Разведка и шпионаж. Вехи тайной войны - Андрей Юрьевич Ведяев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Узнав о случившемся, Григоренко сразу вызвал генерал-майора Удилова: «Немедленно вылетай в Минск, возьми с собой лучших оперативников — надо до мельчайших деталей разобраться в том, что случилось. Лично опроси всех очевидцев и полностью восстанови всю картину происшествия. В первую очередь определи, были ли допущены нарушения действующих приказов и инструкций. Особое внимание обрати на то, на каком расстоянии от охраняемого лица находились машины сопровождения. Все документы технического состояния автомобилей изъять, собрать полные данные на водителя охраняемой машины. Выясни, были ли по маршруту движения задействованы посты милиции Минской области и УКГБ. Розыскной группе проверить водителя, совершившего ДТП, и все его связи. Он сейчас в больнице, надо обеспечить его надежную охрану: вход в палату только с твоей личной санкции, вход по одному запретить даже лечащим врачам. Все шприцы после инъекций изымать и хранить отдельно. Вадим! Действовать надо максимально оперативно и жёстко. Вылетай немедленно и информируй меня о ходе расследования в любое время суток».
Когда поступило экстренное сообщение о ДТП, Красновский двигался в служебной машине по той же трассе, но в противоположном направлении. Он резко развернул машину и прибыл к месту аварии практически одновременно с заместителем начальника УВД Минска — это был Николай Иванович Чергинец. Через два часа из Москвы прилетел генерал-майор Вадим Николаевич Удилов. Он провел короткую встречу с руководством КГБ Белоруссии и затем отправился в УКГБ по Минской области, где был создан штаб по расследованию чрезвычайного происшествия во главе с Валерием Ивановичем Красновским. Весь оперативный состав УКГБ был уже разделен на группы, перед каждой из которых ставились конкретные задачи. Аналитики обрабатывали всю поступающую информацию, уточняли детали. По каждой версии готовили подробные сведения, устанавливались все причастные лица, проводились дополнительные проверки.
Оперативно-следственные действия на трассе были уже закончены и составлен протокол, но все же генерал-майор Удилов решил сам осмотреть участок, где произошла трагедия. Управлял «Чайкой» с номерным знаком 10–09 МИП водитель Евгений Зайцев, который возил Машерова с 1963 года. В свои 60 лет он дорабатывал последний месяц, испытывал проблемы со здоровьем и со зрением, и после 7 ноября собирался уйти на пенсию. Машеров сидел рядом с ним, сзади — офицер охраны майор В.Ф. Чесноков. Вопреки существующим инструкциям, впереди шла не машина ГАИ с соответствующей раскраской и мигалками, а милицейская белая «Волга» номер 01–30 МИК с сигнально-громкоговорящей установкой, но без мигалок. Замыкала колонну спецмашина «Волга» 01–83 МИГ.
При подъезде к повороту на птицефабрику, рядом со Смолевичами, навстречу кортежу двигался МАЗ, которому была дана команда остановиться. Он резко ударил по тормозам и принял вправо, но не съехал полностью на обочину. Водитель ехавшего за ним самосвала ГАЗ-53Б, груженого картошкой, Николай Пустовит, боясь врезаться в МАЗ, повернул влево. Передняя милицейская «Волга», увеличив скорость, пролетела буквально в нескольких метрах от него, а «Чайка» на скорости около 84 км/час врезалась в ГАЗ-53Б, двигавшийся со скоростью 50 км/час. Все находившиеся в «Чайке» погибли, салон «Чайки» засыпало картошкой.
Виновным в ДТП был признан Николай Пустовит. Автомобиль ГАЗ-53Б выехал на встречную полосу и врезался в «Чайку» на правой стороне трассы на расстоянии 1,5–1,8 м от разделительной полосы. Удилов совместно с Красновским подготовили докладную записку на имя заместителя председателя КГБ СССР генерал-лейтенанта Григория Фёдоровича Григоренко. В ней указывалось, что в нарушение установленных норм окраска передней машины сопровождения была светлого цвета, световая сигнализация не соответствовала требованиям ГОСТа. Один из спецавтомобилей сопровождения вообще был удален из кортежа, в силу чего оставшийся сам принимал решение, на каком удалении от охраняемой машины ему находиться. Привязные ремни в «Чайке» были, но ими никто не пристегнулся. В совокупности это были грубейшие нарушения, влекущие за собой уголовную ответственность. Все эти вопросы в соответствии с действующими приказами возлагались на подразделения ГАИ и МВД Белоруссии. Их вина была очевидной, требовала применения жёстких мер и тяжёлым бременем ложилась на авторитет силовых структур всей страны. В то же время многие осознавали, что ожидать каких-то организационно-штатных мер и взысканий вряд ли следовало: министр внутренних дел СССР Щёлоков пользовался особым расположением Брежнева. Более того, министр внутренних дел Белоруссии генерал-лейтенант Геннадий Николаевич Жабицкий через несколько месяцев был представлен к награде — ордену Трудового Красного Знамени.
Григорий Фёдорович Григоренко тяжело переживал уход из жизни Петра Мироновича. Складывалось впечатление, что он потерял одного из самых близких, самых дорогих людей. Находясь в Минске, он всегда приходил на могилу, чтобы поклониться памяти этого выдающегося человека. Машеров для него всегда был великим патриотом, мужественным бойцом, который создавал вокруг себя мир созидания, прогресса, порядочности, культуры и глубокого уважения к человеческому достоинству. В последние годы своей жизни Григоренко часто говорил, что с Машеровым страна могла бы пойти по совсем иному пути.
Говоря об Удилове, Красновский отмечает: «Вадим Николаевич Удилов был моим личным другом, с которым мы близко познакомились в ходе расследования гибели Петра Мироновича Машерова и с тех пор постоянно поддерживали служебные и дружеские отношения. Генерал-майор Удилов был потомственным чекистом, участником Великой Отечественной войны, профессиональным сыщиком и талантливым аналитиком, внесшим немалый вклад в совершенствование контрразведывательного искусства. В жизни это был человек твердых правил и неукоснительной пунктуальности, которые проявлялись даже во время летнего отдыха в Крыму. Ежедневно ровно в полдень он выпивал сто грамм, затем обедал и ложился отдыхать. Ровно в пять вечера мы шли на волейбольную площадку, где нашим с Удиловым партнером по команде обычно был Гений Евгеньевич Агеев. И он, и Удилов отдавались игре со всей страстью, не прощая малейшей небрежности в распасовке или завершении атаки. Мне особенно запомнились наши прогулки на корабле, когда вся команда во главе с капитаном корабля в белой парадной форме выстраивалась и докладывала генералу Удилову о своей готовности. Вадим Николаевич умел отдохнуть, любил рыбалку, прекрасно играл на гитаре, обладал хорошим голосом и пользовался неизменным успехом у женщин».
10 сентября 1981 года приказом КГБ СССР № 00170 на базе Управления «Т» Второго Главка КГБ СССР было образовано новое 4‑е
