Ноттингем - Лина Винчестер

Сев рядом, Ви взмахивает пальцами, призывая нас подвинуться ближе.

– У меня есть бомба, которая уничтожит Каллума.

– Тогда почему ты держишь ее у себя, а не кинешь прямо на поле? – спрашиваю я, провожая взглядом идущего к зоне отдыха Брайта. – Он улыбается уже две минуты подряд, и это портит мне настроение.

– Я серьезно. Перед игрой я сделала Уиллу минет, и он все рассказал.

Ахнув, я накрываю рот ладонями.

Ви закатывает глаза.

– Я сделала это не из-за тебя, просто все вовремя сложилось – его нетерпение и мое согласие. Это было по обоюдному желанию.

– Мне всегда казалось, что Райли будет первая, кто сделает это, – задумчиво произносит Хлоя.

Мне самой так казалось, и вчера я была близка к этому как никогда.

– И каково это? – спрашиваю я.

– Ну, немного солено, но познавательно. Об этом потом, – она отмахивается. – Вы слышали, что я сказала? В общем, родителей дома не было, а Уилл заехал за мной раньше времени, я попросила досмотреть со мной серию «Семейство Кардашьян». Мы сидели на диване, целовались, я сама не заметила, как дело пошло к этому, но поняла, что хочу попробовать. Подумала, почему бы не рискнуть, а заодно снова попытаться выпытать что-нибудь о Каллуме.

– И Уилл так просто сдал друга?

– Хлоя, я тебя умоляю, он там чуть ли не плакал от нетерпения. Уверяю, если бы я попросила его пройтись по улице в женских трусиках, Уилл бы сделал это.

– Так и что у нас на Брайта?

– Пока ничего… Погодите, не перебивайте, сначала выслушайте. Уилл сказал, что Каллум и Лайнел увлеклись травкой, они постоянно берут ее у Скинни. Если мы добудем компромат, который случайным образом попадет в руки приемной комиссии спортивного университета, то Каллуму не только не дадут стипендию, его на порог кампуса не пустят. Идеальный шантаж, после такого он точно от тебя отстанет. Нужно поспрашивать Скинни, может, он выдаст нам что-то интересное.

Джордж по прозвищу Скинни. Жутко худой, с пучком сальных волос и вечно шмыгающим носом. Я ни разу не видела, чтобы Скинни ходил на уроки, он вечно ошивается рядом с туалетом в старом крыле Ноттингема и смотрит видеоролики с котами в компании таких же торчков, как и он. Не уверена, что он помнит что-то кроме своих расценок на товар, но попробовать поговорить с ним стоит. Это может помочь Сойеру остаться в городе, а мне – избавиться от Каллума.

– Я так сильно люблю тебя, Ви! – Подавшись вперед, я крепко обнимаю подругу. – Никогда бы не подумала, что скажу это, но спасибо за то, что решилась на минет.

Ее плечи трясутся от смеха под моими руками.

Ви возвращается на поле, а я лезу в карман за телефоном, чтобы найти Скинни в соцсетях.

– Его нет в друзьях ни у Каллума, ни у Лайнела. Какая у него фамилия? По запросу прозвища – ничего.

– Спрошу у Митча, – отвечает Хлоя, печатая сообщение. – Я пару раз видела Скинни рядом с одним из трейлеров. Вот и плюсы того, что мой парень живет в трейлер-парке.

– Каждый раз, когда ты говоришь «мой парень», я хочу пританцовывать от радости, это нормально? – На несколько секунд мы с Хлоей отвлекаемся от поисков и просто смотрим друг на друга, улыбаясь. Интересно, парни так же радуются или им вообще нет дела до того, появилась ли девушка у их друга?

– Митч прислал ссылку, скидываю тебе. Он онлайн.

– Джордж Витштейн? Он еврей? – спрашиваю я, нажимая на плашку «написать сообщение». – Ну, мазл тов, Джордж.

Райли Беннет:

Привет, есть разговор. Можем встретиться?

Джордж Витштейн:

Тебе легкой отсыпать или груз? Но предупреждаю, ценник взлетел.

Райли Беннет:

Мне бы аудиенцию с тобой.

Джордж Витштейн:

Это че значит?

Райли Беннет:

Надо встретиться лично. Чем быстрее, тем лучше.

Джордж Витштейн:

Так сразу и написала бы. Я на стадионе под трибуной за воротами Пантер, буду тут еще минут 15.

Находиться под трибунами во время матча жутко. Лучи прожекторов попадают внутрь тонкими острыми нитями, все гремит, гул голосов похож на рой пчел, а еще есть вероятность, что кто-то уронит на тебя воду или содовую. Хлоя трясется, будто мы посреди ночи попали в опасный гангстерский район, и я беру ее за руку, чтобы подбодрить.

Скинни притаился почти в самом конце, перед ним очередь из пары человек. Я не успеваю подойти, как какой-то парень хватает меня за запястье.

– Далеко собрались? В порядке очереди.

– Руку, – я дергаю локтем, и он тут же убирает от меня пальцы. – А как же галантность и уступить девушке место, мальчики?

– Ну, вы же боретесь за феминизм и равноправие полов, – говорит кто-то, – вот и вставайте в конец очереди, как равные.

– Пойдем в конец. – Хлоя тянет меня за рукав. – Давай же, Райли, идем.

– Да, Райли, будь хорошей девочкой и послушай подругу.

– Ладно, – включив камеру на телефоне, я вытягиваю руку. – Улыбочку.

Ослепив озадаченных парней вспышкой, я растягиваю губы в улыбке.

– Слышали что-нибудь о том, что я стукачка? Отправлю-ка это фото прямо директору, пока скучаю в очереди…

– Да пусть валят без очереди, – бросает один из них. – Видишь же, невтерпеж.

Ладно, хоть я сегодня не вместе с командой, но все же одерживаю какую-то победу, пусть и над идиотами в очереди. Хлоя не разделяет мой энтузиазм, я вижу, как в отблеске света глаза подруги сверкают злостью – она уже тысячу раз пожалела, что пошла со мной.

Как только от Скинни отходит парень, мы с Хлоей тут же приближаемся. Убранные в низкий хвост засаленные волосы, крючковатый нос, красный пуховик до пят, из-под которого торчат большие желтые кроссовки – сегодня Скинни выглядит как сын Рональда Макдональда и Умпа-Лумпы.

– Что берем? – спрашивает он, пересчитывая мятые купюры.

– Я пока только спросить. Хочу сделать подарок капитану нашей футбольной команды и взять его любимую… вещь.

– Тебе когда надо? Испанка закончилась, Каллум все запасы вынес для сегодняшней вечеринки.

– Испанка? Как болезнь?

– Испанское производство. Есть еще наша и канадская, пока все. Но если хочешь по-настоящему удивить Каллума, загляни ко мне через пару дней, будут гостинцы из Нигерии.

– Дай угадаю, они называются «бубонная чума» и «тиф»? – спрашиваю я, и Хлоя с силой пихает меня локтем в бок.

– С такими вещами не шутят, – Скинни произносит это с укором. – В последний раз, когда я угощал Каллума, он сказал, что попал в рай. Таким