Лягушка на стене - Владимир Бабенко

«Что же делать? — лихорадочно думал он. — Андрей совсем сдал. А ведь мужик здоровый. С ним не подерешься. Пожалуй, утопит. Может, двинуть его прикладом промеж глаз? Да, а потом держи его на плаву. Вот незадача. А крепким казался».

— Дай карабин, — хриплым голосом повторил Андрей. — Дай карабин, гад! — уже закричал он. — Все равно околеем, а так быстрее будет.

— Сейчас, сейчас, — стараясь говорить спокойно, сказал Юра. — Я сам сниму.

Он отступил на шаг, обхватил онемевшей ладонью холодный шарик затвора и пять раз передернул его. Пять патронов упали в темную воду. Андрей, шатаясь точно пьяный, подошел к Юре, схватил разряженный карабин, слабо размахнувшись, отбросил его в сторону и тихо заскулил. Юра прошел туда, где только что разошлись круги, ногой нащупал на дне оружие и попытался поддеть его сапогом за ремень, но это не удалось. Тогда он прижал ступней приклад, словно боясь, что карабин уплывет. В трех шагах от него совсем по-щенячьи подвывал Андрей.

— Тише ты, — вдруг сказал Юра и коротко ругнулся. Андрей послушно смолк.

— Слышишь? — продолжал Юра. — Ветер поднимается, волна бьет. Слышишь? Волна в лодку бьет! Лодка! Лодка рядом!

Взгляд у Андрея на секунду потеплел, и он медленно двинулся в направлении невидимого источника звука.

— Стой! — твердо приказал ему Юра. — Подойди сначала сюда.

Андрей подчинился. Живая теплота в его глазах снова исчезла. Юра взглянул в серое лицо Андрея, в его бессмысленные затравленные глаза, в которых замерзло отчаяние. «Неужели и у меня лицо такое же? — подумал Юра. — Вот жуть-то. Однако карабин доставать надо. Этого, — он бросил взгляд на Андрея, — не заставишь. Придется самому».

— Держи, — сказал он Андрею и протянул ему свою шапку, — смотри не урони, — добавил он, видя, как дрожат руки товарища, — там спички и папиросы.

Юра вздохнул и присел. Вода сомкнулась над ним. Голову будто охватило раскаленным обручем. Он схватился за ружейный ремень и вынырнул. Взяв у Андрея шапку, торопливо надел ее, прислушался, откуда доносятся приглушенные удары, и быстро пошел туда, на ходу опуская карабин в воду, чтобы смыть с него ил. Андрей шел следом.

Вдруг Юра споткнулся. «Якорный конец, — догадался он. — Слава Богу».

Через минуту он был в лодке. Андрей, забравшись в «Прогресс», упал на дно и замер рядом с калугой. Юра с сожалением посмотрел на него, вытащил якорь и пошел к мотору. Руки почти совсем отказывали, пальцы онемели. Когда он дергал стартер, со сгибов рукавов его телогрейки, пузырясь, текла темная вода.

Мотор наконец завелся. Юра сел за штурвал, дал полный газ и оглянулся на Андрея, по-прежнему неподвижно лежащего рядом с огромной рыбиной.

Сквозь редеющий туман тускло блеснула желтая точка — фонарь в поселке. Огонь несколько раз тускнел, застилаемый обрывками тумана, но не гас. Через некоторое время они причалили к дощатому пирсу.

Юра выбросил на берег якорь, взял карабин и стал поднимать Андрея. На пирсе зашевелилась темная фигура.

— Леш, ты, что ли? — спросил Юра, вглядываясь в подошедшего мужика.

— Что, Троицу праздновали? — спросил Леша, с завистью глядя на еле ворочающего языком Андрея.

— Праздновали, — ответил Юра, — помоги мне его дотащить. Они с трудом подняли мокрого Андрея и повели к дому.

— Отрежь себе калуги сколько надо, а остальное брезентом накрой. Он в кубрике.

— Сделаю. А чего вы такие мокрые? Дождя не было. Перевернулись, что ли?

— Да так, купались. Жарко было.

— А...

— У тебя бутылки не будет? Я отдам.

— Не, мы тоже праздновали. У тещи есть, но только коньяк. Ко дню рождения бережет.

— Слушай, отнеси ей рыбу, попроси бутылку взаймы. Я в город съезжу и привезу.

— Ладно, попробую. Сейчас калуги ей отнесу и вернусь.

В коридоре Юра с трудом освободил Андрея от мокрой телогрейки, сапог и брюк и втолкнул его в комнату. Потом сам, раздевшись, зашел в кладовку, снял со стены теплый свитер и суконные штаны и облачился в них. Пришел сосед с коньяком. Юра затопил печку, сунул к самому пламени дрожащие непослушные пальцы и, обжигаясь, стал их разминать, как тугое тесто. Потом открыл бутылку и разлил в три стакана коричневую жидкость. Один стакан он протянул Леше, один оставил на столе, а из своего не торопясь отпил половину. Коньяк был теплый. Юра посидел, покурил, почувствовал, что в животе разожглась маленькая печка, взял третий стакан и пошел в комнату. Он приподнял лежащего на кровати Андрея и влил ему в рот коньяк. Тот закашлял, открыл глаза, взял стакан и с жадностью выпил.

Затем Юра сел на пол, прислонился спиной к теплым кирпичам печки и стал рассказывать Леше, что случилось с ними в заливе Счастья. Потом сосед ушел. А Юра еще долго не спал. Потягивая из стакана коньяк, он возился с карабином: оттирал ил, промывал пресной водой, сушил и смазывал.

Утром Андрей, проснувшись первым, вышел в коридор. На полу окоченевшим трупом лежали его мокрые вещи: телогрейка, штаны и сапоги. В углу, жирно блестя под желтым светом электрической лампочки, стволом вниз стоял карабин. Рядом в стеклянной банке лежал затвор, залитый керосином.

ХОЗЯИН ОСТРОВА

Серо-зеленая волна медленно вздыбилась в легком морском тумане и застыла над синим горизонтом: лодка подходила к низкому острову. Показалась черная изба с посеребренной морскими ветрами дощатой крышей. Чуть поодаль от дома кособочился сарай.

Нос «Прогресса» заскрипел по гальке, стих мотор. И сразу же с этой полоски суши повеяло нагретым солнцем сосновым бором, свежим сеном и торжественным ароматом роз. Над островом пронесся ветерок и подмешал в эту чудесную палитру земных благовоний йодистую сладость выброшенных прибоем водорослей.

Рыбак, который привез меня сюда, помог перенести вещи к сараю — пустой базе зверобоев. Это было незатейливое, сколоченное из досок сооружение, обитое снаружи черным толем и от этого похожее на катафалк. В нем мне и предстояло обитать.

Прощаясь со мной, морской возница остановился на пороге и спросил:

— Хозяина острова видишь?

— Нет, — ответил я.

— Вот он. — И рыбак показал рукой на крышу соседнего дома.

Там рядом с трубой, распластавшись, лежал человек. Голова его временами испускала ослепительные лучи.

— В бинокль смотрит, — пояснил рыбак этот странный оптический эффект «ореол святого». — За нами наблюдает. Это и есть Яша, хозяин острова. Единственный коренной житель Чкалова. Ты с ним еще познакомишься. Легендарная, между прочим, личность. Хотя и тунгус, но и за границей был, и в кино снимался. Он к тебе обязательно заглянет, вот ты его и расспроси. А я поеду.