, к его превеликому удивлению, Рудольф даже не почесался, продолжая сидеть и ковыряться с управлением. Куросава непонимающе заморгал и выстрелил снова – теперь уже чем-то не столь безобидным. Бронескаф печально пшикнул, и защитное поле погасло, одежда на спине обуглилась и опала черными клочками, но красная бородавчатая спина мутанта нисколько не пострадала. После аварии, уничтожившей почти целый город, Рудольф приобрел иммунитет к любым видам излучения.

Из-за своего укрытия колобком выкатился Моручи, резко выбрасывая вперед руку. Телекинетический бросок слегка пошатнул Куросаву, но не больше. Использовать паралич Святослав не стал даже и пытаться. По сравнению с ментальной мощью Куросавы он был не более чем первоклашкой. Но капитан и не нуждался в большем – он использовал этот удар только для отвлечения внимания.

В последующие минуты Куросаве пришлось несладко. Он едва успевал отражать атаки, сыплющиеся на него со всех сторон.

Сначала на него упал бронированный шар, отлепившийся-таки от потолка, и с него во все стороны полетели пучки липкой паутины. Потом он чудом успел отскочить с пути живого тарана, зовущегося Остапом. Могучий алкморег разогнался так, что на полном ходу впечатался в стену, оставив вмятину в форме себя. После этого на лице Куросавы целых три секунды отражалось немалое страдание – Фрида начала поджаривать ему мозг. И поджаривала до тех пор, пока он не воздвиг защиту. Теперь от боли вздрогнула уже Фрида.

Святослав с мономечом постоянно мелькал где-то поблизости, ища только удобного случая. Со стороны Ежова ежесекундно летели лазерные вспышки. Денисов, куда-то исчезавший, вернулся с целой охапкой разнообразного оружия (он нашел и ограбил личный арсенал Куросавы), и теперь Джина, лишенная любимых игольников, поливала Куросаву огнем из игольного автомата. Койфман, вернувший себе любимую винтовку, спрятался в самом дальнем конце зала, где его никто не мог заметить, и оттуда посылал квантовые пули.

- Все, хватит!!! – наконец закричал Куросава, совершенно скрывшийся под непрерывным градом огня и замучившийся отбрасывать назад матросов с «Вурдалака». – Я хотел по хорошему, но по хорошему не получилось! Так не жалуйтесь же!

Ментат резко раскинул руки в стороны, поднял лицо к потолку и широко раскрыл рот. Все его тело заблистало ослепительным светом, на кончиках пальцев начали вздуваться крохотные белые шарики, а полуседые волосы встали дыбом и заискрились. Тот самый перстень, который так раздражал Перова и Ежова, треснул и рассыпался на крохотные осколочки. Во все стороны пошли волны тугого горячего воздуха. Дышать стало очень трудно...

- Экипаж, назад! – приказал Моручи, швыряя в Куросаву мономеч, бесследно исчезнувший в белой вспышке. – Все отступаем... куда-нибудь! Сейчас здесь будет жарко...

Его слова быстро подтвердились – температура в помещении повышалась так стремительно, что на стенах уже начала бурлить краска. Бронескафы у всех стали потрескивать – они с трудом выдерживали такое перенапряжение.