Под черным флагом. Истории знаменитых пиратов Вест-Индии, Атлантики и Малабарского берега - Дон Карлос Сейц

что последняя экспедиция в Баратарию завершилась полным разгромом пиратов и контрабандистов и захватом практически всех их судов. Вызывает большое сожаление, что ни союзное правительство, ни правительство штата не смогло подавить этих бандитов раньше. Длительный период времени, когда им позволено было заниматься своими грязными делами, помог им значительно усилиться, а местное население перестало смотреть на их торговлю как на постыдное дело. Меры, предпринятые для предотвращения преступлений, сами по себе могут снять с нас печальную обязанность наказания [разбойников]. Если бы эти меры по отношению к означенным преступникам были предприняты раньше, нам бы не пришлось горевать о частом нарушении закона. Я прилагал огромные усилия, чтобы убедить жителей штата, что контрабандная торговля – это грех. Но особого успеха я не добился. Здесь есть отдельные личности, которые с исключительной порядочностью во всех отношениях выполняют обязанности, налагаемые на них долгом отцов семейства и граждан. Но когда дело касается контрабанды, они, не участвуя в ней лично, не осуждают тех, кто ею занимается. Таково влияние образования, привычки и дурного примера. Раньше, когда Луизиана находилась под властью Испании, контрабандная торговля была распространена повсеместно, ею занимались и высшие и низшие слои общества. Чтобы показать Вам, каково было отношение к ней, я приведу один пример: однажды, разговаривая с дамами, я заявил, что контрабандная торговля – это бесчестное дело, и получил на это ответ, который выражал общее мнение: «Что вы говорите! Наши деды, отцы или мужья при испанском правительстве были великими контрабандистами, и никто никогда не считал их бесчестными людьми».

Уже много сделано для того, чтобы заставить жителей Луизианы подчиняться праву, законам и обычаям Соединенных Штатов, но многое еще предстоит сделать для искоренения этих неподобающих настроений и чувств, которые были порождены и поощрялись продажным правительством Испании. В отношении нескольких преступников из Баратарии Окружным судом в настоящее время ведется расследование, и в ходе его, скорее всего, выяснится, что число людей, замешанных в контрабанде, было очень большим. Справедливость требует, чтобы наиболее отчаянные подверглись самому суровому наказанию.

Но я не вижу ничего хорошего в том, что будет наказано большое число людей. Ограничение числа жертв может стать не менее важным примером, а милосердие, которое продиктует это [ограничение], поможет добиться длительного благотворного влияния. Если президент посчитает нужным дать прокурору округа Луизиана распоряжение отобрать для суда нескольких, самых закоренелых преступников Баратарии и запретит наказывать остальных, то, с моей точки зрения, подобный акт милосердия будет воспринят с благодарностью и приведет в данный момент к самым лучшим результатам. Многие жители Луизианы в той или иной мере сочувствуют этим преступникам. У некоторых это порождается национальными чувствами, но у большинства – нежеланием отказываться от контрабандных товаров и связей с теми, кто их доставляет. Если прокурор округа получит указание не преследовать людей, совершивших незначительные преступления, хорошо было бы, чтобы такие указания сопровождались мнением должностного лица по вопросу о контрабанде, которое должно быть высказано публично».

Джексон, получивший копию этого письма, поторопился объявить, что не желает иметь никаких дел с пиратами. Это было сделано в обращении к жителям Луизианы, выпущенном в Мобиле: «Я спрашиваю вас, жители Луизианы, можно ли верить в порядочность людей, которые поддерживают связи с пиратами и грабителями? Но разве эти благородные британцы, эти уважаемые господа: полковник Николс и капитан В. Х. Перси, истинные представители своего царственного господина, не делали этого? Разве они не предлагали пиратам Баратарии присоединиться к ним и к их «святому» делу? И разве они не постеснялись оскорбить вас, призвав к братскому сотрудничеству с ними и с этими отпетыми негодяями? Уверен, что любая попытка вторгнуться в наши души будет отвергнута и никто не откликнется на призывы пиратов или грабителей присоединиться к ним в их славных делах».

Однако, добравшись до Нового Орлеана, Джексон поразился, как мало здесь было средств для отпора мощному английскому вторжению, и вскоре был уже согласен на любую помощь. Жан Лафит встретился с ним лично и предложил свои услуги. Помощь «отпетых негодяев» была немедленно принята. Одних отправили оборонять форт Святого Филиппа, Пти-Кокиль и протоку Святого Джона. Другие, умевшие обращаться с пушками, пополнили ряды артиллеристов под командованием лейтенантов Лафита, Доминика Ю и Белуши. Когда 30 декабря 1814 года британские солдаты начали сооружать земляные валы для защиты своего правого фланга, готовясь к нападению на редут Джексона, который был сложен из мешков с хлопком, одно из полевых орудий Ю обстреляло их и уничтожило. 8 января 1814 года состоялась знаменитая битва – хотя к тому времени был уже подписан мир, о чем обе стороны еще не знали. Гайяр сообщает, что Джексон, проезжая вдоль линии, спросил Ю, пушки которого в этот момент перестали стрелять:

– В чем дело? Почему прекратилась стрельба?

– Порох никуда не годится – им можно только по воробьям стрелять, а никак не по красным мундирам.

– Сообщите офицеру снабжения, – сказал Джексон своему адъютанту, – что, если Доминик еще раз пожалуется на порох, я его пристрелю.

Когда через некоторое время он вернулся, то пушки уже снова стреляли.

– Ха-ха, дружище Доминик! – воскликнул Джексон. – Я вижу, что ты опять занят.

– И дела идут хорошо, – ответил тот. – Я думаю, что британцы поняли, что на мою батарею подвезли хороший порох.

Описывая свой триумф 21 января 1815 года, Джексон отмечает: «Капитаны Доминик и Белуши, которые до этого командовали каперами Баратарии, с группой моряков из своих бывших экипажей, и многие храбрые жители Нового Орлеана заняли батареи № 3 и 4. Генерал не мог не оценить, как слаженно воевали под его командой эти джентльмены и храбрость, с которой они выполняли обещание, данное ими в начале войны, – защитить страну. Братья Лафит проявили такое же мужество и преданность, и генерал обещал, что правительство оценит их действие по заслугам».

И вправду, президент Мэдисон даровал баратарцам полное прощение их грехов. В своем воззвании от 6 февраля он писал:

«Среди многих бед, порожденных войнами, которые с небольшим перерывом бушевали в Европе, перекинувшись на другие районы мира, более 20 лет, рассеяние значительной части населения различных стран, измученных горем и нуждой, нанесло большой урон человеческому счастью и подвергло человеческие добродетели суровому испытанию.

Было уже давно признано, что многие иностранцы, бежавшие от опасностей, царивших в их доме, и некоторые граждане [Соединенных Штатов], позабыв о своем долге, создали совместное поселение на острове Баратария, около устья реки Миссисипи, ради тайной и беззаконной торговли. Правительство Соединенных Штатов приказало разрушить и уничтожить это поселение; получив средства к установлению преступников всякого рода, оставалось только выполнить требование закона,