Звездная Империя - Владислав Олегович Савин

– Первое, и самое главное, я не пытался бы угодить всем. «Мы одна нация», это слишком обще, как «за все хорошее против всего плохого». Даже у нас в прошедшую войну, когда вопрос стоял о самом выживании нашего народа, находились предатели, по той или иной причине. А уж в ваше, мирное и относительно сытое время…

– Как по-вашему – «опора на передовой класс пролетариат»? Я не коммунист.

– И на национально ориентированную буржуазию, которая тоже, объективно, ваш союзник. Считая компрадоров, связывающих свои интересы с известной вам державой – категорически врагами. Это не значит, что их надо всех и немедленно истреблять, но твердо понимать, что мир с ними невозможен, и вести политику так, чтобы уронить их авторитет в глазах народных масс. Чтобы ваш народ – ухудшение своей жизни связывал с ними, а за улучшения благодарил вас. Мне вас учить «тайнам мадридского двора» – вы политик или кто?

– Я пытался. Но экономическая конъюнктура…

– Есть такая наука, экономика. Любой промышленник или торговец обязан знать ее основы – строя завод или закупая товар, заранее рассчитать, будет ли спрос на этот продукт. Вы правильно думали, «новый завод, это рабочие места» и «польза своего производства». Но что, если произведенный продукт оказывается дороже импортного – правильно, завод закрывается, все вложения списываются в убыток, и в итоге все становится лишь хуже.

– Вы забыли про конкуренцию. Я не был свободен в выборе – что покупать, что производить.

– Потому, экономика, при всем уважении к ней, должна быть не первым шагом. Любая революция – а ведь то, что вы пытались, вполне можно революцией назвать! – должна уметь защищаться. И потому «партийная армия», равно как и служба безопасности, это не роскошь, а необходимость! Вы верили, что ваши генералы и офицеры – обучавшиеся в военных заведениях США! – будут исполнять ваши приказы, как главнокомандующего, ну и результат известен! Армия прежде всего должна быть в узде – в партийной узде! Как – вам решать. Вводить комиссаров – что было даже в Армии США времен мексиканской войны – или создавать особые партийные вооруженные структуры. Но вы должны быть уверены, что никто не посмеет выступить против вас с оружием – внутри страны. Аналогично и с прочим – не нравится ЧеКа, назовите эту службу «бюро охраны конституции», да как угодно, главное чтоб было беспощадно к врагам – то есть к тем, на кого укажет ваша партия. Тогда лишь вы будете подлинно свободны в своей политике. Без оглядки на «что скажет кто-то».

– Вы и так называли меня «кровавой собакой».

– Вот только есть мнение, казнили вы не тех. Не было правильной, партийной линии, кого и за что. И слишком много воли давали своим коррупционерам.

– Ну, если бы я казнил всех своих единомышленников, кто позволил бы себе что-то в свой карман… То я бы очень скоро остался один. Люди не ангелы, а бессребреники очень редки!

– Ваше право. Как любого бизнесмена, взять часть капитала на свои нужды. Но при этом помнить, что вы, или, допустим, ваша обожаемая супруга, или ваш лучший друг и соратник – этим уменьшаете свой капитал. И если из-за этого ваше предприятие разорится – то вините в этом лишь себя.

– Предположим, я учту ваши уроки, сеньор генералиссимус.

– То есть вы бы не возражали сыграть матч-реванш?

– С вашей помощью?

– После того, как вы вернете себе президентское кресло. Помощь экономическая – что позволит вам игнорировать любые санкции и эмбарго вашего северного соседа, к тому же мы заинтересованы в некоторых экспортных товарах из вашей страны. Помощь военная – поставки нашего оружия, а также советников и инструкторов. Возможен в перспективе и прямой военный союз, но при условии, что вы будете защищать свой суверенитет решительней и последовательнее, чем Арбенс.

– Надеюсь, что после вы не устроите у нас коммунистическую революцию?

– Всенародно избранный президент, пользующийся поддержкой масс – это вовсе не та фигура, которую свергают коммунисты. Хотя, конечно, мы очень не поймем и не одобрим, если вы подвергнете коммунистов запрету и репрессиям.

– К дьяволу! Что ж, сеньор Сталин, считаем, что мы договорились?

– Я рад, что наша встреча была плодотворной, президент Перон.