Гордое сердце - Перл Бак

— Не знаю, — ответила она. — Я и сама не могу отнести себя к какому-то определенному направлению. Я работаю, как дышу, не размышляя. Я просто даю волю своим чувствам.

— Ага, — сказал он мягко, — это, пожалуй, потому, что вы — женщина.

— Может быть, — сказал она, и теперь ей это было все равно.

— Вас к телефону, мисс Гейлод, — сказал ей кто-то. День уже почти кончился. Ей не хотелось идти домой и потому она осталась здесь, пытаясь в одиночестве преодолеть неприязнь к Блейку. В телефоне голос Кроуна сказал ей:

— Мадам, для вас телеграмма. Прочитать вам ее?

— Пожалуйста, — сказала она удивленно, и Кроун прочел:

— «Папа очень болен. Приезжай немедленно. Мама». Должен ли я послать какой-то ответ, мадам?

— Да. Телеграфируйте по тому же адресу: «Выезжаю немедленно. Сюзан». И скажите Джейн, чтобы она для меня и себя упаковала самое необходимое, а моей сестре, миссис Беннифилд Родс, пошлите телеграмму в отель «Риджайна» в Палм-Бич, это уж вы, наверно, знаете.

— Да, мадам.

— Мистер Киннэрд дома? — спросила она еще.

— Нет, мадам, — ответил он.

Сюзан положила трубку и в изумлении огляделась: пришло столько людей, как никогда до этого. Она обратила внимание на худого смуглого мужчину с хмурым лицом, который останавливался у каждой статуи и быстро что-то записывал в маленький блокнот. Старый мистер Киннэрд опять вернулся и теперь с болью смотрел на «Итальянского мальчика». Он совершенно забыл о Сюзан, и она ушла, не попрощавшись.

Меньше, чем через час, она уже покидала дом Блейка; она оставила ему записку: «Мой дорогой, папа болен — спешу к нему. Я не могла тебя найти». — Она попросила Кроуна позвонить в клуб, где Блейк обычно бывал, но его там не оказалось. — «Я вспоминаю вчерашнюю ночь. Приезжай ко мне, если сможешь. Видимо, ты мне будешь очень нужен. Не знаю, что нас там ждет. Твоя Сюзан».

Записку она сложила, запечатала и подала Кроуну.

— Передайте это письмо мистеру Киннэрду, как только он придет.

Тот поклонился и закрыл за нею и Джейн дверцы автомобиля. Банти сразу же тронул с места. Кроун вошел в дом и закрыл за собой двери. Сюзан уезжала, увозя с собой воспоминание о закрытых дверях.

— Если бы я была суеверной, — думала она беспокойно, — но это не так. — Внезапно ее охватила острая тоска по Блейку. Сегодняшний его гнев ничего не значит. Он, наверняка, примчится к ней, как только обнаружит, что она уехала, и, может быть, там, в ветхом уютном и старом доме они снова обретут друг друга. Голос Джейн вырвал ее из раздумий.

— Мне еще в прошлый наш приезд показалось, что он плохо выглядит, — сказала она и вздохнула. — Ну, все мы там будем.

— Замолчите, Джейн! — прикрикнула Сюзан. — Вы всегда думаете о самом плохом.

— Да так уж получается, — сказала Джейн. — Нет, мадам, я всегда надеюсь на самое лучшее.

Сюзан не ответила. Она все еще была во власти мыслей о Блейке. Блейк не должен обижаться на нее из-за глупостей. Она неотступно думала о нем, и когда подъезжала к родному дому, и когда двери ей открывал Хэл Палмер.

— В чем дело, Хэл, где мамочка? — тревожно спросила она.

— Люсиль с ней, — ответил он. Его простое, круглое лицо было ужасно серьезно, маленькие голубые глаза полны слез. — Ты опоздала, Сюзи. Инфаркт. Он сразу скончался.

Сюзан повернулась к Джейн.

— Дайте телеграмму Блейку, — сказала она, сняла пальто и направилась к матери.

Сюзан уже несколько часов подряд выслушивала мать.

Когда она вошла в первый раз, Люсиль встала.

— Хорошо, что ты здесь, Сюзан. Мы сделали все, что могли, но ты ведь знаешь, мы не родственники. А где Мэри?

— Я послала ей телеграмму, — ответила Сюзан. Было странно, что всегда в критических ситуациях она встречалась с Люсиль и Хэлом. На мгновение в ее памяти возникло видение смерти Марка — намного живее, чем минувшая ночь с Блейком.

— Раз теперь здесь будешь ты, — громко прошептала Люсиль, то я пойду. Знаешь, Хэл все устроил: приходской священник тут уже был, но, наверное, придет еще раз, коль ты приехала. Будет тут еще кто-нибудь из родных?

— Я пошлю за детьми, — сказала Сюзан. — И мой муж, естественно, тоже приедет.

— Пожалуйста, пошли за детьми, — причитала мать. — Мне будет с ними хорошо. У меня уже нет ничего, ради чего стоить жить!

— Ну-ну, миссис Гейлорд, — успокаивала ее Люсиль. — Вам не стоит так говорить. У вас две прекрасные дочери и великолепные внучата, а потом в нашем городе многие любят вас так же, как и мы, и вы не должны забывать, что были исключительной супругой и матерью. Вы не должны ни в чем упрекать себя.

— Я знаю, я делала все, что могла, — сказала мать Сюзан и вытерла слезы.

— Не знаю, чего вы только ни делали для семьи, — добавила Люсиль ободряюще. — А теперь вам надо быть мужественной. Сюзан, наверняка, захочет помыться и переодеться после дороги, а потом посмотреть на отца. — Она обернулась к Сюзан: — Он выглядит, как обычно. Сразу же, как только он перестал дышать, с его лица исчез весь этот жуткий багровый цвет, и напряжение покинуло его.

— Он очень мучился? — быстро спросила Сюзан.

— Этого мы не знаем, — ответила Люсиль, — не знаем, был ли он вообще в сознании — он даже не говорил.

— Мы немножко поругались, — вмешалась в разговор мать, и на ее глаза вновь навернулись слезы, — из-за какой-то глупости. Ты знаешь, как он всегда спорил, Сюзан. Чем старше он становился, тем больше горячился. Я уже не могла сказать почти ничего, чтобы он не вспылил.

— Какое же у вас было терпение! — вздохнула Люсиль.

Отекшие губы матери дрожали.

— Сегодня утром он хотел пойти во двор, а я ему сказала, чтобы он не ходил, потому что он сильно простужен. И еще я ему сказала, что уж если он себя чувствует так хорошо и хочет прогуляться, то наверняка, ему пойдет на пользу, если он зайдет в подвал почистить котел. Я несколько дней делала это сама, потому что он говорил, что от золы кашляет. Он лишь повернулся ко мне и сказал, что он был бы… — ну, ты ведь знаешь, как он всегда говорил, — в общем, что он к котлу не притронется. А я сказала, что эта работа не для женщины. И внезапно у него покраснело лицо, жилы набухли так, будто бы он злился, и потом он упал. — Миссис Гейлорд расплакалась.

Сюзан слушала мать и довольно ясно представляла себе эту сцену. Он умер из-за мелкого, напрасного раздора. Но нет, убило его не это, а сжигавшая его ярость, поселившаяся в этом доме, в доме, который построил он сам, в котором он жил и ненавидел долгие годы.

— Ну, я все же пойду, — Люсиль нагнулась и поцеловала миссис Гейлорд в щеку. — Если я вам понадоблюсь, пошлите за мной.