Реквием по империи - Диана Удовиченко

– Лля-эрриа Исдис! – взвился тоскливый клич, и черные воины одновременно вскинули руки.

Джи не знал, что с этой молитвой андастанские шеймиды сражались при Тиарин, сотнями, тысячами убивая галатских солдат. Но по спине снова пробежал нехороший хо-лодок. Злобно выругавшись, он крикнул в ответ:

– Цельсь… пли! Смолу лей!

Пушки выплюнули еще по ядру, снова проредив отряды носферату. Котлы, в которых бурлила смола, переверну-лись, наполняя желоба, и на некромантов излился поток черной жидкости, способной прожечь плоть человека до костей. Воины-некроманты, сосредоточившиеся на своей неведомой волшбе, не обратили на смертельный дождь ни-какого внимания. В локте от их голов смола ударилась о не-видимую преграду и растеклась по ней жирными потеками.

– Магов бы… – тоскливо повторил полковник Гарнелл.

– Цельсь!.. Пли!

Сначала Сандерсу показалось, что звук пушек стал невыносимо громким, разрывающим перепонки. Возможно, так и было, но гремели не только они. Стены содрогнулись от удара. Оглушенному генералу потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: грохот порожден волшбой некро-мантов, и эта волшба только что вынесла ворота Восточно-го луча. Покореженная левая створка болталась на одной петле, правая вылетела полностью, придавив нескольких заключенных. Андастанские воины, выполнившие свою часть работы, развернули лошадей и поскакали прочь. Ряды зомби послушно расступились, дав им дорогу, тут же снова сомкнулись за их спинами и ринулись на штурм города.

– Латай бреши! Держи ворота! – заорал Джи. – Вперед, ребята! Бей тварей!

– Северные ворота выломаны… – добежало до него из-вестие.

– Южные ворота снесены…

– Западные ворота…

Генерал отмахнулся в знак того, что понял. Его воины знают, что нужно делать…

– Цельсь!… Пли!

Пушки не умолкали ни на миг. Никогда еще орудия го-рода не выдерживали такой нагрузки: раскалились не толь-ко жерла, но и деревянные лафеты запахли дымом, и пуш-кари обливались потом от невыносимого жара.

– Заряжай… цельсь… пли!

Снова и снова. Ядра утюжили тварей десятками, солдаты-штрафники выбивались из сил, но продолжали обстрел, сражаясь уже не столько за свободу, сколько за жизнь:

– Заряжай… цельсь… пли!

Внизу Волк, умудрившийся не погибнуть под вылетевшей створкой, прыгнул к дыре, в которую хлынул поток зомби. Его клинок, врубившийся в стену не-мертвых тел, тут же окрасился темной жижей. Не для того он выбрался из Счастливого местечка, чтобы сдохнуть тут, в нескольких шагах от свободы. Не для того избежал виселицы, чтобы превратиться в тупую покорную тварь. "Не бывать этому", – подумал он, обнажив в яростном оскале острые желтоватые зубы.

– Бей их, ребята! Головы сноси!

Что-что, а сносить головы душегубы умели и дважды просить себя не заставили. Вся шайка последовала за атама-ном, к ней присоединились и другие преступники. В это время Бобер, обладавший огромной физической силой, с кряхтением поддерживал левую створку, не давая ей слететь с единственной петли. Ему помогали еще несколько чело-век, а те, кто не был занят в схватке с носферату, подтаски-вали к воротам заранее заготовленные камни и балки, зава-ливая вход. Охранникам не пришлось поторапливать пре-ступников: умирать не хотелось никому. Наплевав на пря-мые обязанности, воины кинулись на помощь заключенным.

Люди сражались отчаянно, ожесточенно, понимая: от-ступать некуда. Озлобленность душегубов, их ловкость и опыт, звериное стремление выжить любой ценой пошли на пользу защитникам города. У ворот образовалась груда обезглавленных, изрубленных тел. Залитые кровью и чер-ной слизью, разбойники, убийцы и насильники ступали по трупам своих и чужих и дрались, не желая отступать ни на дайм. Большой отряд под руководством Бобра сумел укре-пить левую створку и теперь поднимал правую, собираясь полностью отрезать захватчикам путь. А на стенах продол-жали палить пушки…

Преступники и штрафники, заботясь о собственной шкуре, совершали невозможное, держа оборону так, как смогли бы далеко не всякие регулярные отборные войска. Так сильна была в этом отребье тяга к жизни, что оно твори-ло чудо, неподвластное, пожалуй, даже магам. Вот уже не-сколько часов носферату не удавалось прорваться ни в одни выломанные ворота полупустого, полуразрушенного, ли-шенного волшебства города. Донесения, которые генерал Сандере получал из других лучей, обнадеживали: несмотря на разрушенные ворота, люди удерживали позиции. Но усталость, невозможность отдохнуть хоть немного медленно подкашивали оборонявшихся.

– Где подкрепление? – прорычал полковник Гарнелл. – Императрица в своем уме или как?

Джи и сам не знал, что думать. Логичнее всего было бы предположить, что Дарианна решила сдать город. Потому и людей для его защиты подобрала по принципу "кого не жалко". Но она сама здесь, в столице, вошла во дворец га-рантом победы. Так где же войска, которые должны смести, растоптать андастанскую армию? Получалось, они оставили императрицу на произвол судьбы, в окружении штрафников, преступников и зомби? И все чаще в голову генерала приходила страшная мысль: "Измена"…

В сражении у ворот не было ничего героического: каждый дрался за собственную шкуру. Как оказалось, это неплохо вдохновляло бойцов. Но численное превосходство зомби было слишком велико, и наконец под напором не-мертвых тел ворота пали. Поток тварей хлынул в город, сминая защитников. Люди отступили, но продолжали сопротивляться.

Волк видел, как трое зомби бросились на Бобра, вырвали пику, сбили с ног и пригвоздили к мостовой его же оружием. Видел, как падают другие разбойники из его шайки, как мертвяки идут дальше, по их телам… Он не хотел такого конца. Понимая, что драться уже бесполезно, атаман оглянулся, ища путь к отступлению или укромный уголок, в котором можно было бы пересидеть, пока твари не разбредут-ся по всему городу. "Дождаться ночи – и в бега, – лихорадочно думал он, – можно подвалами, можно крышами. Главное, выбраться за стену. До Леса душегубов не так уж далеко. Там сумею скрыться".

Неподалеку от ворот стоял старый полуразвалившийся лабаз, куда торговцы складывали для таможенного досмот-ра товар, привезенный из восточных стран по суше. Поль-зуясь кровавой неразберихой, творившейся вокруг, Волк незаметно скользнул к покосившемуся зданию, прижав-шись к стене, прокрался к распахнутой двери и провалился в темное чрево лабаза. Здесь было пусто, успокаиваю-ще-уютно пахло специями, чаем и благовониями. В углу ва-лялась груда пыльных, рваных мешков. Атаман разворошил их, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не чихнуть от поднявшейся пыли и трухи, улегся на пол и прикрылся сверху. Те-перь оставалось молиться, чтобы его не заметили…