Новые сказки. Том 1 - Антология

«Дыши, милая! Дыши, Улюшка», – согревала Русина холодные детские ручонки и молила, чтобы её сила перешла в несчастного ребёнка. Она уже отчаялась спасти Ульянку, как вдруг почувствовала идущее от неё тепло. Веки дрогнули, щёчки слегка порозовели. Посиневшие губы приоткрылись, и девочка зашлась судорожным кашлем, выплёвывая речную воду.

…Ульянка открыла глаза и увидела склонённое над ней лицо незнакомой зеленоглазой женщины, по щекам которой текли слёзы…

…Сознание расплывалось, и к Русине стали приходить видения. Вот появился джинн Савка. Он кладёт ей на лоб свою маленькую лохматую руку, цокает языком и растворяется в воздухе, оставив после себя сладкий запах амбры.

«Не уходи, – пытается остановить его Русина. – Помоги мне, Савушка!»

Джинн возвращается и, присев рядом, снова цокает языком.

– О моя госпожа, да продлит Аллах её годы, наверное, забыла, о чём я предупреждал. Она должна увидеть своё отражение хоть краем глаза, – напоминает он, заставляя Русину снова и снова царапать холодный песок. Наконец скрюченные пальцы нащупали большой осколок.

«Сейчас, Савка, сейчас я сделаю так, как ты сказал. И вновь стану прежней Русиной. А может, Зоряной. Найду суженого, такого пригожего, как Данила. Нарожаю детишек. Дочку назову Ульянкой», – судорожно сжимая в руке осколок, думала Русина.

Савка исчез, но появился Морской царь.

«Если случится так, что зеркальце разобьётся, ты станешь его Душой, а та, что придёт после тебя, станет новой Хозяйкой. Помни об этом…» – качал бородой владыка морей и океанов.

Накатился пенистым прибоем и тотчас схлынул, оставив после себя тоскливые воспоминания о жизни в подводном царстве.

– Я помню, помню… – бессознательно твердила Русина, отгоняя от себя видения.

Ей сейчас хотелось только одного – долгожданного покоя. Она крепче сжала в руке всё, что осталось от зеркальца, и легла на песок, окутанная, словно саваном, тишиной сгустившихся сумерек.

…На Усни-озеро легла ночь. По небу скользила холодная луна, бросая равнодушные взгляды на русалку, ничком лежащую на пустынном берегу. Протяжно закричала выпь, заворочался под корягой Водяной. Столетний сом, шевеля усами, медленно передвигался по дну и тащил за собой шлейф из песка и ила. Всё в бренном мире шло своим чередом, вот только Русина этого уже не видела…

Ульянка проснулась и услышала, как за цветастой занавеской шепчутся отец с бабкою.

– Негожее дело ты удумал, сынок. Негожее! Не делай этого! – отговаривала мать Данилу. – Ты почём знаешь, что это Русина?

– А кто же ещё? – горячился тот. – Я сам это проклятое зеркальце видел! Оно в Ульян-кин платочек завёрнутое лежало.

– Ну мало ли таких-то платков? – пыталась урезонить сына мать.

– Да ты что же, запамятовала, как я сам ей его с базара привёз? Нет, я это дело так не оставлю, – шумел, размахивая руками, Данила. – Мужиков подниму, всё озеро сетями опутаю, а русалку эту выловлю. А там уж она мне за всё ответит!

Ульянка подхватилась с постели, вбежала за занавеску и затеребила отца за рукав:

– Не тронь русалоньку, тятенька! Если бы не она, я бы уже давно на дне почивала.

Данила подхватил дочку на руки, стал успокаивать:

– Не бойся, доченька! Не бойся! Я ей тебя не отдам. Ух, упырица болотная! Мы ей покажем, – грозился он кулаком в сторону невидимой русалки.

– А я и не боюсь! Это она меня спасла, когда Водяной с Кикиморой лодку перевернули.

– Как – Водяной? Как – с Кикиморой? – переспросил Данила, заботливо щупая дочкин лоб. – Уж не горячка ли у тебя начинается?

– Нет, тятенька, я здорова! – замотала головой Ульянка. – Это они. А когда я тонула, русалка подхватила меня и потащила к берегу.

Данилу такое известие потрясло. Он растерянно глянул на мать, подробно расспросил у дочки, как всё было, и когда понял, каких дел натворил, струхнул не на шутку.

«Вот так дела! – чесал в затылке Данила. – Надо бы прощенья попросить у Хозяйки за разбитое зеркальце. Пойду на базар – куплю ей новое. Да шаль тёплую в подарок. Авось не станет зла держать. А впрочем – куда ей, бескровной? Неужто поймёт, как дороги отцу его дети?» – рассуждал Данила, отправляясь на озеро в надежде вымолить у Русины прощенье.

Но едва спустился с горки, как увидел рыбаков, что-то с интересом разглядывающих на песчаном берегу.

