Сыны Тьмы - Гурав Моханти

террасе, размером с целое рештское поселение. Но и она была заполнена знатью. Возможно, это как-то было связано со слухами о том, что царевна наконец появится сегодня вечером. Очевидно, что никто из претендентов не хотел это пропустить. Все богатые и могущественные люди царства явились сюда, в наилучших одеждах и с наилучшими манерами. Служители в оранжево-зеленых ливреях, расшитых рядами золотых пуговиц стоимостью в жалованье Карны за год, придерживали занавески между разными секциями террасы.

– Дядя, смотри! – завизжал от восторга Судама.

Банкетные столы, покрытые льняными скатертями с золотой отделкой, были длиной сорок футов от края до края. Обряженные в церемониальные одежды ачарьи и обученные Семи Изысканным Вздохам женщины Четвертого Ордена стояли по стойке «смирно», держа в руках разноцветные четки, каждое зерно которых было символом их мастерства в одном из Семи Вздохов.

Желудок Карны заурчал от предвкушения. Запах курицы, маринованной в йогурте и специях, запеченной в раскаленной глиняной печи, защекотал ему нос. Судама шел по следу, как гончая, направляясь к зоне отдыха, где члены царской семьи сидели на низких золотых стульях. Некоторые уже начали вкушать роскошное угощение: тушеное мясо со специями и маслом, рис с сухофруктами и орехами, покрытыми варке, свежеиспеченные лепешки – кукурузные и пшенные роти, приготовленные на пахте. А еще здесь были жареные фазаны, украшенные позолоченными перьями, и куропатки, фаршированные орехами и изюмом, тушенные с маслом, приправленным шафраном, в медных горшочках. Рядом разместился державший во рту гранат ягненок, в течение трех ночей запекавшийся в яблочном соусе на медленном огне и приправленный кардамоном, имбирем, шафраном и корицей. Служители проходили мимо с мисками муки тонкого помола, в которые гости могли окунуть пальцы, дабы очистить их от жира, и медными чашами с ароматизированной водой, чтобы ополоснуть руки, когда они закончат.

Карна окинул оценивающим взглядом залу:

– Здесь не предусмотрено отдельных столов с едой для рештов, наминов и кшарьев.

– Нам больше еды достанется, – улыбнулся Судама, который понимал все не по годам.

Карна взъерошил волосы племянника и неловко огляделся по сторонам. Вокруг, элегантно жуя, расположилось множество знаменитостей. Возможно, здесь изначально был предусмотрен общий стол для всех каст, но Карна никогда раньше не задумывался, что высшие касты по-своему употребляют пищу. Теперь он осознал свою ошибку. Здесь не было отдельных палаток для рештов, потому что никто не предполагал, что решты могут оказаться среди гостей.

Карна увидел, как навстречу Дурьодхане, который как раз разговаривал с господином Дхармею из Сиви и его сыном господином Ниаркатом из Матхуры, опираясь на трость и плечо сына, упрямо ковыляет старик с жидкой серебристо-белой гривой. У сына была странная синяя кожа.

– Царь Бахлика Древний, – пояснил присоединившийся к Карне Шакуни. – Говорят, что он самый старый царь. Хотите верьте, хотите нет, но он дядя Белого Орла.

Карна ахнул:

– Но тогда он…

– Очень древний, да. Он был в очереди на престол Хастины, но любовь привела его на экзотический Запад. Пусть тебя не вводит в заблуждение цвет его волос. Он, может быть, и полуслеп, но остро предвидит судьбу. Иногда я подозреваю, что он оракул. Он, не пролив ни единой капли крови, выиграл больше войн, чем видела Хастина.

– Как так?

– Благодаря так называемой экономической войне. Он разоряет королевства, вместо того чтобы обстреливать их, и плевать хотел на всех кшарьев. Рядом с Бахликой его сын Бхуришравас. Его синий цвет кожи традиционен для всех балханцев. Думаю, вы знакомы с его внучкой, Вахурой.

– Лишь мимоходом. Я слышал, она ученая, – больше всего Вахуру интересовали алхимические свойства нагрудника, прикрепленного к коже Карны. – Насколько я помню, Арджуна заключил открытое пари, что сможет затянуть ее в постель.

– Этот мальчишка повсюду сеет свое семя, – согласился Шакуни. – Если хочешь знать, он ее не интересовал. Ее гораздо больше интересовала шпионка, которую я внедрил к ней в дом.

Карна бросил на Шакуни потрясенный взгляд, молясь при этом всем Богам, чтобы Судама был слишком занят едой, чтоб обращать внимание на разговор.

Шакуни пожал плечами:

– Не будь ханжой. Ах, я вижу господина Шалью Мадрина. Он член Восьмерки. Я ему завидую. Он сделал славную и богатую карьеру на войне, ни разу не ступив на поле боя.

Карна видел господина Шалью на одном из праздников ранее. Дед двух младших сыновей царя Панду, Сахадева и Накула, он всегда выглядел так, словно его насильно засунули в одежду – так сильно его розовые щеки выпирали над позолоченным воротником сиреневых одежд.

– Дай угадаю… тоже благодаря экономической войне?

– Вовсе нет. Он… э-э-э, скорее занимается экспортом. Можно считать его военным посредником. Говорят, именно он привлек на сторону императора греческого военачальника, того, в странном сари, что сейчас стоит рядом с Шальей. Это Каляван, яванский архонт.

Карна слышал о Каляване. Грек слыл холеным, улыбчивым мальчишкой, чья слава о владении мечом была такой же притчей во языцех по обе стороны реки Сарасвати, как и пышность, с которой он жил. На праздниках на прошлой неделе он был очень добр к Карне и Судаме. Но несмотря на то что он был добр, остальные женихи, стоило ему выйти из комнаты, за глаза называли его млеччха. Карна считал, что ему повезло больше – за его спиной никогда такого не говорили. Решты не заслуживали такой порядочности.

– Я не вижу императора, – оглядываясь по сторонам, сказал Судама, встав на цыпочки и вытянув шею.

– Уверяю, когда он прибудет, будешь скучать по его отсутствию, – сухо заверил его Шакуни.

Шакуни обвел рукой остальных представителей различных блистательных царств Арьяврата: здесь были и Шишупал, Коготь Имперской армии, вызывающе одетый в магадхскую форму, и юная госпожа Читрангада из Манипура, лисья госпожа, носившая сапоги из оленьей кожи высотой до бедер и ярко-красное одеяние. Карна слышал о свирепых женщинах-воительницах Манипура, у которых фамилию носили дочери, а не сыновья. А еще здесь был серокожий Бхагадатт, последний ракшас Востока, стоявший неподвижно, как застывшая тень. Карна слышал об этом восточном царе, чей отец был убит госпожой Сатьябхамой, но видел он его в первый раз. Казалось, его совершенно не интересовало, что ему говорил Каляван. Волосы ракшаса были зачесаны так, что стояли пиками, а красные глаза сверкали, как рубины в ночи.

Карна все никак не мог поверить, что видит настоящего ракшаса. Люди говорили, что человек завоевал весь мир, сражаясь с нагами, ванарами и ракшасами – которые были гораздо сильнее, крупнее и быстрее человека, – лишь благодаря более острому уму. Слишком уж это далеко от истины. Люди