Художник: Анастасия Чечет, 13 лет

Данила подошёл ближе и замер от жуткого зрелища. Рядом с камнем ничком лежала мёртвая старуха. Когда мужики перевернули её на спину, то невольно отпрянули в стороны. Прижимая к груди костлявые руки с крепко сжатыми кулаками, она смотрела на них невидящими открытыми глазами. Искривлённые обидой губы затаили невысказанный упрёк. И странная одежда, не похожая на наряды деревенских баб, и длинная седая коса, и босые ноги с прилипшей к ним рыбьей чешуёй – всё вызывало удивление. Вскоре посмотреть на старуху сбежалась вся деревня. Никто не знал, откуда она и чья. Высказывались разные домыслы. Одни говорили, что это кикимора, другие утверждали, что русалка. А третьи с видом знатоков доказывали, что кикиморы такими не бывают, а русалки никогда не старятся и умирать уплывают на далёкие острова.

И только один Данила сразу узнал в ней зеленоглазую красавицу с озера.

«Вишь, как оно всё обернулось! Вот и не пришлось прощенья просить», – думал Данила, разглядывая мёртвую Русину.

От прежней красоты Хозяйки Усни-озера осталась разве что длинная коса, да и то не отливавшая золотом, как прежде, а сбитая в седые колтуны.

«Хорошо, что Ульянки здесь нету, – думал Данила. – Ни к чему ей видеть такое».

Да только напрасно Данила радовался: вдруг кто-то дёрнул его сзади за рукав.

– А ты что здесь делаешь? – обернувшись, сердито шикнул на дочку Данила.

– Тятенька, тятенька, наклонись – скажу тебе что-то, – тихонечко попросила отца Ульянка и, показывая пальцем на старуху, зашептала: – Это она, та самая русалонька, что меня спасла.

– С чего ты взяла? Мало ли их в озере водится? – отмахнулся от дочки Данила.

– Нет, я точно знаю – она это, – настаивала девочка. – Я её сразу признала!

– Иди домой, Ульяна, нечего тебе здесь делать, – строго приказал Данила. – Слышь, я кому говорю?

Ульянка обиженно засопела и сделала вид, что уходит. Но ослушалась отца и не пошла домой, а лишь отошла в сторонку, наблюдая, как перекладывали тело старухи на рогожу. Вдруг внимание девочки привлёк маленький осколок, лежавший у камня. Ульянка оглянулась – не видит ли кто, – и скорёхонько подобрала находку. В сторонке блеснул ещё один кусочек, затем ещё и ещё. И тут, к несказанной детской радости, услужливые волны выплеснули на берег оправу. Красивая такая, серебряная, с двумя водяными змейками по бокам, а в глазах у каждой камушек самоцветный искрится.

«Вот прелесть!» – изумилась Ульянка, и пока взрослые возились с мёртвой старухой, она собирала разбросанные по берегу осколки и вставляла их в оправу.

Ей понравилась новая забава, и вскоре перед девочкой лежало овальное зеркальце, в котором недоставало лишь одного, самого большого кусочка.

Мужики подняли ношу и понесли к деревенскому кладбищу. И тут костлявая рука старухи свесилась с рогожи, кулак разжался, а из него вместе с песком выпало что-то блестящее. На это никто не обратил внимания, кроме Ульянки. Она подскочила, подняла осколок и довольная бросилась вставлять в зеркальце недостающую часть.

И, о чудо! Как только осколок лёг на место, все кусочки, словно по волшебству, соединились и стали одним целым. Ульянка обрадовалась и хотела полюбоваться собой, но из глубины зеркала на неё внимательно смотрели чужие зелёные глаза. Девочка сразу узнала в них свою давешнюю спасительницу. Отпрянула было в страхе, но испуг длился недолго. Через миг Ульянка бегала по берегу и, любуясь своим отражением, радостно кричала:

– Тятенька, тятенька, смотри, что я нашла! Теперь мне не скучно будет играть. Вон нас сколько!

Данила оглянулся и обмер: в руках у дочки, будто насмехаясь над ним, серебряной оправой сверкало зеркальце Русины. Целое и невредимое! Спотыкаясь и падая, Данила побежал по берегу.

– Ульянка-а-а-а-а-а-а! Не смотрись в него! Слышишь? – разнесло эхо тревожный крик.

– Слышишшь… Слышишшь… Слышишшшь… – устало отозвались камыши, отражаясь в прозрачных водах Усни-озера.

Сказка о Карловых Варах

Чудеса – там, где в них верят, и чем больше верят, тем чаще они случаются.

Адилия Моккули

г. Гай, Оренбургская область

Это было давным-давно, в стране, где живут чехи. В те времена народом правил король Карл.

Художник: Сабрина Новрузова, 7 лет

И когда у него родилась дочь, он велел позвать музыкантов и выставить яства на главной площади города. Он хотел вместе с народом отпраздновать день рождения принцессы, которую назвал Либуше. Была приглашена и добрая фея, которая жила в соседнем сказочном лесу. Она пришла, прикоснулась к белокурым волосам Либуше и сказала: